Чингиз Абдуллаев - Идеальная мишень

— И за свою дочь, — тихо вымолвил Вейдеманис.

— Тем более, — примирительно сказал Дронго, — ладно, давайте без крика. Что вы думаете делать? Только не врите. У вас мало времени. Вы уже дважды смотрели на часы. Что вы собираетесь делать?

— Сегодня ночью я нашел убийцу, которого послал за мной Кочиевский.

Контрольного убийцу, — пояснил Вейдеманис, тяжело вздохнув, — моего бывшего знакомого, майора-пограничника. Он застрелил друга Сибиллы Дюверже, женщины, которая случайно оказалась втянутой в эту историю:

— Где он сейчас? — спросил Дронго.

— Я его убил…

— Интересная комбинация, — сдержанно заметил Дронго. — Где в таком случае их трупы?

— На авеню генерала Леклерка, в доме Сибиллы. Я собирался отправить туда своих «наблюдателей», а сам поехать к Труфилову. Я знаю, где он сейчас находится. Он у Эжена Бланшо, но не в Париже, а в другом месте. Как только я выдам его другим людям, они отпустят мою дочь. А потом повезут Труфилова в Москву, а меня убьют. Вот мой план. Если я не позвоню этим людям до одиннадцати, будет поздно.

— У нас еще есть пятнадцать минут. А где Сибилла?

— В одном из отелей на Монпарнасе. Я спрятал ее там. Она в плохом состоянии. У меня ключи от ее дома.

— Так, — сказал Дронго, нахмурившись, — значит, так…

Он молчал минуту, вторую. Когда пошла третья, Вейдеманис громко засопел. Затем стал кашлять. Наконец Дронго заговорил:

— Я придумал другую концовку. Сыграем так, чтобы иметь гарантированный выигрыш.

— У меня такого быть не может, — сказал, задыхаясь, Вейдеманис.

— Посмотрим. — Дронго встал. — Начнем с ваших ублюдков. Вы правы. От них нужно быстро избавляться. Это ведь профессиональные убийцы. И они могут сбежать из квартиры Сибиллы до приезда полиции. Мы все сделаем по-другому…

И он коротко изложил свой план. Лицо Вейдеманиса просветлело.

— А зачем вам все это нужно? — спросил он Дронго, недоуменно пожимая плечами.

— Считайте меня альтруистом, — улыбнулся тот, — но учтите, я ведь не совсем бескорыстен. Вы помогаете мне найти Дмитрия Труфилова. А я помогаю вам избавиться от этих подонков. Как зовут мерзавца, который похитил вашу дочь?

— Самар Хашимов.

— Звоните ему и требуйте гарантий. Он должен видеть вашу заинтересованность в гарантиях. Но сыграйте одновременно и умирающего человека, которому все равно.

— Да, конечно.

Вейдеманис поднял трубку и набрал номер телефона Хашимова.

— У меня все в порядке, — сообщил Вейдеманис, — адреса у меня. Труфилов в городе. Но я не выдам его, пока не получу гарантий.

— Не торгуйтесь, вы не в таком положении. — В голосе Хашимова звучало презрение.

— Я покажу вам Труфилова, и вы отпускаете мою дочь. — Вейдеманис постарался сдержать себя. — Когда вы увидите его живым, вы согласитесь на мои условия?

— Если увидим, то согласимся. Но учтите, мы не допустим, чтобы ваши люди нам помешали.

— Они не помешают, — уверенно заявил Вейдеманис.

— Подумайте, подполковник, — в голосе Хашимова звучала угроза, — если вы вздумаете с нами играть, мы уберем девочку.

— Не надо меня пугать. — Вейдеманис закашлял в трубку. — Это не в ваших интересах.

— Короче, когда вы покажете нам Труфилова?

— Через два часа, — ответил Вейдеманис, которому Дронго показал два пальца, — ровно через два часа.

— Договорились. — Хашимов отключился. Вейдеманис взглянул на Дронго.

— Это очень рискованно. Вы уверены в своих людях?

— Все будет как нужно, — улыбнулся Дронго. — Я представляю себе, как вы нервничаете. Но это наш шанс на спасение. Я думаю, что все пройдет нормально.

Мы просто используем способности каждого. Немного поможем каждому из этих господ.

Париж. 15 апреля

Я ему поверил. Не знаю почему, но поверил. Может, потому, что много о нем слышал. Или потому, что ждал именно такого человека. Я молил о помощи, и появился Дронго. Человек, про аналитические способности которого ходили легенды. Человек-легенда. Пожалуй, единственный, кому я мог поверить. И хотя речь шла не только о моей жизни, но и о жизни моей дочери, я поверил ему абсолютно. Наверное, у меня просто не было другого выхода.

Я снова позвонил Сибилле. Она опять спала. Явно она принимала снотворное или какое-то успокоительное лекарство. Хотя бы она продержалась еще два часа. Только два часа. Возможно, даже меньше.

Дронго позвонил кому-то в Москву.

— Галина, — сказал он, — поднимись наверх к матери Эдгара Вейдеманиса.

Скажи, что сын хочет с ней говорить. И передай мне трубку.

