Ли Чайлд - Триллер

Джесси.

Его жена.

Любой убийца, увидев ее очаровательную улыбку, говорящую о врожденной доброте, сразу почувствовал бы желание расправиться с этой женщиной. На Кира внезапно нахлынул страх. Смысл послания был кристально ясен. Убийца знал, что Уинтрипп доберется до лагеря, и нанес удар по самому уязвимому месту.

Не обращать внимания!

Сунув фотографию в карман, Кир переключился на карту. На ней был нанесен участок поблизости от реки Уинтун, крестик отмечал местоположение его собственной хижины. Кир вздрогнул и призадумался. Слишком очевидно.

Уголком глаза он зафиксировал какую-то вспышку.

Движение.

Он пристально вгляделся в листву.

Там кто-то был.

Следопыт нырнул в кустарник, но вдруг мощный удар сбоку швырнул его на землю. Игла чудовищной боли пронзила левую руку и отдалась в позвоночник. Кир едва не задыхался, боль, казалось, разрывала тело на части. Слева, возле самого подбородка, торчал кончик арбалетной стрелы. Она проткнула снизу вверх трапециевидную мышцу между плечом и шеей и вышла наружу прямо над ключицей.

Кир как мог поспешил выбраться из зарослей — он, извиваясь, полз на одном боку, пытаясь сохранять пронзенное плечо в максимальной неподвижности. Но все равно каждое движение вызывало непереносимую боль. Наконец ему удалось уползти в лес, подальше от поляны и лагеря.

Еще несколько стрел прорезали листву.

Вытащив из брюк кожаный ремень, Кир обмотал им правое запястье, соорудив что-то вроде чехла.

Он взялся защищенной таким способом рукой за острые как бритва грани наконечника, зажмурился и с силой дернул вверх. Оперенная стрела с противным звуком высвободилась из плоти. Несколько минут Кир просто лежал, стараясь не потерять сознание и борясь с подступающей к горлу тошнотой, пока к нему не вернулась способность соображать. Из заплечной сумки он достал стерильную марлю и, свернув в несколько слоев, приложил к ранам.

Кровотечение прекратилось. Хвала Великому Духу!

Успокоившись, Кир вынул из сумки маленький пистолет «ругер» двадцать второго калибра и тихонько отполз на два десятка футов.

Убийца был здесь.

Кир затаился и стал ждать.

Но никто не появился.

Обливаясь потом и морщась от боли, Кир наконец выбрался из кустов и обнаружил, что из лагеря ведут две цепочки следов. Одни большого размера, нечеткие, другие поменьше, принадлежащие Кармен. У вторых следов носок глубже впечатался в землю — вероятно, убийца тащил девушку. Однако шла она ровно, большими шагами, не спотыкалась и не оступалась. На крутом склоне следы были видны особенно четко. Убийца тянул ее за собой в горы.

Рана от стрелы сковывала движения, и вскоре Кир оставил надежду настигнуть преступника и его жертву. Он заметил, что, напрягая мышцы спины, создает что-то вроде естественной шины, которая удерживает раненую руку в неподвижности. Но тут случилась новая напасть: мышцы начало сводить судорогой, и Кир вынужден был перейти на медленный, неуклюжий шаг.

Тропа впереди расширилась.

Он попытался сосредоточить внимание на следах, но тропинка завертелась перед глазами — следствие большой потери крови. Он несколько раз моргнул, собрался с силами и снова посмотрел на следы. Кармен и ее похититель шли теперь бок о бок.

Кажется, она добровольно сопровождала убийцу. Следы большого размера уже не пересекались со следами девушки, а потому стали более отчетливыми и действительно оказались огромными. Как у Енота. Однако временами они делались размытыми или поверх них оказывалась другая цепочка следов.

Как там говорил дед?

«Нашими глазами управляет мозг. Нам нужно и то и другое. Однако и зрение, и мозг могут нас обмануть, поэтому на них нельзя всецело полагаться. Иногда мы должны узнавать не думая и не глядя».

Сознание Кира сопротивлялось этой мысли.

«Знать — значит понимать».

Хотелось бы поспорить со стариком, ушедшим в страну мертвых, но, увы, это невозможно.

Кир старательно игнорировал болевые ощущения. Что же сбивает его с толку? Что ему необходимо узнать?

Двое мужчин, один след.

Но возможно, второй ходил здесь на день, а то и на два позже.

Озадаченный Кир двинулся дальше.

От развилки из следов Енота отрастала третья цепочка следов, при этом первые две оказались нетронутыми. Кир с трудом удержался на ногах, борясь с потрясением.

Следы убийцы были точь-в-точь как его собственные.

И они были самыми свежими из всех.

Что все это значит?

