КАТА - Екатерина Ааронова

увидел два огонька. Через минуту они превратились в огромные вспышки, освещавшие часть дороги у финиша. И три сигнала, бросающих вызов. Немедля завел двигатель и тронулся с места. Он помчался навстречу ветру, стремительно набирая скорость до необходимой отметки. Достигнув ее, быстро, упираясь в ручки мотоцикла руками, подпрыгнул, подгребая под себя ноги, и встал на бензобак. Проехав полсекунды на корточках, ловко вытянулся в полный рост. Теперь он стоя ехал на разогнавшемся мотоцикле, управляемом одной лишь фортуной.

В худшем случае не оставляя себе и шанса на экстренный маневр. Как только он вошел в зону, куда уже доходило освещение фар ожидавшего его автомобиля, то грациозно развел руки в стороны, вставая телом в позу креста, и так продолжал движение под бурные крики и аплодисменты «болеющих». Пока расстояние до финиша не достигло минимального предела для отступления.

Он мастерски, действуя в обратном порядке, вернулся в безопасное положение. После чего быстро зажал передний тормоз и динамично рванул телом вперед. Заднее колесо оторвалось от земли. Мотоцикл проехал остаток пути на переднем колесе, двигаясь четко на установленную перед ним, излучающую свет преграду. Казалось, он не успеет затормозить. Едва не перевалив за точку невозврата, Матвей эффектно финишировал.

Глава 2

Как выяснилось, размер выигрыша составил десять штук. Без особого сожаления об утраченных деньгах, но с весьма потрепанным эго, Шурик заставил колесико банка крутиться в операции перевода. Я была в абсолютном шоке от представления. Когда увидела Матвея, который стоял на прямых ногах на движущемся с немалой скоростью байке, мое сердце чуть не остановилось. Да к черту лирику, я чуть не обделалась со страха. А когда он едва не клюнул носом и почти влетел в капот, то ноги мои и вовсе подкосились. Казалось бы, на этом все могло благополучно закончиться.

Я бы выдохнула и больше никогда не стала наблюдать за подобным безумием, но Матвей решил иначе, демонстрируя все более изощренные трюки. Он сделал еще пару самоубийственных прокатов, прыгал на колесе, дрифтовал и все в таком духе. Даже убедил несколько человек прокатиться с ним. Включая того же Адама. В итоге и я согласилась на его воодушевленные уговоры, думая, что стала уже почти профессионалом в поддавках. Условились, что риск для жизни, который для меня был связан только с большой скоростью, будет минимальным. И я все же села на байк.

Матвей мгновенно рванул с места и помчал вдаль. Я вцепилась в его худощавое тело и зажмурилась. Мы ехали с бешеной скоростью. Я уже почти жалела о вновь покинувшем меня чувстве самосохранения, когда поддалась на уговоры. Ветер бил по рукам и ногам до дрожи. Но через некоторое время она стала казаться приятной. А вскоре я и вовсе осознала, что уже не так сильно вжимаюсь в своего водителя. Открыла глаза. В почти кромешной темноте мелькала бегущая с бешеной скоростью лесная глушь. Это завораживало. Было похоже на нирвану. Дыхание выровнялось, и я растворилась в моменте. Но разум снова сыграл со мной злую шутку. Там в лесу в темноте вдруг вспыхнул свет. Я мгновенно вернулась в реальность. Меня охватила паника, и я вновь почувствовала себя в опасности на этом аттракционе.

– Стой, стой, стой! – завопила я, сильно сжав грудь Матвея.

От неожиданности он резко ударил по тормозам так, что нас чуть не занесло. Еще какое-то время после остановки я держала его в крепких «объятиях».

– С тобой все нормально? – не на шутку переволновался Матвей.

– Да, прости, просто… – я пыталась отдышаться. Наконец отпустила его и быстро слезла с мотоцикла. Скинула шлем и уставилась вдаль, вглубь темного леса. Хватала ртом воздух и не могла успокоиться. Никаких признаков «жизни» там, вдали. Я замешкалась. Не хотела выглядеть шизофреничкой. – Просто вдруг накатил страх. Не знаю, что со мной.

– Обратно надо ехать все равно. Справишься? Я медленно.

– Да, – рассеянно сказала я, продолжая изучать темноту.

