Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1

— Это и есть ВАШ человек?

— Да, господин президент.

— Уолш? — Джимми Картер наморщил высокий лоб. — Тот самый бригадный генерал, который выступал в семьдесят третьем на заседании сенатской комиссии по обороне?

— Да, господин президент.

— С какого времени он в ЦРУ?

— С момента образования фирмы, господин президент. Там было несколько молодых офицеров, которых Даллес перехватил у Донована. Генри Уолш — один из них.

— Сколько ему сейчас?

— Шестьдесят шесть, господин президент.

— Здоров?

— Насколько это возможно при таком возрасте, — уклончиво ответил директор ЦРУ, силясь понять, куда клонит президент.

— То есть пенсию он уже заслужил, не так ли?

— Он заслужил значительно больше, господин президент, — тихо ответил директор ЦРУ. — В обозримом будущем я не вижу РЕАЛЬНУЮ кандидатуру, которая могла бы сменить Уолша на посту шефа оперативного управления ЦРУ.

— Вы считаете, он нуждается в замене?

— Мне показалось…

— Я просто прикидываю, насколько продлится ваше… э-э-э… предприятие и сможет ли господин Генри Уолш остаться в команде до самого конца.

— Убежден, что сможет, — улыбнулся директор. — По статистике раньше умирают не курильщики, а те, кто их окружают.

— А Уолш — курильщик? — Картер встал и протянул собеседнику руку.

— И еще какой, господин президент! — Директор ЦРУ поднялся и пожал горячую ладонь президента.

— Да, и вот еще что!.. — Картер кивнул на листок белой бумаги. — Сколько экземпляров этого документа существует в природе?

— Один, — директор ЦРУ недоуменно пожал плечами. — Я напечатал его на своей машинке, в своем рабочем кабинете, господин президент.

— Значит, ни одного, — почти неслышно пробормотал Джимми Картер, щелкая массивной зажигалкой и поднося к оранжевому язычку пламени уголок белого листка. — Не было, нет и не будет. Ни одной бумаги, связанной с этим делом. Вы меня поняли?

— Да, господин президент!

— Вы решили добираться в Вашингтон на ночь глядя? Не хотите утром полететь со мной?

— Благодарю вас, господин президент! — Директор ЦРУ чуть наклонил голову. — Я обещал супруге встретить ее из театра.

— Во сколько заканчивается спектакль?

— К часу.

— Успеете.

— Успею, господин президент. К счастью, в воздухе еще нет пробок…

6. ИЗРАИЛЬ. БАЗА МОССАДА В НАГАРИИ

Февраль 1978 года

— Все-таки ты настоящий русский, — улыбнулся Дов.

— А вы все это время искали в моем генеалогическом древе иудейские корни? — пожал плечами Мишин и хмыкнул. — Оч-чень умно! А то у вас все дети малые и не знают, что в мою контору, а тем более на оперативную работу, с прожидью не берут.

— Да я о другом, — отмахнулся Дов. — Только настоящий русский способен завершить работу по собственному уничтожению, недоделанную его врагом. Наши врачи, уважаемый товарищ подполковник КГБ СССР, собрали тебя в полном смысле слова из запасных частей. Причем, обрати внимание, Виктор, даже в твоей хваленой кремлевской больнице на такое не сподобился бы ни один профессор. Тебя, Виктор, вернули с того света…

— Я их об этом не просил.

— Не будь таким неблагодарным!

— Да здравствует великий и неделимый Израиль — оплот мирового сионизма! — гаркнул Мишин.

— Оставь в покое Израиль! Объясни лучше, зачем ты выкуриваешь по три пачки сигарет в день? Ты что, Виктор, маньяк?

— Организм требует, еврейский брат.

— Твой организм требует полного покоя и усиленного питания.

— Мне лучше знать, чего именно требует мой организм! — огрызнулся Мишин.

— Блажен, кто верует, — пробормотал израильтянин.

— Знаешь, Дов, чем отличаются люди нашей профессии от врачей с университетскими дипломами?

— Знаю: они без всякого риска зарабатывают на жизнь частной практикой куда больше, чем мы?