Он чувствовал себя словно в кошмаре наяву. Ботинки Енота и его были очень похожи — и та и другая обувь выполнена в традиционном тилокском стиле. Большого размера, как и те, которые оставили следы в лагере. Очевидно, здесь был Енот, а после, видимо, кто-то другой в точно таких же ботинках. Если убийца смог сделать следы как у Енота, он вполне мог сыграть эту шутку и с Киром.

Енот был здесь. Но был также и Микс.

Около двухсот футов Кир шел по следам, чрезвычайно напоминавшим его собственные, пока не наткнулся на русло пересохшего ручья. Вдоль русла лежал самый короткий путь до его хижины, расположенной в двух тысячах футов внизу… и до Джесси. Если убийца выбрал эту дорогу, она приведет его к водопадам и отвесному спуску с предательскими тропками. Кир начал осторожно спускаться по каменистому руслу сквозь густые кусты, оглядываясь по сторонам в поисках следов. Его мутило от потери крови, мышцы скручивало судорогой.

Он остановился и попытался собраться с мыслями.

«Иногда мы должны узнавать не думая и не глядя».

Что-то не давало Киру покоя. Дедовские суеверия словно манили его в священное место.

«Если человек станет слушать такой вздор, он не сможет и носки утром надеть».

Думать необходимо. Только глупцы верят во все подряд не задумываясь.

Джейк решил остаться в одиночестве. Порыбачить? Нет. Он упал со скалы. Или же его скинули. Тогда что означает удочка? Отвлекающий маневр? Убийца подталкивает нас к выводу, будто парень ловил рыбу. Зачем? Чтобы отвлечь наше внимание от чего-то другого.

Пытка огнем была инсценировкой.

Огонь был уже после смерти Джейка.

Теперь и карта, и фотография Джесси однозначно казались приманкой. «Человека определяет то, что и кого он любит». Слова деда громом отдавались в голове.

Внезапно Кир буквально кожей ощутил близкую опасность и крепче сжал в руке пистолет.

«Ты же следопыт. Пусть земля тебе все расскажет».

И тут он увидел.

Тонкий слой белого порошка на низких кустиках в русле ручья прямо по курсу. Справа и слева — ничего. Только впереди. Кир обернулся в поисках порошка позади — тоже ничего.

По горам эхом прокатился собачий лай.

Вскарабкавшись на берег ручья, он затаился в ожидании под низко нависшими ветвями. Взгляд его упал на песчаную землю: следы, точь-в-точь как его собственные, но ведущие вверх по склону, а не вниз к хижине, где Джесси возилась с детьми. Кир смотрел не отрываясь и не верил собственным глазам. Если бы он продолжил движение по следу убийцы или же бросился бегом к хижине спасать Джесси, то точно прошел бы через россыпь белого порошка.

С той стороны, откуда явился Кир, приближались собаки, огромные, рвущиеся с поводков бладхаунды.

Он замер и даже перестал дышать.

Вслед за собаками показались люди в автономных костюмах биологической защиты с дыхательными фильтрами на лицах. Псы яростно рвались вперед; облаченные в белое мужчины с трудом их удерживали. Возле рассыпанного порошка бладхаунды залаяли и завиляли хвостами. Казалось, им нет никакого дела до запаха Кира или убийцы.

Кир повернулся и возобновил свое восхождение. Голос деда посоветовал ему убираться из лагеря и идти в пещеры. Если бы он действовал сугубо логично, то оказался бы в опасности.

Тем не менее Киру по-прежнему хотелось поспорить со стариком.

Перед ним раскинулась сеть высокогорных пещер, на камнях которых невозможно было прочитать ни единого следа. Там, в лабиринте длиною во много миль, пряталось Озеро Предков. Сорок минут потребовалось Киру, чтобы добраться до Горного Ока — отверстия в скале, из которого открывался захватывающий вид на бесконечные дикие нагромождения Мраморных гор. Узкий уступ вел из отверстия наружу, и только храбрецы осмеливались встать на него.

Выход из пещер, о котором упоминала старая Матти, находился выше на несколько сотен футов. Там, в священном месте, прилепилась к каменной стене небольшая хижина. В ней обитал Джек Микс. Наиболее удобный путь к ней пролегал через пещеры. Кир включил маленький карманный фонарик и шагнул под каменные своды.

Все тело его содрогалось в лихорадке, он едва держался на ногах. Продолжать движение по круто бегущей вверх узкой тропе было равносильно самоубийству. Он вспомнил о деде. Стройный, как тростинка; глаза, от которых ничего не укроется. Как бы он поступил? Кир чувствовал, что силы покинули его, оставалась одна только воля, да и та ослабевала с каждой минутой.