Никита Филатов - Капитан Виноградов

— Чаю хочешь, Володя?

По службе от Валентины толку было не много, но в трудную для мужиков минуту она иногда оказывалась незаменимой.

— Или, может, домой пойдешь? Я прикрою, если что…

— Спасибо, Валюта… Накапай чашечку!

Кажется, первый раз невесть с каких пор ему предложили не кофе и не коньяк. Виноградов вдруг почувствовал, предвосхитил то очаровательное ощущение терпких «липтоновских» гранул, растворяемых в кипятке стакана, тропический чайный аромат…

— Телефон!

Капитан перегнулся через стол к аппарату:

— Слушаю? Виноградов.

— Там, на проходной, мужик какой-то тебя спрашивает. — Голос у дежурного был как всегда недовольный. — Уже второй раз!

— А я здесь давным-давно. — В Отряд они въехали на служебной машине Королева через автомобильные ворота, поэтому для дежурной службы возвращение капитана могло остаться незамеченным. — Странно…

— Мое дело проинформировать… Вы хоть совсем на работу не ходите! — На другом конце провода отключились.

Виноградов тоже положил трубку.

— Что там?

— Бес его знает! Кто-то приперся. Ты чай не наливай, прикрой полотенцем — пусть пока дойдет…

Вынырнув из-под стянутой тяжелыми чугунными воротами арки, Виноградов оглянулся по сторонам: никого! Обычно посетители топтались на пятачке перед будкой постового в ожидании того, к кому пришли, но сейчас здесь было пусто.

— Ну? Кто меня спрашивал?

— Во-он в той машине… Мужик какой-то. — Озябший в стеклянном «стакане» проходной милиционер ткнул пальцем влево по каналу. — Давно уже, может, и уехал!

Но постовой ошибся: по ушам ударили два коротких автомобильных гудка, и из припаркованной среди прочих машин «восьмерки» высунулось знакомое лицо.

— Саныч! Иди сюда!

— Приветствую… — Владимир Александрович подошел и без особого энтузиазма пожал руку майору погранвойск Лукеничу.

— Ладно, никаких претензий… Я понял — у всех свои дела!

— Все-таки неудобно.

Лукенич приехал, не предупредив, поэтому упрекать себя Виноградову было не в чем. Но тем не менее по доброй русской традиции он чувствовал себя в определенной степени виноватым: как же, человек ждал, мерз, нервничал…

— Еще раз — извини!

— Брось! — Майор выглядел трезвым и усталым, его плотно посаженная на короткую шею голова утопала в поднятом воротнике куртки. — Я же не просто так приехал, повидать приятеля…

— Слушаю тебя.

— Коротких убили.

Пограничник сказал это тихо, отчетливо, всем телом развернувшись так, чтобы наблюдать за реакцией капитана.

— Что-о? Когда?

Получилось вполне естественно, во всяком случае с точки зрения Владимира Александровича.

— Вчера обнаружили… Но случилось все раньше, вскоре после твоей с ним встречи.

Виноградов сделал вид, что пропустил этот намек мимо ушей.

— Бандиты? Ограбление? Задержали кого-нибудь?

— Нет, капитан. Все серьезнее…

— Вот с-сволочи! Только ведь в среду с ним говорили… Похороны когда?

— Не знаю. — Чувствовалось, что Лукенич ожидал несколько иной реакции. — Там у них кто-то занимается.

— Да-а. — Владимир Александрович запнулся, будто только что сообразил: — А чего ты этим..? Вроде ведомства разные и вообще..?

Подразумевалось, что Виноградов удивлен, почему это к нему, не такому уж и близкому покойнику человеку, приезжает с известием о беде совсем уж шапочный знакомый…

— Удивлен?

— Нет, Вася, конечно, спасибо..!

— Послушай, коллега… — Лукенич выдержал паузу, изображая тяжесть принятого решения. — Давай попробуем начистоту!

— Не понял.

— Глянь!

На колени Виноградову легли, раскрывшись веером, матовые фотоснимки.

— Это он. Точнее, то, что осталось.

Труп выглядел кошмарно — черный, распухший.

— Это точно он? — Владимира Александровича передернуло.

— К сожалению.

Снимал эксперт-профессионал — очевидно, это были дополнительные, неучтенные отпечатки прямо из криминалистической лаборатории: тело на полу, обитые фанерой стены, кустарная печь с лежащей рядом охапкой дров… Общий вид заурядного дачного домика, отпечатки в грязи под окном, пепельница, окурки.

— Кто его? — Вопрос был нелепый, но вполне искренний.

— Имитация несчастного случая.

— Имитация?

— Да. Работа профессиональная, но очень торопились…

— Отравление? — полуутверждая, спросил капитан, взяв в руки один из снимков.

