Рассвет никогда не настанет - Влад Райбер

– Нет! – крикнул Олег, он не знал, что такое душа, но понимал, что это очень важная его часть, которую нельзя обещать сатанинским отродьям.

– Ты отдашь! Ты будешь нашим! – кричали бесы.

Олег вспомнил про иконы на кухне. Ему хотелось защиты. Он побежал туда, попытался включить свет, но лампа под потолком вспыхнула и разлетелась на осколки.

За окнами в кухне тоже стояли волосатые и обезображенные морды. В Красном углу было особенно темно. Чернота, как в пропасти, и разглядеть ничего нельзя. Но парень помнил, что иконы лежат на полу. Встал на четвереньки, потянулся и тут ему в руку вонзились острые как бритвы когти. Не то рука, не то чёрная лапа оставила на его ладони глубокие порезы.

Парень заревел от боли и откатился назад.

В чёрной тьме послышались звуки, похожие на протяжный кашель: «Кха-кха!». Во мраке шевельнулись лохмотья, рваные тряпки, а затем из тьмы выплыла омерзительная тварь. У неё были густые, чёрные волосы. Она дёрнула головой, отбросив спутанные пряди за плечи и явила своё ужасное лицо. У неё была содрана плоть от носа до подбородка, серая кожа, чёрные глаза и мутные зрачки, как у покойницы.

Демоница норовила снова ударить Олега крючковатыми когтями-лезвиями. Он в последний миг успел увернуться от смертельного удара и ввалился обратно в комнату.

Безобразная ведьма в лохмотьях замерла на пороге и шипела, как чёрная кобра. Похоже, она боялась света и могла оставаться только во тьме.

Испачкав всё кровью, парень снял наволочку с подушки и обмотал израненную руку. Ткань окрасилась алым. От когтей-лезвий остались глубокие раны. Такие бы зашить.

Демоница металась у порога, она в любой момент была готова прыгнуть, разорвать парня на куски. Свет не давал ей войти. Оставалось только надеяться, что единственная лампочка не погаснет и не взорвётся. Иначе конец!

За окнами множились зрители. Перед домом выстроилась целая толпа чертей, мелких бесов, упырей, изуродованных слуг ада. Были здесь рогатые, крылатые твари, безглазые и сплошь покрытые глазами. В толпе стоял голый, тощий дед с редкой бородой и с двумя длинными дугообразными когтями на указательных пальцах. Там, разинув рот, стояла очень высокая и сутулая женщина, она так низко держала голову, что были видны её шейные позвонки, выпирающие, как гребень. Её глаза были похожи чёрные дыры.

Словно все нечистые заполонили двор и только множились, множились! Смеялись, глумились и угрожали:

– Мы залезем к тебе в глотку и сожрём изнутри!

– Мы заставим твои руки выколоть тебе глаза!

– Ты потеряешь рассудок, станешь безумным!

– Обещай нам душу! Отдай её сам! Не упрямься!

Олег сел на пол, закрыл лицо руками и повторял, всхлипывая от рыданий: «Я не отдам душу! Я не отдам!». Лампочка качнулась, по стенам пробежали тени. На пороге комнаты безобразная ведьма, была уже не одна. Во мраке мельтешили десятки кровожадных упырей и упырих в рваных тряпках, с крючковатыми когтями вместо пальцев. Все они ждали удобной минуты, когда можно кинутся, вонзиться, растерзать.

Лампочка снова качнулась и мигнула едва заметно. Но то было поводом для толпы упырей дёрнуться к порогу и отступить назад.

С улицы доносились сотни голосов:

– Ешь! Ешь! Ешь!

Лампа на проводе качалась всё сильнее, тени от всех предметов метались по комнате. Казалось, стены двигаются, от этого кружилась голова. Лампа могла разбиться или просто погаснуть в любую секунду. И тогда десятки голодных упырей налетят и костей не оставят.

Олег вспомнил про огарки свечей в мусорном мешке. Это могло быть спасением! Парень пополз на четвереньках в другую комнату, вывалил пакет на пол, стал расставлять свечи на места, где они были. Спички… Дайте, спички! Вот они!

Лампа замерцала.

– Ешь! Ешь! Ешь!

Спички ломались в руках, затухали, прежде чем, коснуться фитильков. Олег старался. От этого зависела его жизнь. Израненной рукой он держал коробок, здоровой чиркал спички. Пламя на свечах едва теплилось.

Звон и холопок. Темнота. Лампа в соседней комнате разбилась. Упыри с воем рванули в проём. Их было так много, что они мешали друг другу пролезть в комнату, так и застряли, сбившись в кучу, но всё равно лезли, щёлкали зубами, резали когтями воздух.

– Спаси меня кружок! – жалобно упрашивал Олег, сидя в меловом круге, обставив себя свечками.

Над ним смеялись бесы в окнах. Хохотали, аж хрюкали.

Упыри набились в комнату, подбирались к Олегу в соседнюю.

– Пообещай душу, пока цел! – кричали ему.

Они подходили всё ближе. Помешает ли им слабый свет от огоньков свечей? Один слюнявый упырь сунулся первым. Олег схватил одну свечку и бросил через порог. Свеча упала на ковёр, пламя не погасло. Языки затрепетали. Пожар охватил всю комнату. Упыри отступали в прихожую.

– Отдавай душу! – выли бесы. – Отдавай не то сгоришь!

Олег рыдая, весь сжался, чтобы никакая его часть не оказалась за меловым кругом.

***

Ранним утром деревенские жители услышали дикий нескончаемый смех. Эти звуки доносились из старого дома, что стоял на краю поля. А над крышей, как туман висело бледное облако дыма. Соседи пошли смотреть. Стучали – никто не открывал, но кто-то продолжал истерически хохотать за дверью.

Замок пришлось вскрыть. В доме нашли парня, который вчера обхаживал соседние дома, разыскивая свою тётку. Одна его рука была изранена, лицо было в саже – спальня в доме сильно закоптилась, там наполовину сгорел ковёр. Парню повезло, что пламя не разгорелось. Хотя о какой удаче может идти речь, если он умом тронулся. Смеялся, как сумасшедший и повторял, что пережил ночь, сохранил душу, не отдал её бесам. Очень собой гордился.

В общем отделении психиатрической клиники Олег стал намного спокойнее, но продолжал верить, что его донимали черти, упыри и прочие прислужники дьявола. С его слов и была записана эта история.

Сын рогатой тени

Ещё в раннем детстве я понял, как сильно отличаюсь от окружающих. Другим детям были очень важны их родители. Они могли любить их, недолюбливать или бояться —не это важно. У других детей вся жизнь крутилась вокруг мам и пап, а я всегда интуитивно чувствовал, что моя семья мне не родная.

Всё потому, что с самого рождения рядом был Он. Даже мои первые детские воспоминания наполнены его присутствием. Я всегда видел на стене тёмную рогатую тень.

Я смотрел мультфильмы по телевизору, а рядом была тень, меня укладывали спать, и она стояла над кроватью. Тень очерчивала длинное тело, рук и ног не было видно, словно они скрывались под плащом, а над головой высились два острых