Сломанная стрела - Кертис Кэмерон


Сломанная стрела читать книгу онлайн
Брид и Аня Штейн из ЦРУ получают сообщение о краже из Национальной лаборатории Лоуренса Ливермора. Убийца убил ядерного учёного и украл спусковой механизм для атомной бомбы. Оружие убийства — японский меч вакидзаси. Брид отправляется в погоню за убийцей из Стэнфорда в Токио. На пути ему встречаются якудза и таинственная экстремистская секта. В итоге Брид выслеживает убийцу в таинственном замке на одиноком, охваченном штормами побережье. Там Брид и Штейн раскрывают секрет, которому уже семьдесят пять лет, и заговор, цель которого — изменить баланс сил в Азии и начать Третью мировую войну.
Кертис Кэмерон
Сломанная стрела
В память об Абэ Синдзо
ЗАМЕТКА О ЯПОНСКИХ ИМЕНАХ
В Японии традиционно фамилия пишется первой. Эта практика также распространена в Китае и Корее. С конца XIX века японцы начали перенимать западную традицию: имя пишется первым, а фамилия — последней.
В 2019 году премьер-министр Японии Синдзо Абэ поддержал возвращение к традиционным традициям. Опрос показал, что 59% японцев поддерживают это изменение, и только 29% выступают против.
Министр иностранных дел Японии предложил зарубежным СМИ писать имя премьер-министра традиционным способом…
Абэ Синдзо. Эта практика соответствует стремлению правительства возродить японские традиции.
В этом же духе японские имена в Broken Arrow написаны традиционным способом: сначала идет фамилия, а затем имя.
1
ПАДЕНИЕ КАБУЛА
Я никогда не видел такого хаоса и отчаяния. Американские солдаты стоят у высокой стены в международном аэропорту имени Хамида Карзая. Мы называем её «H-Kia». В пяти метрах от стены находится заграждение из толстых рулонов колючей проволоки. В пяти метрах от стены — ещё одно заграждение из толстых рулонов колючей проволоки.
В стене есть ворота, сделанные из длинных труб, сваренных в прочную шарнирную раму. Пространство между трубами затянуто проволочной сеткой.
Американские солдаты стоят по обе стороны ворот. Те, кто снаружи, проверяют документы у прохожих. В шести метрах ближе к городу люди на контрольно-пропускном пункте Талибана проверяют людей, прежде чем им разрешат подойти к американцам.
Двадцать тысяч человек заполнили улицу между зданиями и по периметру. Когда я приехал, я насчитал десять тысяч, но потом пересчитал. Повсюду люди, изнемогающие от жары.
«Это безумие, — говорит Такигава Кен. — Это ад».
Как и я, Такигава Кен — бывший снайпер спецназа.
Он японо-американец, ростом шесть футов, с бочкообразной грудью.
Он прав. Эта сцена похожа на средневековую картину, изображающую заблудшие души, запертые в раскаленном, вонючем озере. Действительно,
Ров за первым забором из колючей проволоки. Ширина рва — три метра, и он по пояс наполнен коричневой водой. Ров должен был сдерживать толпу, но люди хлынули вперёд. Они стоят в воде часами, чтобы приблизиться к аэропорту.
«Где Гуль?» — спрашиваю я. Мы ждём нашего переводчика, афганца, с которым мы работали годами, когда служили в армии. Теперь мы гражданские. Соединённые Штаты обязались вывести войска из Афганистана к 31 августа. Талибы почуяли запах крови. Они разгромили силы Афганской национальной армии и Афганской национальной полиции, которые мы тренировали. Провинция за провинцией падали.
Такигава Кен прижимает мобильный к уху. Он отключает вызов и поворачивается ко мне. «Забираю колёса», — говорит он. «Десять минут».
Большую часть своей карьеры мы с Такигавой Кеном прослужили в 1-м оперативном отряде специального назначения «Дельта». Мы сражались с Талибаном и охотились за «Аль-Каидой» в пустынях и горах Афганистана. Теперь мы видим, как всё, за что мы боролись, рушится.
Из толпы раздаётся крик. Я вижу, как что-то летит по воздуху. Женщина на дальнем конце рва изо всех сил швырнула ребёнка через стену. Это непостижимый акт отчаяния. Что бы она ни думала о том, что талибы сделают с её семьёй, это стоит риска отдать ребёнка случайному американскому солдату.
Ребёнок завёрнут в пелёнки. Кусок ткани кувыркается в воздухе. Ей нужно перепрыгнуть через ров, внешнюю проволочную ограду, стену и внутреннюю гармошку.
«Господи Иисусе!» Морпех рядом со мной бросается вперед.