— Ваши врачи, может быть. Но только не советские, — усмехнулся Мишин и сделал глубокую затяжку. — Так вот, нас, перед выполнением конкретного задания, учат четко формулировать цель и взвешивать последствия. А врачи сразу же бросаются спасать своего пациента, даже не задумываясь, нужно ли это вообще кому-нибудь. В частности, самому пациенту.

— Ты хочешь сказать, что тем людям, которые, рискуя головой, умудрились вытащить из-под носа чешской контрразведки то немногое, что от тебя осталось, надо было предварительно посоветоваться с тобой, да?

— Я не понимаю, зачем вы меня вообще вытащили из Праги, Дов? — Витяня поморщился, словно представил себе в этот момент, как жена застает его с любовницей на супружеском ложе. — Ты же профессионал и прекрасно понимаешь: я лез головой непосредственно в петлю, я СОЗНАТЕЛЬНО шел на этот финал, понимаешь? И мне казалось, что вас такой расклад тоже устраивает. Объясни мне, зачем вообще нужен был весь этот вестерн с пальбой и криками?

— В КГБ что, операции проводят без подстраховки?

— Да оставь ты в покое этот несчастный КГБ! — взорвался Мишин. — Я был в бегах, ты же знаешь!

— Знаю, — кивнул израильтянин.

— А ты сам когда-нибудь пробовал оторваться от своей фирмы?

— Я что, похож на идиота? — улыбнулся Дов.

— А если бы тебя решили спустить свои же, тогда что?

— Ну, есть несколько способов… — Дов на секунду задумался. — Пустил бы пулю в рот.

— А я, дубина, сразу до этого не додумался, понимаешь? Смерти я не боюсь, приятель, просто злость разобрала: что же это, вот так, как безмозглый баран, собственными ногами потопать на бойню?..

— И ты решился на автономное плавание?

— Ну! — кивнул Мишин. — Тогда мне эта идея показалась заманчивой. Я словно очумел на несколько недель, забыв, с кем имею дело. У меня были люди, кое-какие средства, плюс это опьяняющее чувство свободы, полной независимости… Но даже не это самое важное. В конце концов, со своими я как-нибудь разобрался бы… В дело вмешались вы, ребятки носатые, сразу же дав понять, что мои интимные отношения с собственной конторой для вас секретом не являются. И только тогда я понял, что проигрываю в любом случае. Сколько можно бежать в никуда? Надоело!..

— И ты решил устроить в Праге финальную сцену, — Дов звонко прищелкнул языком. — Очень романтично!

— Очень, не очень — дело мое! — огрызнулся Витяня. — Главное, что цели своей я достиг: человека вашего вытащил, коллегам своим напоследок насолил и свои шесть пуль в брюхо из родного Калашникова — как в тире на Лубянке — честно заработал. С этим живут недолго — на сей счет существует статистика. А не окочурился бы сам по себе — дружки из родной конторы помогли бы отмучиться. Так на хрена я вам, жидярам дотошным, сдался, а?

— Ты выполнял НАШЕ задание, Мишин.

— Да херня все это! Я выполнял СВОЕ задание, понимаешь ты это?! У меня собственный счет к этому кабаку!..

— И тем не менее, — упрямо гнул свое израильтянин, — ты работал на нас.

— Ну и дальше что?! Ведь не обманул же. Все сделал как надо, на совесть. Так что вам еще приспичило? Ты же понимаешь: благодарность моя вам — как зайцу стоп-сигнал на жопе, в еврейство я не обращусь даже под угрозой кастрации, а работать на вас, даже если бы я этого хотел, мне все равно уже не придется…

— Любопытно, — хмыкнул Дов. — Почему ты так уверен в этом?

— Ты знаешь, где я находился в семьдесят третьем году?

— Знаю, — улыбнулся Дов. — Я про тебя вообще знаю все. В 1973 году ты находился в Каире. Офицер разведки при советском посольстве.

— Знаешь, что я там делал?

— Сказал же: я знаю о тебе все, Виктор. Не трать время на изложение автобиографии.

— Тогда к чему весь этот базар?

— Ты не ответил на мой вопрос… — Дов встал и открыл небольшое оконце походного домика-вагончика, чтобы вытянуло табачный дым.

— Как по-твоему, Дов, в КГБ поверили бы сотруднику израильской политической разведки, решившему переметнуться по каким-то своим соображениям?