Неужели они следили за нашей квартирой? Кажется, я недооценил Дронго.

Через несколько минут я услышу голос матери из его телефонного аппарата.

— Что случилось, Эдгар? Ты не узнал, где Илзе?

— Все хорошо, мама, теперь уже все хорошо, — говорю я, стараясь не кашлять. — Сделай все, как тебе скажут. Ничего не бойся и сделай точно, как скажут.

— Я поняла, Эдгар, не волнуйся.

Я за нее не очень волновался. Она у меня умная и сильная женщина.

Должна все понять. Потом телефон взял Дронго и попросил какую-то Галину.

— Нужно, Гала, сделать все очень аккуратно. Чтобы никто ничего не заподозрил.

Он отключает телефон и смотрит на меня. Если все получится, то я — должник этого человека до смерти. До моей смерти, уточняю я про себя, до которой осталось не так уж много времени. Через полчаса я спустился вниз. Там уже находились мои «наблюдатели».

— Проверим два адреса, — тихо сказал я Широкомордому, — сначала поедем на авеню генерала Леклерка. Через сорок минут я буду там. Можете выезжать на место.

Он кивнул мне, отходя в сторону. Я поднимаюсь к себе в номер и звоню Хашимову.

— Мы можем встретиться, — говорю я ему.

— Думаете загнать нас в ловушку? — смеется он. — Однажды уже сорвалось.

Нам нужен только живой Труфилов. Понимаете — живой.

— Вы его сегодня увидите. А мне нужна моя дочь.

— Она у наших людей в Москве. Как только мы получим Труфилова, мы ее отпустим.

— Вы убьете меня и мою дочь. Я вам не верю.

— У вас нет другого выхода.

— Может, вы уже ее убили…

— Не говорите глупостей. Вы подставили моих людей, которых схватили бандиты Кочиевского. Они их пытали, хотели узнать, где я прячусь. Думали, что все так просто.

— Мне пора выезжать по адресу, — говорю я очень твердо, — если через тридцать минут моя дочь не будет дома, вы ничего не получите. Я смертельно болен, и мне нечего терять, — заявил я под одобрительные взгляды Дронго.

— Она не будет дома! — кричит Хашимов. — Слышите — я вам на верю.

— Приведите домой, а потом, если я обману, захватите ее вместе с моей матерью, — предлагаю я ему невероятную сделку.

— Зачем нам ваша мать? — спрашивает Хашимов. Но он явно смущен моим предложением. Я не ошибся, они наверняка сумели подключиться к нашему домашнему телефону и ждали, когда мы себя выдадим. Какое счастье, что я не пользовался этим телефоном. С другой стороны, Хашимов восточный человек, и для него такое предложение — свидетельство моей честности.

— Я предлагаю вам дело — приведите мою дочь к матери, — повторяю я мерзавцу. — Сделайте это, и я выдам вам Труфилова. Условие одно — моя мать должна видеть девочку. Иначе я не стану с вами разговаривать. Торопитесь, Хашимов, у нас не так много времени.

Я отключаю телефон. Дронго все рассчитал правильно. Хашимов не самый главный. Возможно, он руководит группой своих боевиков здесь, в Европе. Но его кто-то направляет из Москвы. А раз так, Хашимов ничего сам не решает. Для него самое главное — найти живого Труфилова. Он им нужен. Нужны его показания и он сам. Это, конечно, не прокуратура. Кажется, я догадываюсь, что происходит.

Кроме двух мощных групп, соперничающих за Труфилова, есть еще и бандиты Хашимова. Очевидно, у них свои счеты с Чиряевым. Возможно, что он работает на первую группу, а мы этого и не знаем. И живой Труфилов нужен им не для торжества закона, а всего лишь как козырная карта в какой-то грязной комбинации в подлой игре, в которой дозволено убивать людей, воровать детей, быть подлецами и мерзавцами.

Через пятнадцать минут позвонил Хашимов.

— Мы согласны, — сообщил он глухим голосом, — девочку уже везут к вам домой. Но если вы нас обманете, она умрет. Вы меня понимаете?

— Когда они будут на месте?

— Через сорок минут.

— Вот тогда и поговорим. Вы сами знаете, Самар, мне терять нечего.

Я набираю свой домашний телефон.

— Мама, — говорю я торопливо, понимая, что нас слушают, — сейчас к нам привезут Илзе. Ты ничего не бойся. Даже если с ней будут незнакомые люди. Они оставят вас и скоро уйдут. Как только я позвоню. Ты меня понимаешь?

— Все понимаю, — она старается говорить спокойно, но голос у нее дрожит, — главное, чтобы Илзе была рядом со мной.

Дронго наверняка остался бы мною доволен. Но его уже нет рядом. Я теперь один и должен довести до конца свою партию. Примерно минут через двадцать раздался стук в дверь. Это меня немного удивляет и настораживает. Я открываю дверь и тогда вижу на пороге Широкомордого. Я уже знаю, что его фамилия Харченко. Это он заколол несчастного в самолете. Он же собственноручно пытал и убивал двух бандитов Хашимова в Схетоне. Непонятно, как он решился прийти ко мне.