Чингиз Абдуллаев - На стороне бога

— Вы действительно Дронго? — Следователь не мог поверить в то, что перед ним легендарный эксперт.

— Действительно, — кивнул Дронго, — поэтому я прошу вас закончить осмотр и спуститься вниз. Кстати, попросите, чтобы все собрались в гостиной.

Кажется, я уже знаю, что именно произошло здесь этой ночью.

— Как это знаю? — разозлился офицер, вмешиваясь в разговор. — Что говорит этот человек? Кто вы такой?

— Это Дронго, — остановил его Сеидов. — Собери всех и давай спустимся вниз.

Офицер полиции, с опаской взглянув на Дронго, замолчал. Когда тот повернулся и вышел, он шепотом спросил у Вейдеманиса:

— Где он работает? В прокуратуре республики?

— Выше, — улыбнулся Вейдеманис.

— В Кабинете министров?

— Еще выше.

— Неужели в президентском аппарате? — испугался офицер.

— Еще выше, — засмеялся Вейдеманис.

— Выше не бывает, — разозлился офицер. — Где он все-таки работает? Или он депутат? Министр? Кто он?

— Эксперт по расследованиям. Эксперт-аналитик, — пояснил Вейдеманис, с трудом сдерживая улыбку.

— Этого я не понимаю, — сказал офицер. — Где он работает? В каком ведомстве?

— У Бога, — подумав, ответил Вейдеманис.

Офицер махнул рукой, решив, что его разыгрывают. Его только недавно перевели из участковых на оперативную работу, и он не знал, что такое «эксперт-аналитик». Но указания следователя он добросовестно выполнил, собрав в гостиной всех находившихся в доме гостей.

Все присутствующие ждали, что именно им скажет Дронго. Мужчины принесли стулья из бильярдной комнаты. На диван сел офицер полиции, не понимавший, почему никто не хочет к нему присоединиться. Остальные разместились на стульях и в креслах. Буянов принес сверху еще два стула, отдав их Погорельскому и Толдиной, которая отодвинулась от режиссера, стараясь быть ближе к сидевшему рядом с ней Сергею Буянову. В своем кресле остался Рахман Усманов. В другом кресле сгорбился Алтынбай. На двух стульях рядом сели супруги Квачадзе — Отари и Людмила. Мамуку, поседевшего от горя, посадили поближе к Отари. И наконец, Эдгар Вейдеманис поставил стул чуть поодаль.

Все смотрели на Дронго. Он почувствовал некоторое волнение, словно перед выступлением в аудитории. Впрочем, выступлений об никогда не боялся. Ему было легко и просто говорить перед людьми.

Следователь сидел чуть в стороне, ожидая, что именно скажет этот необычный человек. Он тоже немного волновался. Еще учась на юридическом факультете, он слышал о легендарном аналитике, который может распутать любую загадку. И теперь он сам мог проследить за ходом рассуждений великого аналитика. Следовательно, он твердо решил не вмешиваться в монолог Дронго, давая ему возможность высказаться без помех.

— С самого начала я не верил в преступления, совершаемые маньяком, — начал Дронго. — Мне казалось невероятным, что в такую погоду, при таком ветре и здесь, в горах, вдруг оказался сексуальный маньяк, который нападает на наших женщин. Однако обстоятельства первого убийства наводили на эту мысль.

В момент первого убийства все складывалось так, чтобы мы приняли именно эту версию. Катя Шевчук была в комнате одна, когда туда вошел убийца, который успел задушить ее и исчезнуть. Предположить, что он поднялся по лестнице и прошел по коридору, я никак не мог. Во-первых, его могли увидеть работающие на кухне женщины. А во-вторых, он не мог выйти на веранду незаметно для Отари Квачадзе. Но учитывая, что наверх поднимались двое — Сергей Буянов, что-то выяснявший у женщин, и Мамука Сахвадзе, который вызвался напоить нашего повара, так неудачно поскользнувшегося по дороге на Мархал, вполне понятно, что именно их я и должен был подозревать в первую очередь. Ведь остальные сидели рядом со мной. Был еще Алтынбай, у которого вообще не было никакого алиби и который, единственный из всех остальных, мог спокойно выйти из своей спальни, пройти за спиной художника в комнату Кати и своими сильными руками легко ее задушить.

Все посмотрели на руки Алтынбая, которые он скрестил на животе. Тот чуть смутился и убрал руки за спину.

— Вы хотите из меня сделать убийцу? — с отвращением спросил он.

— Я хочу установить истину, — возразил Дронго. — И будет лучше, если вы не станете мне мешать. Итак, число подозреваемых оказалось не столь велико. Но мне важно было понять мотив преступления. Убийца мог проникнуть в дом и с веранды. Однако дверь плохо поддавалась, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы открыть ее. Отсюда я сделал конкретный вывод, что убийца вряд ли мог воспользоваться этой дверью и скорее всего проник в комнату, где находилась Шевчук, через окно.