Отдышавшись и убедившись, что все же никакого света лес не излучал, села на железного коня, и мы медленно поехали обратно. Однако в этот раз страх не покидал меня. Я держалась за Матвея и в ужасе молилась о том, чтобы поскорее добраться до ребят. Благодарила его за поддержку, но лишь до прибытия. Как только мы добрались до публики, Матвей, забыв о моем состоянии, устроил настоящее родео. Выполнил все тот же «старый» трюк с передним колесом, но в этот раз с разворотом на 180 градусов. Да еще и подпрыгивал как кенгуру. Вот теперь я точно больше не сяду на этот «велосипед». Никогда в жизни.

В доме нас ожидал короткий, но эмоциональный обмен впечатлениями. Не обошлось и без упоминания моего провала, после чего большая компания единогласно решила переползти в бильярдную. Я старалась забыть о сегодняшних миражах и просто силком каждый раз возвращала себя в реальность. Мало ли что могло померещиться.

Играли команда на команду. Разбрелись по комнате, лениво передавая ход друг другу. Многие и вовсе сидели на диванах, пока не наступала их очередь, а потом снова возвращались на место. Мы вели ненапряженную игру и наслаждались вечером. Из предбанника слабо доносилась музыка, которую периодически делал погромче Ярик, чтобы снова и снова поражать нас своим низким и таким глубоким голосом.

– Ты занимался? – наконец заинтересовалась им я.

– Или у него талант, – перехватила Дарина.

– Еще скажи, дар Божий. Я тебя умоляю. Нет, конечно, приятно, но нет. Никакого таланта не существует, это все упорный долгий труд, – весело сообщил нам Ярослав.

– Похвально – ответила я. – А?.. – начала я, но меня перебили.

– Нет, ну помимо усердий, согласись, очень большую роль играют природные данные. Вон, Кэт, ты в музыкалку ходила, рассказывала, как они там завывали, покажи им видео, – продолжала Дарина. – Она с детства занималась, а толку?

– Да ну, – отмахнулась я, не горя желанием сейчас что-то кому-то показывать, чтобы лишний раз не опозориться.

– Ну, значит, хреново старались, – продолжал беседу Ярик. – Талант – это все выдумки для трусов, чтоб не стремились ни к чему. Раз нет таланта, то и нечего лезть. Так, сидя на жопе и кукуют, пока другие становятся лидерами, – заключил он.

– Хм, а в этом есть смысл, – согласился с ним Адам.

– Ну сколько можно, мы сейчас уснем, – в это время Левая ныла около сестры, всячески подтрунивая и сбивая ее.

Та же крутила хороводы вокруг стола, присматривая лучший угол для удара. Это был провал. Сестра, уже явно заскучав, начала толкать ее задницей.

– Хватит толкаться, – возмутилась Правая, чуть не улетев вместе с кием.

– А ты на ногах стой ровно и не будешь падать, – продолжала забавляться Левая.

Правая очень старалась.

– А ты в хоре была? – продолжил развивать диалог Адам, обращаясь ко мне.

– Ну приходилось… обязательный курс был.

– А чем еще занималась? – спросила Полина.

– В музыкалке-то?

– Ой, это очень смешно, – засмеялась Дарина. Ее буквально накрыла истерика.

– Да… – застыдилась я, – на «Духовом» была.

– Ага, – продолжала Дарина хохотать.

– На трубе играла, – кинув на нее дружески недовольный взгляд, ответила наконец я.

– Ой, а может ты сыграешь нам на саксофоне? – воодушевилась Полина. – Там висит в гостиной.

– Не думаю, что у меня это хорошо получится.

– Ну все, давай уже, – возмутился не особо включенный в диалог Шурик, потягивая пиво. Он стоял, облокотившись на кий уже минут десять, дожидаясь своей очереди на удар. Наконец, тот свершился. Правая стукнула слабовато, даже не задев белым других шаров. – Аллилуйя.

Шурик очень уверенно подошел к столу, быстро оценил обстановку и выстрелил своим кием так, что он, даже забив один шар, еще долго бился о бортики.

– Мощно, – оценил Адам.

Ден ловко перехватил кий у друга и очень элегантно, достаточно аккуратно ударил по шару. Его шарик побил чуть ли не все остальные, однако так и не загнал ни один в лунку.

– Да блин, – занервничал Матвей.

– Наверное, это очень интересно, – продолжил Адам, – духовые же вроде считаются самыми первыми инструментами.

– Ну, не наверное, а точно, – уже более уверенно отвечала я. – По сути, первый инструмент – это свисток.

– Ха-ха. Ну так мы испокон веков сначала все в рот тянем, а уже потом остальное, – заржал Шурик, грубо