Мясорубка - Влад Райбер

говорил ничего конкретного, только советовал:

– Заметите какие-нибудь симптомы, нетипичное поведение – ничего не делайте. Дайте время человеку, он сам с этим справится.

Меня бы не удивил этот специфический подход, будь заведение частным. Там многое зависит от причуд руководства. Но пансионат «Каменский» существовал на субсидии от государства и был подотчётным. Его экспериментальность до поры до времени оставалась дня меня загадкой.

Пансионат представлял собой двухэтажный спальный корпус, расположенный у подножья холма, за несколько километров от города. Здание окружал сосновый парк с прогулочными дорожками.

Корпус старый, но внутри уютная атмосфера: чистота и простор. Когда я заступил на первые сутки, меня удивило, что большинство комнат не заселены. В пансионате проживали всего одиннадцать человек. Все люди пожилого возраста – не моложе шестидесяти лет. Проживающие вели себя интеллигентно, вежливо, но странности в них были заметны сразу.

Слишком спокойные, скупые на слова и эмоции. Такое чувство, что они с головой погружены в свой внутренний мир и редко покидают его пределы.

Семеро мужчин и четыре женщины. Все вышли из своих комнат около девяти утра. Мы с другими ребятами пригласили их на завтрак в столовую. Кормили постояльцев хорошо. Им предлагали еду на выбор: каша, сырники, блинчики – что сами захотят.

На одиннадцать человек работали два повара, три уборщика и четверо социальных работников, включая меня.

Все санитары были мужчинами. Я помню их имена: Женя Корбут, Паша Сироткин и Лёха Авилов.

Каждый из них держался особняком, не общаясь между собой. Они были в курсе всего, а я ничего не знал, поэтому часто обращался с вопросами. Самым отзывчивым оказался Лёха.

После завтрака мы помогли старикам убрать посуду со столов и проводили их в комнату отдыха.

Я спросил Лёху, что теперь делать, а он ответил:

– Не суетись. Сиди, отдыхай.

Мой коллега устроился в кресле и глядел в телефон, держа его горизонтально.

– Что смотришь? – спросил я от скуки.

– Всякие ролики про крупнокалиберное оружие, – ответил коллега.

– Стрельбой увлекаешься?

– Нет, просто успокаивает.

На этом наш разговор закончился. Я смотрел на жителей пансионата. Они занимались кто чем: два старика с напряжённым пыхтением играли в настольный футбол, кудрявая женщина в очках лежала в кресле-гамаке, две другие смотрели телевизор.

Вдруг ко мне подошла крупная пожилая дама с шахматной доской и попросила:

– Молодой человек, сыграйте со мной в шашки.

Мне хотелось быть полезным, но я не знал правил игры, поэтому ответил:

– Извините, не умею.

– Это просто! – заверила женщина. – Я вас научу.

Лёха мне кивнул, призывая согласиться.

– Хорошо, – ответил я, и мы пошли к столу.

Игра, правда, оказалась простой и занятной. Старушка коротко объяснила правила. Я всё запомнил и играл, как мне казалось, неплохо, но соперница оказалась слишком сильной. Мы всего раз заходили в логический тупик и засчитали ничью. В остальных партиях побеждала она.

Женщину звали Тамарой. Отчество не назвала, просила называть её по-простому, как в молодости.

– Опять вы победили, Тамара, – сказал я.

И вдруг она громко рассмеялась:

– Ха-ха-ха!

Тут же вокруг всё стихло. Все разговоры и шум прекратились, остался только её смех. Женщина хохотала, широко открыв рот, демонстрируя вставные зубы.

Не дожидаясь, когда она успокоится, я спросил:

– Хотите ещё раз?

– ХА-ХА-ХА!

Смех зазвучал ещё громче, и со старушкой стало твориться что-то невообразимое. Её голова удлинилась башней и завернулась по часовой стрелке в области рта. Я одновременно видел её нижнюю челюсть и затылок. Голова провернулась ещё раз, и ко мне обратились вылезшие из орбит глаза.

Я закричал и вскочил на ноги. Стул опрокинулся, со стола посыпались шашки.

Женщина с закрученной головой тоже поднялась, отбросила стол в сторону. Я отступал. И вдруг мне в спину упёрлась чья-то ладонь.

– Стой на месте. Успокойся. Замри, – это был голос Лёхи, он шептал мне прямо в ухо.

И я замер. Дама всё хохотала, и её смех был таким же искажённым, как она сама.

У меня страшно болела голова, свет потускнел, комната будто сузилась. Напряжение достигло пика, а потом раз, и всё мгновенно пришло в норму.

Всё как было: старики рубятся в футбол и смотрят телевизор. Тамара снова выглядела как обычная пожилая женщина.

Стоит старушка, смотрит на опрокинутый стол и спрашивает растеряно:

– Это я всё уронила?

А Женя спокойно ей говорит:

– Ничего страшного. Сейчас всё поднимем.

Меня дёргало от страха, волосы пропитались потом.

Я спросил Лёху:

– Что это было?

Он похлопал меня по плечу:

– Привыкнешь. Просто, если такое случается – не реагируй, и это быстро пройдёт. Не надо так психовать. Такое с ними редко.

Прошло три смены, а я всё гадал: можно ли верить увиденному? Вдруг я сам был не в себе и мне показалось то, чего на самом деле не было. Поэтому не обсуждал произошедшее ни с кем из коллег.

Ничего странного долго не случалось, поэтому я успел подзабыть и успокоиться. А потом как-то вечером, перед отбоем, ко мне подошёл Юрий Геннадьевич. Я уже успел познакомиться со всеми постояльцами и запомнил их по именам.

Юрий Геннадьевич был холёный дед с эспаньолкой и в роговых очках. Смущённо улыбаясь, он спросил:

– Проводите меня в туалет? Видите ли, я иногда падаю. Слабость валит с ног. Постоите, присмотрите за мной.

– Пойдёмте, – согласился я и проводил его в санитарную комнату.

Там были только мы. Перед тем, как зайти в кабинку, Юрий тщательно вымыл руки.

– А что, вы на врача не хотите учиться? – спросил он.

– Да я не карьерист, а больше домашний человек, – ответил я. – У меня простые интересы: посидеть за книжкой с кофейком, кошку погладить.

– Ясненько, ясненько.

Мне тоже захотелось узнать о нём побольше:

– А вы кто по профессии?

– Учёный-физик, – с достоинством сказал старик.

Я удивился, не шутит ли:

– Что, правда?

– А вы не знали? Мы тут все бывшие физики. Работали в одном институте. Этот пансионат построили для нас.

– Мне не говорили!

– Вот знаете теперь.

Пожилой мужчина встряхнул руки и скрылся за дверцей кабинки.

Я стоял лицом к выходу, ждал. И мне показалось, что всё как-то подозрительно тихо. Неловко было спрашивать через дверь туалета, но мало ли что:

– Юрий Геннадьевич, у вас всё в порядке?

Тишина…

Повернулся к дверце и чуть не сел на пол. Ноги стали ватными, в животе похолодело.

Над кабинками, упираясь головой в потолок, стоял длиннющий человек. Его кожа была покрыта чёрными пятнами, похожими на родинки. Глаза закатились и виднелись только белки. Голова имела форму кабачка: вытянутая, округлая сверху и заострённая снизу. Вокруг рта – седая бородка…

Если