Стивен Кинг - Конец смены

— Ну, собственно, да, поэтому я вам и звоню. По моей информации, «Санрайз Солюшн» перекупило корпорацию «Заппит» перед тем, как она обанкротилась.

— Это правда, у меня тонны бумажной работы «Санрайз Солюшн», но я не могу вспомнить никакого «Круга читателей». А он бы торчал, как прыщ на ровном месте. «Санрайз» прежде всего занималась поглощением маленьких электронных компаний в поисках единственного уникального хита. Которого они, к сожалению, так и не нашли.

— А «Клуб Заппит» — ни о чем не говорит?

— Не слышал о таком.

— А о сайте под названием зизеэнд.com?

Задавая последний вопрос, Ходжес хлопает себя по лбу — что же он не зашел на тот сайт вместо рисования глупых рисунков!

— Нет, не слышал и о нем тоже. — Тут уже слышно, как где-то за спиной позванивает щит закона. — Это вопрос подделок? Ведь законы о банкротстве по этому вопросу являются очень четкими и…

— Нет, что вы, — успокаивает Ходжес. — К нам обратились только из-за проблемы с загрузкой. Ну и как минимум один из «Заппитов» был доставлен неисправным. Получатель хочет отправить его обратно — может, и получить взамен новый.

— Не удивлюсь, что кто-то получил неработающую консоль, если она из последней партии, — говорит Шнайдер. — Там было много брака — может, тридцать процентов выпуска.

— Позвольте для себя поинтересоваться, сколько же их было в той последней партии?

— Для уверенности мне нужно взглянуть на цифры, но, думаю, примерно сорок тысяч штук. «Заппит» судились с производителями, хотя судиться с китайскими компаниями, в общем, пустой труд, но они отчаянно пытались удержаться на плаву. Я вам даю эту информацию только потому, что все дела там уже закрыты и подшиты.

— Понятно.

— Ну и компания-производитель — «Ичэнг Электроникс» — защищалась изо всех сил. Может, даже не потому, что на кону были деньги, а потому, что озабочены своей репутацией. Трудно же их в этом обвинить, правда?

— Да. — Ходжес не выдерживает, ему нужно снять боль. Он берет пузырек с таблетками, вытряхивает две, потом неохотно возвращает одну назад. Кладет под язык — пусть тает, может, так быстрее подействует. — Да, пожалуй, вы не можете.

— В «Ичэнг» заявили, что неисправные устройства были повреждены в дороге: возможно, подмокли. Заявляли, что если бы брак был программный, то не работали бы все. Для меня это имеет определенный смысл, но я все-таки не электронщик. В любом случае, «Заппит» сошел со сцены, а «Санрайз Солюшн» решили не продолжать процесс. У них были более серьезные проблемы на то время. Кредиторы кусали их за пятки. Инвесторы бежали с корабля.

— Что же произошло с последней партией?

— Ну, конечно, устройства были активом, но не слишком ценным, учитывая дефекты. Я некоторое время подержал их, и мы рекламировали их на рынке компаний, которые специализируются на дисконтных товарах. Сети типа «Все по доллару» или «Волшебник-эконом». Знаете такие?

— Да. — Ходжес купил пару дешевых туфель в местном магазинчике «Все по доллару». Стоили они больше, чем один доллар, но были неплохие. Носились хорошо.

— Конечно, мы были вынуждены сообщить, что не менее трех на каждого десятка «Заппит Коммандер» — так последняя версия называлась — могут оказаться бракованными, что означало: каждый надо проверять. Это убивало любой шанс сбыть всю партию. Проверять по одному — это слишком большой труд.

— Угу.

— Поэтому, как доверенное лицо банкрота, я решил их уничтожить и попросить налоговую льготу, которая должна была бы составлять… ну, так немало. Не по стандартам «Дженерал Моторс», но где-то середина шестизначных чисел. Понимаете, надо бухгалтерии ладу дать.

— Да, понимаю.

— Но до того как я смог это сделать, мне позвонил один человек из компании под названием «Геймзи Анлимитед» — из вашего города, — название такое, как «игры» по-английски, только там Z в конце. Представился исполнительным директором. Может, это такой директор, как бывает в конторе на три человека в двух комнатах или гараже. — Шнайдер фыркает так, как может фыркать крупный нью-йоркский бизнесмен. — Поскольку компьютерная революция действительно произошла, то такие фирмочки возникают, как грибы после дождя, хотя я и никогда не слышал, чтобы они по-настоящему выдавали что-то бесплатно. Попахивает каким-то мошенничеством, не так ли?

— Да, действительно, — говорит Ходжес. Таблетка, которая растворяется под языком, ужасно горькая, зато облегчение сладкое. Он рассуждает, что так бывает вообще много с чем в жизни. Просветление в духе «Ридерз дайджест», но менее правдивым оно от такой банальности не становится. — Есть такое.

