Нацуо Кирино - Гротеск

— Ты прав, Юрио. Твоя тетя проявила слабость. Но почему Юрико не взяла тебя к себе? Не могу понять.

— А я был так силен, что не нуждался в матери.

— Так слабая я или нет?

Юрио провел руками по моим плечам и спине, словно хотел понять, как я сложена. Я затрепетала от его прикосновений. Со мной никогда не было ничего подобного. Меня оценивал другой человек. Нет, не оценивал. Испытывал.

— Тетя, я думаю, ты не слабая. Ты бедная.

— Бедная, говоришь? Убогая. Точно, убогая.

— Нет. У тебя сердце высохло. Очень жалко. Другая тетя тоже так говорила, помнишь? Еще не поздно. Я тоже так считаю.

А я думала, он во время нашего разговора с Мицуру слушал в наушниках рэп. Но у Юрио замечательный слух, он ловил тогда каждое ее слово. Меня разобрала досада — я поняла, что Мицуру и Юрио заодно.

— А ты сильный, Юрио?

— Сильный. Я всегда был один.

— Но ведь и я тоже.

— Да? — Юрио наклонил голову набок. — А мне кажется, ты зависишь от матери.

Неужели это зависимость — жить в тени Юрико? Конечно же, это слабость и убогость. Потрясенная, я смотрела на пухлые губы Юрио. Ну скажи еще что-нибудь! Объясни, научи! Направляй меня!

— Между прочим, тетя, а когда будет компьютер? С компьютером я тебе повеселее жизнь устрою.

— Но у меня нет денег.

Юрио сделал непонимающее лицо и глубоко задумался, глядя в пространство невидящими глазами. Милый мальчик!

— Ты ничего не накопила?

— Есть тысяч триста, но это на черный день.

— Телефон!

Юрио вдруг повернулся к аппарату. И в тот же миг раздался звонок. Я знала, что у племянника замечательная интуиция. С тревожным предчувствием я сняла трубку.

— Алло! Это говорят из «Мидзосадзаи». Только что скончался ваш дедушка. Мы можем рассказать о его последних минутах…

— Нет, не надо.

Муниципальный дом престарелых. Деду был девяносто один год. Какой смысл знать о его последних минутах? Старик совсем выжил из ума, из его памяти как бы стерлись лет пятьдесят — шестьдесят, и он вернулся во времена, когда был помоложе. Помешанный на бонсае аферист забыл о самоубийстве дочери, не знал, что убили его внучку. Впал в детство. Выбрал же время умереть! Мы как раз говорили о деньгах. Теперь триста тысяч, что я накопила, уйдут на похороны. И еще того хуже, скоро, наверное, придется съезжать с муниципальной квартиры. Договор-то на деда! Все уйдет на похороны. На сто восемьдесят тысяч в месяц, что я получаю в управлении, надо подыскивать другое жилье, переехать и еще компьютер купить.

— Юрио, умер дедушка. Мы не можем купить компьютер. Плюс мы должны будем освободить квартиру. Может, Джонсон тебе купит?

— Почему ты не пойдешь и не заработаешь?

— Как? Где я заработаю?

— На улице. Как мать.

Что он говорит?! Я шлепнула Юрио по щеке. Легонько, конечно. Ладонь лишь скользнула по тонкой коже щеки, под которой был ряд ровных красивых зубов. Я трепетала от его молодости. Ничего не сказав, Юрио прижал руку к щеке и опустил глаза. Какая холодная красота! Копия Юрико. Любовь переполняла мое сердце, в глубине которого билась мысль: «Хочу денег!» Нет, не денег, а компьютер. Компьютер хочет Юрио, а я хочу его. Хочу жить с ним. Потому что в этом счастье.

В своем дневнике Юрико писала о проституции. Наверное, вы уже забыли, так что я процитирую.

«Я думаю, многие женщины хотели бы сделаться проститутками. Одни считают себя дорогим товаром и не прочь продать его, пока он в цене. Другие физически желают удостовериться, что такое занятие, как секс, не имеет никакого смысла. Некоторые слишком принижают себя, считают жалкими и никчемными и стремятся самоутвердиться, обслуживая мужчин. Встречаются и буйные личности, одержимые пухом саморазрушения. И наконец, просто добренькие. Но я не отношусь ни к одному из этих типов».

И дальше она рассказывает, что сделалась проституткой, потому что развратна и похотлива от природы.

Если бы меня угораздило стать проституткой, причина была бы совсем другая. Я не то, что Юрико, — секс не люблю. И мужчин тоже. Они подлые, у них все грубое — и лица, и тела, и мысли. Эгоисты до мозга костей, добивающиеся своего любыми средствами, даже если это причиняет боль другим. Такие «мелочи» их не волнуют. Главное для них — фасад, а что скрывается за ним — не важно. Скажете, я преувеличиваю? Не думаю. Практически все мужчины, с кем мне приходилось встречаться за сорок лет жизни, такие. Дед был довольно занятный человек, однако совсем не красавец. Такаси Кидзима красив, но с кривой душой, весь какой-то перекрученный.

