К. Сэнсом - Камни вместо сердец

Эттис неторопливо кивнул:

– Значит, вас интересует только мастер Кертис?

– Да. Вы знакомы с ним?

Деревенский житель покачал головой:

– Он сюда не ходит. Здесь изредка бывает мастер Дэвид со всеми своими детскими настроениями и причудами, от которых моя старая корова может лопнуть со смеху.

– Насколько я понимаю, некоторые жители деревни работают слугами в доме?

– Некоторые. Большинство старается не связываться с господами.

– Слуги не хотят общаться с нами, – проговорил я. – И это очень жаль. Обмен информацией мог бы оказаться полезным. Кстати, адвоката мастера Хоббея зовут Винсент Дирик.

– А я Леонард Эттис. Здешний йомен.

– Не волнуйтесь, мы не имеем в виду ничего плохого. Сейчас мы уйдем. Но, быть может, нам будет позволено снова пройти этим путем для того, чтобы поговорить подробней? – спросил я.

– Возможно, – неохотно ответил Леонард.

Мы повернули обратно тем же путем, которым пришли. Барак бросил взгляд через плечо:

– Они все еще следят за нами.

– Они испуганы и рассержены. Общинные земли нужны им ради леса и пастбищ. – Я улыбнулся. – Но у них есть вожак, и они знают про Суд по ходатайствам. Хоббею с Дириком предстоит драчка.

– Ты мог бы как раз сказать им, что работаешь в этом суде. Это поставило бы их на твою сторону.

– Я не хочу без нужды раздражать Хоббея и Дирика. Еще не время. А теперь пошли, Хью скоро вернется.

Глава 19

Вернувшись в дом, мы обнаружили, что мальчики уже вернулись. Двое слуг уводили коней. Хью и Дэвид стояли перед входом, демонстрируя своих птиц Фиверйиру. Каждый из них держал на поводке борзую, и когда мы с Бараком подошли, собаки принялись принюхиваться. Пес младшего Хоббея заворчал, и тот дернул его за поводок:

– Спокойно, Аякс!

Сэмюель завороженно вглядывался в пестрые перья птицы, которую Хью держал на вытянутой руке. Сокол посмотрел на нас свирепым оком, и колокольчики на путах, удерживавших птицу на покрытой перчаткой руке, звякнули. Кертис придержал птицу другой рукой:

– Тихо, Дженни, тихо.

Через плечо Дэвида была переброшена сумка, из которой сочилась кровь.

– Какова добыча? – спросил я.

– Связка упитанных лесных голубей и три фазана. Мы подняли голубей на крыло, – рассказал молодой хозяин внушительным тоном, и его тяжелое лицо осветила улыбка. – Неплохой будет ужин, правда, Хью?

Мне сразу показалось, что Дэвид Хоббей, пожалуй, ведет себя слишком ребячливо для восемнадцати лет. И я вспомнил слова селянина о его детских настроениях и поступках.

– Было бы четыре, если бы твой Аякс не объел добытую им птицу, – отозвался Кертис.

Сэм протянул руку к птице Хью. Он улыбался, его узкое лицо переполняло удивление.

– Осторожней, мастер Фиверйир! – предостерег его юноша. – Эта птица не признает никого, кроме меня.

Сокол замахал крыльями и крикнул. Помощник Винсента торопливо отпрыгнул назад, споткнулся и едва не упал, но, размахивая тонкими руками, как крыльями ветряной мельницы, все же сумел сохранить равновесие.

Дэвид громогласно расхохотался:

– Ты, клерк, похож на чучело на ветру!

Хью осторожным движением сложил крылья птицы, свободной рукой извлек из кармана дублета колпачок и надел его на голову сокола.

Интерес Фиверйира к охоте не ослабел.

– А вы сами воспитали эту птицу, мастер Хью? – полюбопытствовал он.

– Нет. – Кертис обратил к нему взгляд своих холодных загадочных глаз. – Птиц воспитывают сокольники. Птенцам сшивают веки, чтобы они полностью зависели в своем пропитании от людей. Но когда птице исполнится год, ей возвращают зрение и учат охоте.

– Но это жестоко! – ахнул Сэм.

Дэвид хлопнул его по плечу, едва не повалив его на землю:

– Ты не знаком с обычаями сельского края.

Хью повернулся ко мне, и глаза его вновь сделались внимательными:

– Кажется, вы хотели снять мои показания, так, мастер Шардлейк?

– Да, будьте добры. Фиверйир, вы приведете своего мастера? Тогда мы можем начать.

– Мы отнесем птиц на насесты, – сказал Кертис, – и уведем борзых. Мистрис Абигайль не любит, чтобы они находились возле дома.

Хозяйка опять была помянута с холодком. Парни отправились к службам, a Фиверйир вошел в дом.

– А этот Дэвид – изрядный прохвост, – заметил Барак. – Нуждается в хорошем шлепке.