Подняв глаза к небу, он пытается предугадать, куда упадёт ребёнок. Должно быть, он играл в футбол в школе. Вытянув руки, он пытается поймать ребёнка.
Такигава Кен выдыхает: «О Боже мой».
Женщина попыталась, но не смогла. Ребёнок проваливается в клубок гармошки. Из его крошечных лёгких вырывается душераздирающий крик.
Мы бросаемся вперёд, присоединяемся к морпеху. Ещё несколько морпехов приходят на помощь. Они снимают бронежилеты. Бросаем жилеты поверх колючей проволоки.
«Дай мне эту винтовку», — говорю я.
Морпех даёт мне винтовку, и я бросаю её поверх жилетов рядом с ребёнком. Я приказываю другому морпеху сделать то же самое с другой стороны. Я пробираюсь сквозь проволоку. Мы используем винтовки, чтобы прижать жилеты. Расстелил импровизированный коврик, чтобы добраться до кричащего ребёнка.
«Санитар», — кричит морской пехотинец, — «приведите сюда санитара!»
К нам присоединяется сержант-артиллерист морской пехоты. «Я его найду, сэр».
Когда-то я был уорент-офицером спецназа, но теперь я без формы и знаков различия. На мне джинсы, футболка и бронежилет четвёртого уровня. «Береги руки, Ганни».
«Да, сэр», — Ганни указывает на морпеха. «Ты. Помоги мне».
Морпехи наступают на винтовки, чтобы разровнять коврик, пока сержант-артиллерист пытается вытащить ребёнка из запутанного клубка. Ткань, в которую завёрнут ребёнок, мокрая от крови.
Крики ребенка заставляют меня вздрагивать.
На место происшествия спешит морской пехотинец с аптечкой.
Чувствуя тошноту, я выхожу из путаницы проводов и встаю рядом с Такигавой Кеном. «Мама — дура», — говорю я.
«Она рискнула, и ей повезло, — говорит мой друг. — Морпехи позаботятся об этом ребёнке».
«Да, но многим другим детям не так повезло».
Мы были в стране всего тридцать шесть часов, и видели картины, ужасающие больше, чем многие из тех, что мы видели за пятнадцать лет войны. Некоторых младенцев передали солдатам на стене, которые их забрали. Это были трогательные…
Фотографии, попавшие в вечерние новости. На каждую из этих фотографий приходилось десять других младенцев, выброшенных за борт. Некоторые перемахнули через оба ряда проволок, но разбились о бетонный тротуар внутри. Другие упали на проволоку, остались незамеченными в хаосе и истекли кровью. Некоторых поймали солдаты.
Мы видели маленькие обгоревшие или горящие тела, плавающие в канаве. Их подожгли садисты-талибы.
Рев автомобильного гудка заставляет нас вздрогнуть. Мы оглядываемся и видим пыльно-белый четырёхдверный Lexus RX350. Это автомобиль 2018 года выпуска.
модель, не самая лучшая, но в этой стране именно на таких машинах ездят бизнесмены.
За рулём сидит Гул. У него измождённое лицо и аккуратно подстриженная чёрная борода. На нём синие мужские джемперы и племенная шапка из жёлтых, синих и зелёных бусин. Ярко-зелёные глаза под стать шапке.
Мы садимся в «Лексус». Я на переднее пассажирское сиденье, Такигава Кен на заднее. «Что у тебя есть для нас, Гуль?»
«Бардачок», — говорит он. Заводит машину и поворачивает её к воротам.
Я открываю бардачок. Внутри два Glock 17.
Девятимиллиметровые пистолеты. Я беру один, вытаскиваю магазин, передергиваю затвор и проверяю три точки.
Патронник, затвор, приёмник магазина. Довольный, я передаю оружие и патроны Такигаве. Беру второе оружие и снова проверяю предохранитель. Заряжаю и засовываю «Глок» за пояс.
«Где этот адрес?» Я протягиваю Гулю листок бумаги.
Этот адрес мне дал мой друг из компании Купера.
«Это в городке Шерпур», — говорит Гуль. «Я расскажу вам больше, когда мы будем в городе».
Том Купер ждёт нас в Шерпуре. Американский инженер, застрявший в Кабуле, уже неделю пытается доставить свою семью в аэропорт. Толпы настолько плотные, а уличное насилие настолько жестокое, что он отказался от дальнейших попыток.
Купер руководил строительством плотины на юго-западе Афганистана, в ста милях к западу от Кандагара. Мы оставили аэродром Кандагар, и Талибан захватил город. Никто не ожидал, что Афганская национальная армия так быстро развалится.
Купер был напористым и находчивым. Он арендовал машину с водителем, чтобы отвезти семью в Кабул по проселочным дорогам. Это был ужасный риск — водитель мог его предать.