— Подразумевалось, что угорел… Выпил лишнего и заснул с закрытой заслонкой в печке.

— А на самом деле..?

— Чем-то усыпили, потом, уже мертвому, влили для вида в рот водки. Потом с дымоходом помудрили… В общем — так!

— Дело возбудили? Кто расследовать будет?

— Найдется кому!

Виноградов постоянно задавал вопросы, уводя инициативу из рук майора. Тот все никак не мог овладеть ситуацией и оттого нервничал:

— Не в том дело…

— Что ты, Вася! Это очень важно. У меня есть друзья в области, подстрахуем… Хотя, наверное, и так дело на контроле? Все-таки…

— Пока оформлено как несчастный случай. Без криминала.

— Ого! — Это было уже слишком.

— Так надо… наверное. Начальство решило — пока!

— Ничего себе! — Владимир Александрович коротко, но от души выругался матом. — А чье начальство? Твое? Или его?

— Наше… Володя, нужна твоя помощь.

— Тебе тоже?

— А кому еще? — встрепенулся Лукенич.

— Да так… — Виноградов сообразил, что ляпнул не то. — Я сегодня вроде палочки-выручалочки! За спасибо.

— Кому?! — Не стоило, пожалуй, Лукеничу так напирать.

— Полдня потратил, решал квартирный вопрос… Не свой! Какого-то милиционера! Это вместо замполита пришлось, хотя у самого дел выше головы.

Пограничник был явно разочарован:

— Я не об этом… Слушай меня! Коротких убили профессионалы. Вряд ли спецслужбы — по роду работы он опасности не представлял: ничем «этаким» на территории зарубежных государств не занимался, никаких особых сведений не имел…

— А Афган?

— Нет, маловероятно. Во-первых, сколько времени прошло! А во-вторых, таких, как он… тысячи! Нет, исключено.

— Вам виднее.

— Скорее всего, тут действовали парни из оргпреступности.

Виноградов скептически поморщился:

— Им-то зачем?

— В том-то и дело…

Все свидетельствовало о том, что прелюдия закончилась. Настало время серьезного разговора.

— В том-то и дело! Эти сведения строго секретные, Виноградов! Настолько, что между нами…

— Стоп! — Владимир Александрович протестующе выставил вперед ладонь. — Стоп… У меня своих секретов — во! Выше крыши. Мне еще твои нужны?

— Подожди, но ведь…

— Вася! Я, конечно, к Коротких неплохо относился, пил вместе, даже пару дел когда-то неплохих соорудили, но… Знаешь, каждый жует свой банан! Я, кстати, так и покойнику ответил.

— Когда? — Видно было, что пограничник жадно хапнул наживку.

Спокойнее, остановил себя Виноградов, майор вовсе не дурак, с ним надо бы потоньше…

— Когда он мне мозги насчет финнов полоскал.

— Володя… Саныч! Давай так. Я тебе расскажу суть, потом ты расскажешь. Посоветуемся, прикинем…

— Да? Мне нужно это? Знаешь что…

— Саныч!

— Что? Что — Саныч? — Виноградов настолько увлекся, что чуть было и вправду не выскочил из машины. — Хорошо! Спрашивай, что хочешь узнать, я отвечу. И — все! Отвалите от меня, дайте дослужить спокойно… Шесть лет осталось.

— Это со льготами?

— Да, — нехотя, но уже успокаиваясь, ответил капитан.

Все-таки Лукенич был классным профессионалом — сейчас следовало снять напряжение в беседе именно таким нейтральным вопросом, поговорить о том, что интересует собеседника… А что интересует милицейского офицера больше предстоящих перестановок в руководстве, собственной выслуги и оставшихся до пенсии годочков?

— А у меня уже двадцать три…

— Завидую.

— Ладно, дело наживное… Ты после беседы в «конторе» с Коротких не встречался?

— А почему это тебя, собственно, интересует?

— Объяснить? Могу, но ты ведь сам только что отказался что-либо слушать.

— Тоже верно! — Они почти по-дружески рассмеялись.

— Встречался?

— Нет.

— Может быть, он звонил? Или ты ему?

— Нет, а зачем?

— Расскажи про ту последнюю встречу. Подробнее…

— Ну… Саня позвонил начальнику штаба, сказал, что я нужен по делу об убийстве на пароме. Тот дал добро. Предупредил меня, потом подъехал мы как раз на набережной охраняли…

— Кто подъехал?

— Коротких.

— Один?

— Да… Ну, мы приехали к нему, потрепались.

— О чем?

— Да ерунда, майор! Я как понял, ему поручили провести со мной разведбеседу: не завербован ли финнами, не сболтнул ли им чего лишнего?