Мясорубка - Влад Райбер

собирается врезать ему кулаком, и первым нанёс резкий удар. Он и не знал, что так бывает: просто забыл, что в руке литая колотушка из металла. Вся тяжесть молотка обрушилась на голову Фёдора, и в височной доли черепа образовалась вмятина.

Николаю в лицо брызнула тёплая кровь. Всё было как во сне. Его друг стоял с дырой в голове. Он теперь уже медленно вытащил руку из кармана куртки. На пол посыпались денежные купюры.

Фёдор коснулся пальцами лба. Зашевелил губами, будто собирался что-то сказать, но его зрачки закатились, и он упал.

Коля закрыл глаза и сделал глубокий вздох, надеясь, что произошедшее окажется страшной фантазией. В порыве гнева мужчина мог представить, как размозжит надоевшему партнёру череп, но не стал бы он этого делать по-настоящему.

Ничего не исчезло. На шипах молотка густели алые капли. Бездыханное тело валялось на полу. Рядом лужица крови и деньги… Не много. Пара купюр по пять тысяч и ещё несколько по тысяче. Наверное, Фёдор собирался отдать то, что у него осталось.

Николай кинул молоток на прилавок и упал на колени перед другом:

– Федя! Федя! Ты живой?

Он бил его пальцами по щекам, но тот не реагировал. У него из головы вытекло слишком много крови. Она была чёрная, вязкая. Губы Фёдора стали синими. Он не дышал, и сердце не билось.

Мужчина сразу понял, что никакая скорая уже не поможет. В одно мгновенье он убил человека и сломал себе жизнь. Впереди его ожидала только тюрьма. С отвратительным варевом на завтрак, обед и ужин.

Повара такой расклад не устраивал. Набрать короткий номер и сказать вслух: «Я убил человека» было для него страшнее смерти. Он быстро закрыл дверь на ключ, опустил жалюзи, взял тело за ноги и потащил в цех.

– Федя, какой же ты идиот! Что мне теперь с тобой делать? – говорил он, хотя ответ на этот вопрос висел в воздухе.

Это мясная лавка – всё необходимое для утилизации тела было под рукой. Николай ни раз в шутку представлял, как здесь избавиться от трупа, если бы пришлось. И вот секундный порыв гнева предоставил ему такую возможность.

Мужчина вымыл руки и лицо холодной водой. Ему казалось, что время ускорилось, и его мысли бежали далеко вперёд. Сердце колотилось от всплеска адреналина.

Он вздрогнул, когда из кармана Феди заиграла песня «Ели мясо мужики».

– Иронично – сказал мясник вслух. И подошёл к телу, начав рыскать в поисках телефона.

Николай достал его. Убитому звонила жена. На экране была её фотография и подпись контакта «Душа моя». На самом деле у них с Фёдором были ещё те отношения…

Мужчина сбросил звонок, отключил телефон и кинул его в морозильную камеру. Теперь звонили уже ему. Николай решил ответить. Он знал: если жене Феди что-то надо – она не будет видеть препятствий.

– Коля, где мой муж? – пропищала она.

Повар постарался ответить медленно и спокойно:

– Марин, я-то откуда знаю?

Ей такой ответ не понравился:

– Он мне сказал, что пошёл в мясную лавку. Должен был уже прийти.

– Наврал. Его тут нет, – сказал Николай, а сам смотрел на труп убитого друга.

– И где мне его искать?! – верещала и нервно возмущалась Марина. – Он вырубил телефон!

– Наверное, ты его достала звонками! Придёт – я тебе наберу, а сейчас извини, у меня дела.

Николай отключил и свой мобильный тоже. Он уже решил для себя, что Федя пропал по дороге к нему. Сюда он не приходил. А значит, должен исчезнуть бесследно. Если постараться, это дело могло занять полтора часа. Приятель был некрупный, весил не больше семидесяти килограммов.

Мужчина старался сохранять хладнокровие. Он снял с убитого одежду, положил его на стол и с помощью электрической пилы отсёк ему стопы. А затем поднял за подмышки и повесил на крюк над ведром, чтобы сливалась кровь.

И всё-таки трудно было оставаться спокойным. Разделывать свиней или телят давно стало привычной работой, а тут человек. Коля бегал к раковине, рыдал, умывался и опять возвращался к своему делу.

Мужчина успел очистить тело от сердца, лёгких, кишок и других внутренних органов, когда со стороны торгового зала лязгнула дверь. Кто-то вошёл!

Николай выбежал из цеха. В помещение вошла светловолосая женщина в дорогой шубе, цокая каблуками по кафелю. Это была Марина. Повар сразу догадался, куда его напарник спустил закупочные.

– Где он? Не приходил ещё? – вальяжно прислонившись к витрине спросила она.

Эта мадам была простая до нахальства, эмоциональная, но далеко не дура.

– Откуда у тебя ключи?! – искренне возмутился мясник.

– А, это его запасные, – ответила дама спокойным тоном. – Мне Федя дал.

– С какой такой радости? Ты здесь кто? – мужчина кричал на неё, вместо того, чтобы оправдываться.

Женщина и слушать ничего не хотела:

– Где он?!

– Откуда я знаю?! – Николай спрятал в фартук окровавленные руки. – Он сегодня сюда не приходил. Сами разбирайтесь. Я занят сейчас.

Глаза женщины сузились. Она вдруг заговорила тихо и медленно:

– Коля, вот его шапка лежит на полу…

– Шапка?… – мужчина посмотрел назад.

Там ещё была кровавая лужа и отбивной молоток на прилавке. Надо было сразу всё убрать! Но кровь в мясной лавке – не самое странное, что можно увидеть. Поэтому Марина ещё не успела ничего заподозрить и закричала:

– Да вы чего тут от меня прячетесь? Что за игры? Федя! Иди сюда!

Мясник уже не знал, что ему делать. Как выпроваживать женщину, которая видела улики? Теперь будет сложно всё отрицать. А она ещё и пробежала в цех. Мужчина не успел её остановить. Марина толкнула двери и увидела человеческую тушу. Её муж висел на крюке, распоротый от подбородка до паха и без внутренностей.

– А-а-а-а-а-а! – завопила она своим высоким голосом.

– Тихо! Не кричи! – умолял Николай, но прекрасно понимал, что не сможет ей ничего объяснить, даже если она успокоится.

«Марина, я случайно убил твоего мужа и теперь пытаюсь избавиться от трупа, чтобы не сесть в тюрьму. Ты должна меня понять», – мужчина усмехнулся от собственной мысли. Как глупо!

А женщина всё кричала и кричала, доходя до хрипа. Нужно было заставить её замолчать.

Николай взял со стола мясницкий топор. Острый и тяжёлый – весом в четыре килограмма. Марина стояла к нему спиной и ничего не видела. Он вмазал ей топором в затылок и почти разрубил голову пополам. Звук умолк. Кровь тут же изгваздала новенькую норковую шубу и ещё один труп грохнулся на пол. Её безжизненное лицо лежало на белой плитке. Алая жидкость вытекающая из рта сливалась с цветом