Красота красная - Аранца Портабалес

– Повышение моей самооценки – часть терапии?

– Да. Но это не значит, что я тебе лгу.

– А если бы я спросила, кто из нас двоих кажется тебе более привлекательной, Сара или я, что бы ты ответил?

– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

– Ты уже ответил на него.

– Нет, не ответил.

– А я думаю, да.

– Ладно, я отвечу. Конечно, мне больше хотелось бы переспать с Сарой, чем с тобой. И конечно, я больше хотел бы жить с тобой, чем с ней. Но настоящий ответ заключается в том, что твой вопрос очень полезен для меня как психиатра.

– С чего бы?

– Это всегда было так, с детства? Это соперничество?

– Нееееет! Конечно нет! – Голос Лии звучал сердито.

– Ты сама задала вопрос.

Лия задумалась.

– Это не мы соперничаем. Весь остальной мир стремится сравнивать нас. Наверное, я завидовала ее нормальной жизни, ее браку, ее интеллекту. Знаешь, у нее аналитический склад ума… она такая прагматичная… она так напоминает мне отца! Она юрист, как и он. А я как мама, абстрагировалась от мира, беспокоюсь лишь о том, чтобы придать жизни формы и цвета. Мы как две половинки, которые идеально подходят друг другу. Здесь нет конкуренции. Она моя половинка.

– Это звучит почти извращенно. Большинство людей в таких выражениях говорят о своем партнере, а не о сестре. А как же любовь, Лия?

– Любовь – это невыполненное обещание. Любовь – это отречение.

– Ты влюблена в своего зятя?

– Что это за вопрос, черт возьми?! – воскликнула Лия. На этот раз ее голос звучал сердито.

– Обычный вопрос. Я спросил, влюблена ли ты в Тео. Он был твоим парнем. Ты рассказала мне об этом на днях. Я видел вас вчера вместе.

– Он муж моей сестры!

– Это я уже знаю.

– Это просто смешно.

– Теперь именно ты ответила на мой вопрос.

Лия замолчала, не зная, что сказать. Затем начала собирать художественные принадлежности. Коннор заглянул в ее коробку с материалами и увидел несколько альбомов для рисования. Пока Лия чистила кисти, он взял их и начал перебирать листы, рассматривая наброски.

– Можно? – спросил он.

– Ты уже смотришь, – заметила Лия.

Коннор понимал, что достигнутое ими на сегодняшний день взаимопонимание рассыпалось, но это его не волновало, это пройдет.

Ему очень понравились эскизы. Когда Коннор рассматривал изображенные на них туман над рекой, дуб в нескольких видах, деревянную скамью, у него возникло желание попросить у Лии какой-нибудь из них.

Он взял другие альбомы. Здесь нашлись и абстракции, и кубизм, и измененная реальность. А еще множество глаз разных цветов и форм, отражающих и преломляющих свет. В папке на двадцати листах углем были написаны всевозможные руки. Также имелся альбом с изображением обнаженного мужского тела в различных позах – тоже уголь. Это было красивое, пропорциональное тело, как у греческих статуй. Коннор подумал, что эти наброски не соответствуют остальным ее работам, которые относились скорее к экспериментальному жанру. Здесь же, казалось, реалистичность тела пронизывает альбом насквозь.

– Это потрясающе.

Лия взяла альбом. Глаза ее наполнились слезами.

– Это не мои. Кси. И руки тоже.

– Ксианы! В самом деле? Это невероятно, это было…

– Это было чудесно. Было. Поверить не могу, что она больше никогда не будет писать. Я должна отдать их Саре и Тео. Я… я думаю, у меня пока не хватает смелости. Она отправила их мне в Мадрид. Полагаю, теперь они должны принадлежать Тео и Саре.

– Хочешь, чтобы я их взял?

– Сделаешь это для меня?

– Конечно. Ты знаешь, кто был моделями?

– Руки тети Амалии. Других я не знаю.

– Лия, если ты не возражаешь, с твоего разрешения я заберу листы и альбом сегодня. Но не думаю, что отдам их твоей сестре.

– Почему?

– Я считаю, что их должен увидеть Санти Абад.

– Но зачем?

– Потому что для пятнадцатилетней девочки это необычные картины.

Лия сделала странный жест.

– Я тебя не понимаю.

– Не имеет значения. Ты не возражаешь, если я их отнесу?

– К чему такая спешка?

– Мне хотелось бы, чтобы тебя перестали подозревать в убийстве племянницы.

– Почему бы тебе просто не спросить меня, я ли ее убила?

– Потому что дело не в том, что думаю я. И мы поговорим о том, что произошло в тот день, когда ты будешь готова. Так что, могу я взять их с собой?

– По-моему, они мне не принадлежат. Может, тебе стоит спросить разрешения у Тео и Сары.

– Я позвоню им. Не хотела бы ты провести выходные с Сарой?

Лицо Лии просветлело.

– Это возможно?

– Я думаю, да. В общем, я ухожу. Тебе привезти что-нибудь?

Лия отрицательно покачала головой. Она улыбалась очень открыто.

Всю дорогу, пока вел машину, Коннор не мог выбросить из головы странные отношения сестер. Пришлось даже включить музыку. В конечном итоге он решил не звонить Тео и Саре и отнести альбом прямо Абаду. А потом постарался сконцентрироваться на дороге, чтобы не думать. Ему нужно было очистить разум. Коннор увеличил громкость музыки, чтобы не заснуть, ведь в последнее время у него начались проблемы со сном.

Около половины шестого он добрался до полицейского участка. Возможно, Абад отсутствовал на рабочем месте, но Коннор все равно решил попробовать. Он приходил сюда лишь раз, когда продлевал удостоверение личности. А сейчас спросил об инспекторе Абаде, и ему доложили о посетителе.

У Абада тоже было усталое лицо и темные круги под глазами.

– Доктор Бреннан, какой сюрприз!

– Инспектор, – кивнул Коннор, пожимая ему руку в знак приветствия.

– Пройдемте со мной.

Коннор последовал за ним. Кабинет Санти Абада оказался совсем не таким, каким он себе представлял. Коннор ожидал обнаружить кучу бумаг, тусклый свет маленькой лампы и стопку заметок и фотографий. На самом деле его взору предстал самый обычный офис, который мог принадлежать налоговому консультанту или менеджеру банка, с компьютером, принтером и шкафом. Он обратил внимание, что на одной из полок стояло несколько томов по юриспруденции. Абад оказался аккуратным парнем. Даже чересчур.

– Я из «Родейры», общался с Лией, – начал Коннор. – Полагаю, ее выздоровление проходит удовлетворительно. Я предложил ей провести выходные у Сары. Если все получится и если желаете поговорить с ней, вы могли бы навестить их, при условии, что не против поработать в субботу. Я бы тоже подошел.

– Вам нечем заняться в свободное время, доктор? Вы не возражаете, если мы перейдем к менее формальному общению?

– Не вопрос. Просто я слишком привык держать дистанцию. Всегда предполагал, что полицейские тоже к этому склонны. Но как вам будет