Красота красная - Аранца Портабалес

– Вы думаете, она могла ревновать к Тео?

– Именно она бросила Тео. Это не имеет смысла.

– Вы осознаете, насколько она зависима от вас?

– Конечно. И я от нее. Когда она в Мадриде, мы разговариваем каждый день. Это похоже на ритуал. Вечером я чищу зубы, снимаю макияж, надеваю пижаму и болтаю с ней по телефону.

– И все это одновременно? – с улыбкой спросил Коннор.

– Очень забавно, – фыркнула Сара.

Коннор заметил, как она расслабилась.

– Я тоже потерял дочь, – проговорил он.

Сара удивленно подняла глаза, явно не ожидая такого доверия, такой откровенности. По правде сказать, Коннор тоже нечасто говорил о своей личной жизни, но на мгновение он почувствовал необходимость помочь Саре. Возможно, из-за того, что мог понять, что происходит у нее в голове. Когда он общался с Лией, такого не случалось ни разу.

– Что произошло?

– Мы попали в аварию. Три года назад. Ей было четыре. Я находился за рулем.

Сара промолчала.

– Самое худшее – это думать о том дне, – призналась она, как только обрела дар речи. – И я не имею в виду момент ее смерти или что-то в этом роде. Я имею в виду предыдущие часы. Думать о том дне как об обычном. Вспоминать все подробности произошедшего, не находя ни единого намека на то, что на этом все закончится. Знаете, что я помню об этом дне? У нас закончились шоколадные хлопья, и Ксиана возмущалась, поскольку ей не понравилась моя овсянка. Она попросила у меня футболку, которая еще сохла. А еще заявила, что если я не отпущу ее к костру в Лос-Тилосе, мне не стоит ждать, что она спустится ужинать с нами. Я также помню, что, когда оставила ее утром у входа в школу, она не поцеловала меня. А днем, когда мы с Инес пили кофе в саду, она сообщила, что не очень хорошо работает Wi-Fi. Не знаю. Кто-то должен предупредить тебя, что это последний день, который ты проживешь со своей дочерью. Чтобы я могла провести весь день, обнимая ее, а не болтать с гребаным рекламным агентом телефонной компании или в супермаркете, покупая гребаные хлопья.

Коннор позволил ей успокоиться.

– Все так и есть, – согласился он.

– Спасибо.

– Мне кое-что нужно от вас.

– Слушаю.

– Я думаю, Лия пыталась покончить с собой из-за ощущения, что вы порвали с ней отношения. Поэтому я попрошу вас побыть с ней в эти выходные. И чтобы вы поговорили. И чтобы вы восстановили связь с ней. Только тогда она перестанет представлять опасность для самой себя. А если вы этого не сделаете, и неважно, если через месяц-другой придут к выводу, что Кси убила твоя тетя, или обнаружат, что это сделал кто-то еще, за это время Лия совершит еще один безумный поступок и умрет. Тогда, поверьте, вы не сможете оправиться от этого.

– Вы пытаетесь убедить меня, что Лия хотела покончить с собой из-за моих подозрений в том, что она убила мою дочь? Вот и все? И с этим мне придется смириться? Неужели я должна нести ответственность за попытку самоубийства Лии? Вы и вправду к этому ведете? Пока занимаетесь Лией, вы могли бы встретиться с Абадом и выяснить, кто убил мою дочь. И когда вы это узнаете, сможете привлечь к ответственности и меня, потому что наверняка кто-то сошел с ума из-за меня и убил Кси. А может, и нет. Возможно, это я взяла нож и убила Ксиану. Не знаю, может, это и впрямь моя вина. Расплата за то, что осмелилась быть счастливой. Выйти замуж за Тео. Родить дочь. Возможно, это я во всем виновата! – нахмурилась Сара.

Она встала со стула и направилась к двери. Обернулась, чтобы попрощаться.

– Я не знаю, считаете ли вы себя первоклассным психиатром. Полагаю, что да. Но сегодня вы блистали. Что касается меня, то ухожу я отсюда в гораздо худшем состоянии, чем когда пришла.

Напоследок Сара хлопнула дверью.

А Коннор подумал, что прекрасно ее понимает.

Объяснения

Ана позвонила на работу и сказала, что у нее температура. Это было неправдой. Дело в том, что она действительно чувствовала себя плохо. Спала едва ли пару часов, и у нее болела голова.

После звонка Санти одним прыжком поднялся и торопливо оделся. Единственные слова, которые он произнес, были обращены не к ней. «Успокойся, Саманта. Дай мне минутку. Сейчас».

Ана не сдвинулась ни на сантиметр. Ждала, что он объяснит происходящее. Он же просто заявил: «Я должен уйти», почти не глядя на нее. Внезапно Санти перестал быть собой. Сейчас он не был ни ее боссом, ни мужчиной, который спал с ней. Нахмуренные брови, напряженная усмешка, пристальный взгляд. «Я должен уйти». Вот и все, что он сказал. Ни слова о том, кто такая Сэм. Сэм, которая появилась в его жизни и внезапно без малейших объяснений оттолкнула Ану на другую сторону кровати. Она все еще чувствовала ритмичные толчки Санти внутри. Он оставил после себя колеблющуюся пустоту, тревожное отсутствие и зависшую неудовлетворенность.

Как только он ушел, Ана тоже оделась и отправилась в душ. Где-то она слышала фразу, что цивилизованные люди трахаются в постели и плачут в душе. Ана не позволила себе заплакать. Не здесь. Только не у Санти. Просто поспешила уйти, даже не высушив волосы. Быстро оделась, заправила постель, собрала свои вещи и вышла на улицу.

Пятнадцать минут до дома показались ей вечностью. Ана не стала плакать и на заднем сиденье такси. А оказавшись дома, улеглась на диван и, потягивая теплую колу, принялась смотреть второй сезон сериала «Нарко» по Netflix.

На коленях лежал мобильник.

Первое сообщение Ана получила только в половине восьмого.

«Где ты?» – писал Санти.

Она не ответила, поскольку ждала объяснений.

В течение еще пары часов Ана поглядывала на телефон, а к десяти поняла, что он не приедет. Она набрала номер своей невестки, чтобы поговорить с Мартиньо. Тот еще не проснулся, потому что накануне был на гуляниях в Муросе. Ана подтвердила невестке, что приедет за сыном в воскресенье.

Потом да. Потом она решила, что больше не выдержит гнева, ярости и унижения, и расплакалась. Ана чувствовала себя глупой. За надежду на то, что происходящее чего-то стоит. За веру, что он другой. Санти оказался помешанным на работе, который всего лишь хотел потрахаться и