Ну вот, и прощай, щит законности. Шнайдер оживился, увлеченный собственным рассказом.

— Этот человек предложил мне купить восемьсот «Заппитов» по восемьдесят долларов: это примерно на сто долларов дешевле, чем предложенная розничная цена. Мы немного поторговались и сошлись на сотне.

— За единицу?

— Да.

— Итак, получается восемьдесят тысяч долларов, — говорит Ходжес. Он думает о Брейди, который имел Бог знает сколько гражданских судебных исков на суммы вплоть до десятков миллионов долларов. Брейди, — если Ходжесу не изменяет память — у которого было всего примерно одиннадцать тысяч долларов в банке. — И вы получили чек на эту сумму?

— Так и есть. Снято со счета «Геймзи Анлимитед».

— Без проблем?

Тодд Шнайдер снова фыркает тоном крупного бизнесмена.

— Если бы возникли, то эти восемьсот «Заппитов» были бы вместе с остальными разобраны на запчасти для новых компьютерных штучек.

Ходжес быстро набрасывает какую-то арифметику на своих разрисованных бумажках. Если тридцать процентов из восьмисот были бракованными, то остается пятьсот шестьдесят рабочих. Или, может, чуть меньше. Хильда Карвер получила, наверное, проверенный — чего же еще они бы ей его давали? — но, по словам Барбары, он только раз моргнул синим и погас.

— Значит они ушли.

— Да, через «Единую почтовую службу» со склада в Терра Хоте. Совсем небольшая компенсация, но хоть что-то. Мы для своих клиентов делаем, что можем, мистер Ходжес.

— Не сомневаюсь.

«И ура», — думает Ходжес, после чего спрашивает:

— Не вспомните адрес, на который были направлены те восемьсот «заппитов»?

— Нет, но он есть в документах. Дайте мне свой е-мейл — и я с радостью вам пришлю, только с условием, что вы мне перезвоните и расскажете потом, что за лохотрон эти «Геймзи» устроили.

— С удовольствием, мистер Шнайдер. — Это будет номер абонентского ящика, думает Ходжес, и его хозяина давно нет на месте. Однако все равно надо проверить. Холли сможет это сделать, пока он будет в больнице, лечиться от того, что почти наверняка не излечивается. — Вы очень мне помогли, мистер Шнайдер. Еще один вопрос — и я вас отпущу. Не помните, как зовут исполнительного директора «Геймзи Анлимитед»?

— Да, помню, — говорит Шнайдер. — Наверное, именно поэтому в названии компании в конце не S, а Z.

— Не совсем понимаю…

— Исполнительного директора звали Майрон Заким.

Ходжес заканчивает разговор и открывает браузер Файрфокс. Пишет слово «зизеэнд» — и видит перед собой мультяшного человечка, который машет мультяшным кайлом, отбрасывая кучи земли. Из них раз в раз формируется надпись:

ИЗВИНИТЕ, МЫ ЕЩЕ НА СТАДИИ РАЗРАБОТКИ

НО ЗАХОДИТЕ ЕЩЕ!

Мы созданы, чтобы действовать настойчиво — и именно так мы узнаем, кто мы.

Тобиас Вулф

«Вот еще мысль, достойная „Ридерз дайджест“», — отмечает Ходжес и идет к окну. На Нижней Мальборо — оживленное утреннее движение. С радостью и благодарностью он понимает, что боль в боку полностью успокоилась впервые за эти дни. Он мог бы поверить, что с ним все в порядке, но это ощущение затмевает горечь во рту.

Горький вкус, думает он. Остатки.

Звонит мобильник. Это Норма Уилмер, она так шепчет, что ее еле слышно:

— Я о так называемом списке посетителей. Пока что не было возможности его увидеть. Здесь так и кишит полиция и типчики в дешевых костюмах из окружной прокуратуры. Можно подумать, что Хартсфилд не умер, а сбежал.

— Я сейчас не о списке, хотя он тоже мне нужен — и если вы мне о нем разузнаете сегодня, получите пятьдесят долларов. Если до двенадцати — то сотню.

— Боже мой, что же там за важность такая? Я спрашивала Джорджию Фредерик — она в последние годы скачет туда-сюда то в ортопедию, то в «Ведро», и она говорит, что единственный человек, который посещал Хартсфилда, кроме вас, — это была какая-то страшненькая девка с татуировками и стрижкой под морского пехотинца.

Ходжесу это ни о чем не говорит, но он чувствует едва заметный звоночек. Которому до конца не доверяет. Он слишком сильно хочет все собрать воедино, а значит, должен действовать осторожно.