Тонкая темная линия - Джо Р. Лансдейл

Джо Р. Лансдэйл

Тонкая темная линия

В память о Кутере.

Храбром, верном и благородном защитнике.

Друге.

Собаке нашей семьи.

Хотя фильмы, музыка и некоторые события, перечисленные здесь, действительно относятся к 1958 году, я уплотнил даты появления некоторых из них, чтобы они соответствовали моему рассказу. Простите меня за эти неточности. Городок Дьюмонт и «Капля Росы Драйв-ин» — мои творения, и, насколько мне известно, их не существует, а если они и существуют, то не имеют никакого отношения к моим вымышленным творениям. Некоторые части этого романа вдохновлены автобиографическими событиями, но они служат лишь отправной точкой и не претендуют на то, чтобы отображать подлинные события или реальных людей.

Дж. Р. Л.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«Капля Росы Драйв-ин» и концессия. 1958 год

1

Меня зовут Стэнли Митчел-младший, и я хочу записать всё, что помню.

Это произошло в городке под названием Дьюмонт, и это правдивая история. Все это произошло за короткий промежуток времени, и это произошло со мной.

Дьюмонт получил свое название в честь одного из первопоселенцев по имени Хэмм Дьюмонт. О нем мало что известно. Он появился, дал свое имя этому месту, а затем исчез из истории.

На заре своего существования Дьюмонт представлял собой жалкое скопление деревянных хижин, примостившихся на берегу реки Сабин в самом сердце Восточного Техаса, в месте с красной глиной и белым песком, огромными соснами и болотами угодьями, кишащими змеями.

В библиотеке Дьюмонта есть выцветшие фотографии нескольких хижин первопроходцев на берегу реки, снятые на объектив примитивного фотоаппарата. Вы бы не подумали, что из этого места может что-то получиться, кроме, может быть, падения хижин в реку после сильного дождя, но с годами, по мере того как могучие деревья падали и превращались в бревна, эти простые хижины постепенно превратились в город, ознаменовавший переход от девятнадцатого века к двадцатому.

Позже городок разросся до небольшого города с населением около ста тысяч человек, но эти события произошли раньше, когда моя семья, Митчелы, переехала туда в конце 1950-х годов.

До того, как мы переехали в Дьюмонт, мой папа работал механиком в маленьком городке с населением в триста человек и очень точным называнием — Безынициативный. Однажды он пришел домой, устав от работы под машинами, лежания на холодном цементе и скрипучих лиан. Он сделал заявление, которое удивило нас всех. Включая маму.

Папа любил кино, и каким-то образом он услышал о том, что кинотеатр «Дьюмонт Драйв-ин» выставлен на продажу. Первоначальный владелец вскоре после открытия кинотеатра умер от инсульта. Его семья очень хотела переехать куда-нибудь на запад, поскольку долги липли к их задницам, как перья к дегтю.

Итак, папа собрал наши сбережения и, используя их в качестве первоначального взноса, перевез мою маму, которую он называл Гэл[1], меня, мою старшую сестру Кэлдонию и мою собаку, Нуба, в Дьюмонт.

Дьюмонт представлял собой длинную улицу с кирпичными зданиями по обе стороны от Мэйн-стрит, в их число входил и наш конкурент — театр «Палас» с крытым залом.

Я помню, как мы только приехали. Был жаркий ясный день, и над головой было голубое небо, усеянное облаками, и, взглянув на Мэйн-стрит, можно было увидеть припаркованные у обочины машины и снующих людей, а вдали и за ними — высокие деревья.

Наш «Капля Росы Драйв-ин» был расположен недалеко от города, рядом с престижным жилым районом.

Я уверен, что взрослые в этом районе неодобрительно относились к находящемуся рядом «Драйв-ин» и к тому, что он обслуживает немытых горожан или, если уж на то пошло, их собственных детей, приезжавших к нам по доллару за тачку.

«Капля Росы» был одним из тех автокинотеатров, где экран был полноценным местом жительства. Такие сооружения были редки, обычно экраны представляли собой не что иное, как щит из дерева или металла, закрепленный на большой раме, но создатели «Капли Росы» были прогрессивными и пошли на все.

Экран «Капли Росы» на самом деле представлял собой массивное здание, спроектированное так, чтобы снаружи оно выглядело как форт из вестерна. На нем была нарисована фреска с изображением индейцев в пышных перьях верхом на лошадях, преследуемых кавалеристами в ярко-синих мундирах и белоснежных шляпах. Клубы снежно-белого дыма свидетельствовали о стрельбе из пистолетов и винтовок солдат, а один индеец, очевидно, был ранен и упал с лошади, и уже больше никогда бы не смог ни оседлать её, ни снимать скальпы.

Необъяснимым образом над всем этим на крыше, прикрепленная к металлическому каркасу, висела огромная капля росы цвета океанской синевы, выглядевшая так, словно вот-вот капнет и расплещется, разбившись о крышу и заливая весь мир.

С другой стороны, там, где машины стояли перед экраном, стена была белой и служила этим самым экраном. Над ним, с этой стороны, капля росы была выкрашена в зеленый цвет, причём не в приятный зеленый, а в цвет, который наводил меня на мысль о нарыве, наполненном гноем. Я недоумевал, зачем её вообще нарисовали. Ночью, когда показывали фильм, она терялась в темноте, на фоне залитого светом на экрана.

За экраном, внутри нашего дома, все выглядело вполне обычно. На первом этаже располагались кухня, гостиная, ванная и спальня Кэлли. К нашим жилым помещениям примыкал киоск, где продавались хот-доги, попкорн, конфеты и безалкогольные напитки. Вскоре после перехода его в наши руки, мы добавили в меню жареную курицу и сосиски на палочке.

На втором этаже были две спальни, одна для меня, другая для мамы и папы. Я был в восторге от этого. В нашем старом доме в Безынициативном была только одна полноценная спальня, и мы с Кэлли спали ночью в гостиной на тюфяках. Здесь, в «Капле Росы», у нас были свои кровати, свое личное пространство, и это было здорово, поскольку я как раз недавно открыл для себя прелести мастурбации. Хотя я еще не совсем понимал, что это такое, но это было лучше, чем играть в шашки с самим собой.

Над всем этим был еще один этаж, что-то вроде чердака с лестницей, ведущей на крышу автокинотеатра, где находилась большая капля росы.

Оттуда, с крыши, было видно, как подъезжают машины, а если подойти к другой стороне крыши, то можно было увидеть, что представляет собой наш задний двор: колонки на столбах аккуратными рядами, а ночью — машины и