Лики страха - Влад Райбер

Слышать это было невыносимо.

– Ребята, я живой! Я же с вами разговариваю!

– Тут полно таких, – человек в противогазе меня не жалел. – Нежить тебя поймает, переломает тебе кости, чтобы ходить не смог и будет потихоньку есть.

– Серёга, прекрати издеваться! – вмешался второй.

– Сань, что я не так говорю? Они «консервы» Нежити!

– Поставь себя на его место! – неожиданно за меня вступился третий спасатель.

– Вот я и не хочу стать, как он! – истерично вскрикнул спасатель по имени Серёга и снова обратился ко мне. – Короче, ты живой из-за этой заразы, которая в воздухе. Без неё ты нежилец. В затопленных канавах плесени нет, просидишь там пять минут и всё… Я бы на твоём месте так и сделал! Нежить тебя долго будет есть и мать тобой кормить… Пойдёмте отсюда ребята. Больше нельзя тут сидеть. Они придут на его запах.

Те двое, что мне сочувствовали, молча признали, что их товарищ прав и один за другим полезли в длинную штольню, где можно было пройти только согнувшись.

Я лез за спасателями и кричал им в спины.

– Остановитесь! Я знаю, где выход! Я вас отведу, только не бросайте!

С каждым словом мне было всё труднее говорить, у меня из груди свесился склизкий дрожащий кусок.

Один из ребят оглянулся. Они все были в одинаковых противогазах. Трудно было их отличить. Я пообещал, что отведу их, только пусть не оставляют меня в подземельях с живодёром, у которого дробилка вместо рта. Только пусть не называют меня мертвецом и не говорят, что я «консервы».

Спасатели сжалились надо мной. Даже тот, кто был ко мне особенно жесток решил меня послушать. Они сели на пол и наконец уделили мне внимание.

Я рассказал, что провалился сквозь землю в подвал. За мной гнался некто ужасный, но мне удалось скрыться. В той подвальной комнате осталась щель в потолке – из неё можно вылезти прямо на улицу.

Спасатели обсуждали, что им делать:

– Но Нежить может до сих пор там сидеть, и мы к ней поползём?

– А ты дальше хочешь тут лазать? Жрать дождевых червей? Хочешь оставайся, а я пойду с ним!

– И я тоже!

Когда они решили принять мою помощь, я попросил объяснить, кто эти гады, от которых они прячутся и как много их в подвалах.

– Это Нежить, – сказал спасатель, что относился ко мне добрее остальных. – Ты слышал про малосемейку? Там обитала тварь и её называли Нежитью. Она распространяла плесень, подстраивала под себя среду и держала людей, как скот. Потом эту Нежить сожгли, но у неё остались дети. Дом снесли, а они ушли под землю. Здесь их двое. Они кричат из колодцев, зовут на помощь, заманивают сюда людей… Нас предупреждали, но мы не верили… Детишки Нежити подросли, да и мать их, оказывается, не добили. Мы видели подвальный зал, они его обустроили, как алтарь. Там на проводах висит их мать: безногая, безрукая, вся обгоревшая. Одна только пасть осталась целая. И детишки кормят её людьми!.. Ладно, ты не бойся. Мы что-нибудь придумаем на счёт тебя.

Самый молчаливый из троих поинтересовался моими ощущениями. Лучше бы он этого не спрашивал. Я чувствовал себя никак! Знал, что замёрз, но не считал нужным согреться. Я стал, как бревно. Ходячее бревно, которое боится. Боится, но не трясётся от страха!

Физические процессы тела отделились от чувств. Организм выполнял функции, чтобы жить. Втягивал в себя чёрные споры плесени и мне казалось, что их горький вкус хорош…

– Пойдёмте!

Я повёл спасателей к тому месту, откуда вылез. Лёг на пол из заполз под трубы. Они тоже ползли, карабкались, напряжённо дышали, жаловались на стёртые колени и онемевшие пальцы.

Мне тоже хотелось почувствовать что-то похожее. Но этого не было. Живые чувствуют усталость и боль, а я умер…

Мы добрались до края траншеи, и тот, самый добрый спасатель, потянул меня за ногу:

– Не лезь первым, сначала мы!

Спасатели выбрались, а я остался лежать под трубами. Они осматривались в подвальном зале. Я слышал их шёпот. Тот суровый опять высказывался против меня: «Саня, слышь… Забей на него!».

Но тот добряк подал мне руку и сказал: «Вылезай. Вроде чисто!».

У них запылились линзы противогазов. Они без меня не заметили щель в потолке.

Я показал им: всё, вот он выход! Выбирайтесь. Только скорее придумайте, что делать со мной. Я не хочу оставаться внизу!

Увидев кусок ночного неба, спасатели побежали, будто могли просто вспорхнуть и разом вылететь из катакомб.

Во тьме защёлкали железные зубы. Чудовища пришли. Их было двое! Но ребята оказались готовы к этому. Один из спасателей, вытянул руку и осветил пространство вокруг голубым пламенем. Остальные сделали тоже самое. У них были газовые горелки.

Я держался поближе к спасателям, а Нежить несмела подступать. Два чудовища боялись огня. Один из них и без того был как уголь. Но всё же один осмелился и ударил спасателя. Замах Нежити был таким резким и сильным, что он буквально переломил человека надвое.

– Саня! – вскрикнул его товарищ.

Нежить больше не рисковала соваться под огонь. Им хватило одного человека, и они утянули его куда-то вниз, в бездонную шахту.

Тот, кто был на моей стороне, оказался убитым. Он обещал что-нибудь придумать, и теперь мне не на кого было надеяться.

Выжившие спасатели сбегали из подвалов. Их действия были отточены опытом. Один встал другому на плечи, забрался наверх, скинул второму трос и вытянул его.

– А мне что делать? – закричал я.

Один из спасателей поглядел сверху и сказал безнадёжным тоном:

– Друг, я же тебе объяснил: ты живой только пока внизу, – это был тот мужик, которого звали Серёгой. – Мы таких как ты видели. Они все умирали в местах, где не растёт плесень.

Он снял противогаз, и я увидел его лицо, обросшее щетиной. Я запомнил его острые черты и безжалостные глаза…

– На вот, надень и посиди немного, так будет лучше, – он бросил мне свой противогаз. – Это всё, что я могу для тебя сделать. Пока!

Он ушёл. И теперь я видел над собой только небо. Я поднял противогаз. А если сделать так?..

Под трубы Нежить не залезала, вот я и спрятался там, чтобы попробовать задуманное: соскрёб со стен наросты плесени, свалял в шарики и напихал её в фильтрующую коробку от противогаза.

Я сутки пролежал под трубами. За это время плесень разрослась в фильтре. Я надел противогаз и дышалось мне в нём вполне нормально.

Потом я постепенно, перебежками,