Я предположил, что так и было. Тогда получалось, что убийца, выйдя из дома, подтянулся на руках, залез на веранду, потом через окно забрался в дом и задушил несчастную женщину. Мне казалось логичным, что первое убийство произошло именно так. И я стал анализировать, кто мог незаметно выйти из дома — так, чтобы мы ничего не заподозрили.

— Все были в доме, — возразил Погорельский. — Мы знаем, где был каждый из нас. Ваша дедукция дает очевидный сбой.

— Возможно, — улыбнулся Дронго, — но я продолжу. Мне было важно установить, кто мог выйти из дома. Я разгадал эту загадку, когда произошло второе убийство. Смерть Нани Сахвадзе не вписывалась в модель моего расследования.

При этих словах Мамука вздрогнул.

— Модель, — пробормотал он, — для вас она всего лишь модель расследования.

— Извините меня, Мамука, я не хотел вас обидеть, — сказал Дронго. — Итак, произошло второе убийство. Убийца на этот раз поднялся наверх и ударил несчастную женщину ножом.

— Как это ножом? — вскочил Мамука. — Он ведь ее задушил!

— Мамука, подожди, не волнуйся, я все объясню, — поднялся следом Отари, который обратился к другу на грузинском языке.

— Что он говорит?! — кричал Мамука. — О каком ноже он говорит?! Значит, ее закололи? Закололи, как свинью? И вы мне ничего не говорили?! Значит, ей сделали больно? — От волнения он путал русские и грузинские слова.

— Сядь, Мамука, — почти силой усадил своего обезумевшего от горя друга Отари. — Нужно выслушать, что скажет этот человек, — добавил он по-грузински.

— Вашу супругу убили, — сурово подтвердил Дронго, — но ее убили по ошибке. Убийца метил не в нее. Ему нужна была Наталья Толдина.

— Он хотел убрать меня, — горько сказала актриса. — Я так и думала.

Ублюдок, негодяй! Кто меня хотел убить?

При дневном свете и следователе прокуратуры она была гораздо смелее, чем вчера ночью.

— Вы не даете мне говорить, — мягко упрекнул ее Дронго. — Итак, произошло второе убийство. Я начал размышлять, почему убили несчастную Нани Сахвадзе. Ведь очевидно, что до сегодняшнего дня она никогда не встречалась с Шевчук. Но здесь я вспомнил, как пришла за сигаретами Толдина. Вы помните, что именно вы сказали, когда спустились вниз после первого убийства?

— Я ничего не помню! — резко ответила Наталья. — Я вообще хочу забыть все, что произошло этой ночью.

— Ваш режиссер предложил вам остаться внизу, с нами, но вы резко ответили, что после сегодняшней ночи вообще не хотите даже разговаривать с кем-либо из нашей компании. И я понял, что вы, может быть, знаете, почему у Шевчук произошла такая резкая смена настроения и почему она заперлась наверху в комнате. Но ваши слова слышал и убийца. Он тоже понял, что вы можете знать, из-за чего убили вашу подругу. И тогда убийца решил действовать.

— Получается, что я виновата в смерти Нани? — с вызовом спросила актриса.

— Не совсем. Вы ведь сказали это не нарочно. Просто не хотели оставаться с нами, и у вас непроизвольно вырвались эти слова. Но убийца все понял. И когда вы находились в комнате убитой, он, воспользовавшись отсутствием света, который у нас так некстати погас, прошел на кухню, чтобы взять там нож.

Он ждал, когда вы выйдете из комнаты, где лежала убитая. Ведь он был уверен, что врач Нами находится в спальне, где спит повар, а вы сидите в другой, где находится ваша убитая подруга.

— Хватит! — простонала Толдина. — Мне страшно это слушать.

— Говорите, — попросил Буянов. — Мы обязаны все знать.

— Убийца стоял на кухне и ждал, когда вы появитесь. Он предусмотрительно открыл окно, чтобы все подумали, что он и на этот раз проник в дом через окно. Но влезть на второй этаж под дождем гораздо труднее, так как здесь не было никакой веранды. А если учесть, что я появился почти сразу после убийства, то можно сделать вывод, что убийца решил нас обмануть, открыв окно.

— И что ему это дало? — спросил Буянов.

— Необходимые несколько секунд, — пояснил Дронго. — Когда убийца ударил свою жертву, он отступил во тьму коридора, полагая, что убитую сразу найдут. И он правильно думал. Я, конечно, совершил ошибку, но простительную ошибку — я сразу позвал людей, надеясь еще помочь несчастной. Но именно в тот момент, когда все побежали наверх, убийца спокойно к ним присоединился. И все.