Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч

Ветер трепал и раздувал вокруг него ткань. В остальном оно снова впало в оцепенение.

Йода медленно попятился, и голова стала поворачиваться вслед за ним. На стекле проступил и растаял туман, явив двух других тварей – пару громадных белых пауков с отвратительно длинными тощими лапками, которыми они тихонько постукивали, карабкаясь по стеклу. Когда они взметнулись и повисли по обе стороны лица, плечи тоже поднялись, отделившись от тела.

Йода понял, что это вовсе не плечи, а локти, а кверху они торчали, потому что ладони, которые он принял за пауков, раньше упирались в землю. Стало быть, руки еще длиннее, чем показалось ему вначале.

Йода не терпел насилия в любых проявлениях – еще одна причина, почему он никогда не поднимал руку на дочь. Нагляделся ребенком и юношей что в Нигерии, что в Британии: нет в этом ничего притягательного, только боль. Хотя в здешних краях не составило бы труда добыть дробовик или винтовку-мелкашку, он отверг эту идею сразу, не обзавелся даже бейсбольной битой на случай грабежа или пьяного дебоша. Впервые в жизни он пожалел о своем решении.

Голова существа несколькими рывками снова сменила положение, пока не нацелилась прямо на него. Затем оно снова замерло, если не считать развевающегося савана, – да, савана! – но к вою ветра прибавился новый звук. Что-то тихонько постукивало, будто сажа сыпалась в дымоход. Однако камин находился от Йоды по левую руку, а звуки доносились справа.

Он не хотел отводить взгляд от твари, страшась как того, что она может выкинуть, если он упустит ее из виду, так и того, что увидит. Но, чтобы справиться с ситуацией, он должен знать, в чем дело. Нужно думать о Барбаре и Шарлотте.

Так что он повернулся и посмотрел.

На первом этаже «Колокола» было четыре панорамных окна, и к каждому приникло точно такое же существо. Те же скрюченные, изможденные фигуры и вытянутые рыла, те же тонкие, длиннопалые руки, растопырившиеся на стекле. Йода попятился через бар, и головы повернулись к нему. Порыв ветра раздул саван на одном из существ, открыв часть лица (если это можно было так назвать) куда больше, чем Йоде хотелось бы видеть; при этом обнаружилось, что у твари нет глаз.

Они слепые! Эти твари слепые. Должно быть, они выслеживают добычу по звуку и запаху. Возможно, безопаснее было бы не двигаться с места. Но все инстинкты говорили ему, что нужно убраться от них подальше и найти оружие, чтобы защитить своих родных.

Лампа в нише погасла, ветер взвыл еще громче, и Йода понял, что слабый гул холодильника за барной стойкой прекратился. Электричество пропало.

Что-то врезалось во входную дверь. От оглушительного грохота Йода подскочил. Дверь содрогнулась в раме; последовал еще один удар, за ним еще.

Длинные белые пальцы скреблись в окна. Как скоро они поймут, что стекло высадить легче, чем дубовую дверь? Оружие, срочно найти оружие! Будь у него под стойкой хотя бы подпиленный бильярдный кий…

Бильярдный кий. Йода бросился за стойку. В конце вечера бильярдные шары убирались в лузы, а кии оставались на столе. Он схватил один. Им можно неплохо отоварить противника по башке, на крайняк – пырнуть острым концом. Лучше, чем ничего.

В парадную дверь снова ударили, и таким же грохотом отозвалась дверь черного хода.

Они находились и позади паба, а как иначе. «Колокол» окружен. Они собрались у каждого входа, стремясь пробиться внутрь. Он представил, как эти лапы, так похожие на пауков, карабкаются по стенам, волоча за собою самих существ, как подползают, перебирая длинными тонкими пальцами, к окнам спален – их с Барбарой, Шарлотты…

За спиною Йоды разбилось стекло, и ветер с воем ворвался в зал. Первый налетчик запустил лапу в окно; длинная, невероятно тонкая, она стала ощупывать стену, затем пол.

Йода шагнул вперед, занося кий для удара, но тут взорвалось другое окно, и второй незваный гость просунул в него обе руки и голову.

Новые удары градом обрушились на входную дверь, все громче, все чаще. Если раньше казалось, что в нее ломится один налетчик, то теперь их было несколько. Когда третье окно разлетелось вдребезги, удары посыпались с пулеметной скоростью, и Йода услышал, как дерево затрещало.

Первые двое уже просунули руки и плечи в зал; руки-пауки сновали по стенам, впиваясь в них пальцами и протаскивая бледные костлявые туловища. Третий налетчик бился и извивался, зацепившись за битое стекло. В судорогах он выворачивал острые осколки из рамы, но, если они и резали его, кровь не шла, и, если он испытывал боль, она не останавливала его. В тот момент, как разбилось четвертое окно, страшный удар расколол дверь сверху донизу. Длинные лапы налетчиков распластались по комнате, и те устремились вперед – сперва рывками, как роботы, потом паучьей пробежкой. Вращались головы. Они искали.

Ему не одолеть их – во всяком случае, не здесь. Но должна же быть на них управа! Барбара заслуживает мирно скончаться в своей постели. А еще есть Шарлотта. Его дитя. Будущее.

Йода отпрянул к лестнице. В задней части здания бились окна и трещало дерево. Дверь черного хода поддавалась.

Нападающие прорывались со всех сторон. Почему? Что он такого сделал? Чем они все провинились? Миллионы людей испокон веку задавали те же вопросы, так и не получив ответа…

Йода споткнулся о цепочку у подножия лестницы и растянулся на спине, уронив кий. Костлявые лапы ползали и сновали по потертому ковролину.

Кий, ему нужен кий. Он должен защитить свою семью. Пусть сопротивление бесполезно, он обязан хотя бы попытаться. Йода зашарил по ковровому покрытию на ступеньках, пока не нащупал внизу кий. Когда он схватил его, что-то длинное и тонкое мазнуло его по руке.

Йода не издавал ни звука с того момента, как увидел первое существо за окном; шок и неверие лишили его дара речи. Но тут он нарушил молчание, так истошно заорав, что сам удивился. Он хватил наотмашь кием и еще с ноги добавил для верности, не оглядываясь из страха увидеть то, что огромным белым пауком подбиралось снизу.

С кием в руке он на четвереньках пополз по лестнице – как паук, как собака. Как букашка, спасающаяся от ботинка, что вот-вот раздавит ее. Нет. Он должен остаться человеком – встать во весь рост и встретить дьявола лицом к лицу. Это его долг.

Йода добрался до вершины лестницы, ухватился за столбик перил и поднялся на ноги. Барбара. Шарлотта. Он обязан защитить их.

Наверху тоже разбивались окна.

Что-то поднималось