Однако нашлось и исключение. Юрио. Красота и чистое сердце. Не думаю, что где-нибудь отыщется парень, который сравнится с ним. Мысль о том, что он вырастет и станет таким же, как все эти уроды, вызывала у меня зубовный скрежет. А став проституткой, я смогу защитить Юрио, не дав ему превратиться в безобразного, грубого мужлана. И мы будем и дальше счастливо жить вдвоем. Как вам такой вариант? Единственный и неповторимый. Правда, оригинально? Хотя, конечно, имеется серьезный аргумент против того, чтобы в сорок лет начать торговать собой. Велика опасность налететь на выродка типа Чжана, любителя проституток, которому человека убить — что высморкаться. Мне вдруг стало страшно.

— Юрио! — (Скорее почувствовав, чем услышав мой голос, племянник снял наушники и повернулся ко мне.) — Вот ты сказал, чтобы тетя пошла на улицу и зарабатывала там деньги. Ты и вправду так думаешь? Получается, ты согласен, что Юрико… нет, твоя мать была проституткой, раз такое советуешь? Значит, пусть твоя тетя встречается с такими, как Чжан? Пусть ее убивают? Ты же знаешь, как это опасно. Неужели тебе безразлично?

Глаза Юрио покраснели, тут же налились слезами.

— Я вовсе так не думаю. Мне очень жалко таких женщин. Я, конечно, с ними дела не имел, но могу представить, какая это гадость — продавать себя мужчинам. Я им так сочувствую!

— Но если так, зачем же ты тетю хочешь в проститутки определить?

Юрио закрыл лицо красивыми руками.

— Прости меня, пожалуйста. Я… я обиделся, как ты говорила… равнодушно. Сама ничего не делаешь, а мать осуждаешь… как будто она последняя… И к Кадзуэ полное равнодушие. А она ведь была твоя подруга. Ты вроде как презираешь проституток, а я наоборот. Я считаю, они великие люди. Но это я так просто… ты не принимай близко к сердцу.

— Чем же это они великие?

— Они глубоко связаны с жизнью.

— А я не связана?! Послушай! Хожу на работу в муниципальное управление. Знал бы ты, какие там вредные, противные начальники. И вообще, всяких полно. Это тебе мелко?

— Мелко. Еще глубже должно быть. — Юрио резко вздернул голову. — Нет у тебя денег — сам на улицу пойду. Я должен. Я хоть и слепой, но за себя постоять умею, и, потом, я молодой, на меня цена выше, чем на тебя. А ты будешь приводить клиентов, смотреть, чтобы заплатили, не обманули.

От этих слов у меня внутри все перевернулось:

— Нет! На улицу пойду я! А ты будешь договариваться, защищать меня.

Так возник этот симбиоз — немолодая проститутка и семнадцатилетний незрячий сводник. К моему удовольствию, у нас с Юрио не было никакого опыта в таких делах. Почему, к удовольствию? Потому что тогда во мне проснулась авантюристическая жилка — ради Юрио я была готова броситься в неизведанную жизнь вниз головой.

Через неделю после смерти деда мы с Юрио отправились в Маруяма-тё. Взявшись за руки, подошли к Дзидзо. Перед статуей, мирно стоявшей в темном углу, лежали ядовито-яркие цветы — алый георгин и желтая хризантема. Я вся напряглась и бросила злой взгляд на цветы, приняв их за души Кадзуэ и Юрико. Конкурентки все-таки.

Не выпускавший мою руку Юрио повел носом и прошептал:

— Тетя, здесь стояла мать? Странная у нас судьба. Она хоть и умерла, но как бы определила нашу дорогу.

Я кивнула, но как-то неопределенно, уклончиво. Признаться в этом было нелегко, но Юрио сказал правду — именно так и случилось. Юрико все время опережала меня. Незаметно вышла вперед и Кадзуэ. Обе они переплыли море, кишевшее опасными типами. Да, и достигли того берега. Но я не поплыву туда. Уверена. Потому что у меня есть Юрио.

— Тетя! Клиент!

Озаренный своим удивительным чутьем, Юрио стукнул меня по плечу. Со стороны Сибуя к нам приближался человек лет тридцати. В костюме, судя по виду — служащий. Он посмотрел на нас будто бы с интересом и перевел взгляд с меня на Юрио, сраженный его красотой.

Набравшись смелости, я проговорила сдавленным голосом:

— Не хотите развлечься?

Человек изумленно попятился — я бы даже сказала, отпрянул.

Юрио тут же добавил:

— Мы недорого берем. Ну как?

Ни слова не говоря, человек со всех ног бросился наутек. Вздохнув, я посмотрела на Юрио. Он тоже выглядел разочарованным и вертел в руках наушники, как оберег. Оказывается, не так-то это просто. Теперь мне было понятно, почему так нервничала Кадзуэ. Прошло какое-то время, и в переулке появился еще один кандидат — тип средних лет. Кругленький, с короткой стрижкой. Похож на повара. В белой рубашке и куртке.