– Он ребячлив, а мозгов мало, – отозвался я. – Тем не менее все надежды отца поневоле обращены к нему. Что же касается Хью… на мой взгляд, его детство осталось в далеком прошлом. Посмотрим, удастся ли нам узнать причину этого.

Когда мы вошли в кабинет Хоббея, Дирик и Фиверйир уже находились там. Через несколько минут появился и Хью, ступавший уверенно и едва ли не с вызовом. Вечернее солнце подчеркивало рытвины, оставленные оспой на его лице и шее. Я отвернулся, вспоминая слова Бесс о его погубленной красоте. Дело обстояло достаточно плохо, но все же не настолько, как говорила она.

– Прошу вас садиться, мастер Хью, – проговорил Винсент. Потянувшись к песочным часам, он перевернул их.

– Отмечаю время для своего счета, – пояснил он с холодной улыбкой. Кертис сел, глядя на меня и сложив на коленях узкие с длинными пальцами ладони. Я заметил на лице Сэма смущение.

– Предлагаю взять быка за рога, – начал я. – И, что называется, не заговаривать друг другу зубы.

– Благодарю вас, – кивнул юноша.

– Мы находимся здесь в связи с обвинениями, выдвинутыми Майклом Кафхиллом, да упокоит Господь его душу. Побывав в этом доме в начале этого года, он обнаружил, что вам здесь причиняется великое зло. Имеете ли вы какое-то представление о том, что он подразумевал под этими словами?

– Нет, сэр, – ответил Хью, глядя мне прямо в глаза.

На губах моего оппонента появилась победоносная улыбка.

– Ну что ж, – проговорил я, – посмотрим. Расскажите мне, что вы помните о том времени, когда вместе с сестрой попали в опеку?

– Очень немногое. Мы были настолько убиты горем, что едва замечали происходившее вокруг нас. – Невзирая на эти слова, интонация Кертиса осталась лишенной каких-либо эмоций.

– Майкл Кафхилл был тогда больше года вашим учителем. Вы дружили с ним?

– Я любил и уважал его. Не скажу, чтобы мы были друзьями.

– Вам было известно о том, что Майкл пытался помешать мастеру Хоббею добиться опеки над вами?

– Мы знали о том, что были какие-то разногласия. Однако нам было все равно, в какую семью идти.

– Но вы были едва знакомы с Хоббеями.

Молодой человек пожал плечами:

– Мы знали, что они – друзья отца. Как я уже сказал, нам было все равно.

– Вы хотели тогда, чтобы Майкл Кафхилл оставался с вами?

Мой собеседник на мгновение задумался:

– Он был добр с нами. Но мы с Эммой тогда думали только друг о друге. – Голос его дрогнул, и Хью стиснул кулаки. Мне было жаль причинять ему боль расспросами, тем более что мальчик так старался не показывать ее. – Мы с Эммой могли общаться одними взглядами, без слов, как если бы нас переносило в собственную, принадлежащую нам одним сферу мира.

– Мы расстраиваем мастера Кертиса, – вступил в разговор Дирик. – Возможно, было бы лучше отложить…

– Нет! – с внезапной яростью возразил юноша. – Я хочу закончить это дело и забыть о нем.

Я кивнул:

– Тогда могу ли я спросить, Хью, насколько хорошо обращались с вами и сестрой мастер и мистрис Хоббей?

– Они предоставляли нам хорошую пищу и одежду, кров и воспитание. Однако никто не может заменить тебе собственных родителей. Никто не мог так остро ощутить эту потерю, как мы с Эммой. Мне хотелось бы, чтобы люди поняли это.

– Это вполне понятное чувство, – согласился Винсент. Допрос этого свидетеля складывался в его пользу.

– Последний вопрос о вашей бедной сестре, – продолжил я. – Майкл Кафхилл утверждал, что вы подрались с Дэвидом из-за каких-то неподобающих слов, сказанным им вам.

Кертис напряженно и невесело улыбнулся:

– Дэвид всегда говорит всякие неуместные слова. Но вы же встречались с ним! Однажды он обратился с грубым предложением к Эмме. Я ударил его за это, и он усвоил урок.

– А были ли между вами разговоры о том, что Эмма может выйти замуж за Дэвида?

В глазах Хью на мгновение проскочила свирепая искра:

– Этого просто не могло быть. Он не нравился Эмме.

– Но теперь вы с Дэвидом стали друзьями?

Парень пожал плечами:

– Мы вместе охотимся и стреляем из лука.

– Мать Майкла Кафхилла сказала, что это Майкл научил вас с сестрой натягивать тетиву.

– Да. И я благодарен ему за это.

– И все же мастер Хоббей отказал ему от дома. Он сказал, что боялся возникновения неподобающих отношений между вами.

Выдержав мой взгляд, Хью неторопливо покачал головой: