Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1

— Согласен, — подумав несколько секунд, ответил Картер.

— Как лицо, отвечающее за внешнеполитический курс США и имеющее контакты с нынешним кремлевским руководством, считаете ли вы, что приход Андропова к власти в России будет способствовать общей разрядке международной напряженности и относительной стабилизации двусторонних отношений с перспективой вероятного сближения?

— Пожалуй, да, — чуть помедлив, ответил Джимми Картер.

— Так в чем же, господин президент, вы усматриваете манипулирование национальными интересами США?

— В ситуации, при которой Брежневу станет об этом известно! — Лицо президента приняло угрюмое выражение. — Вы просчитывали такое развитие событий, сэр? Вы понимаете, чем это чревато?

— Просчитывал, господин президент. Простите, но я не вижу ничего противоестественного в самой постановке вопроса. Мы же не ставим перед собой СЕГОДНЯ цель свергнуть социалистический строй в Советском Союзе или провозгласить в этой стране частную собственность на средства производства. Речь идет всего лишь об очередном дворцовом перевороте, политической интриге, тяга к которым, как вам это известно, у русских в крови. Получится — замечательно, не получится — что ж, значит, не судьба. В определенном смысле в большой политике стоит быть фаталистом.

— Причастность США к этому, как вы изволили выразиться, дворцовому перевороту, отбросит наши отношения с русскими на уровень сорок седьмого года… — Картер кивнул на алого цвета телефонный аппарат прямой связи с Кремлем, установленной на специальной подставке. — Меня ведь могут даже не предупредить о начале ядерной атаки. Во всяком случае, по этому телефону. В такие игры, сэр, я играть не приучен. О ставках уже и говорить нечего…

— Господин президент, официально к этой операции не будет привлечен ни один гражданин США, ни одно должностное лицо, ни один американский дипломат. Господин Брежнев и его ближайшее окружение, в том случае, естественно, если наш план сорвется по каким-то причинам, не получит ни одного подтверждения, ни одного официального факта причастности Соединенных Штатов к данной акции. Изящность этого плана, господин президент, в том и заключается, что вся его ПОДРЫВНАЯ часть будет осуществлена гражданами других государств…

— …которые на допросе сразу же признаются, что работают по заданию Центрального разведывательного управления США, — мрачно завершил тираду директора ЦРУ Джимми Катер.

— Признаться они могут в чем угодно, господин президент, — голос директора вдруг зазвучал на тон выше. — Принципиально другое — что они смогут предъявить в качестве ДОКАЗАТЕЛЬСТВ. А сказать можно все, что угодно…

— Но ведь вам же нужна помощь! — возразил Картер. — Госдепартамента, посольств, кое-каких чиновников, военных… В чем вы пытаетесь меня убедить, сэр? Что два-три ваших человека смогут привести к власти политика, которого практически уже загнали в угол и списали со счетов?

— Два-три человека, которые смогут привести Андропова к власти — это мы с вами, господин президент, — тщательно подбирая слова, ответил директор ЦРУ. — Только мы располагаем реальными возможностями для акции подобного масштаба. И потом, речь пока идет всего лишь о том, чтобы не дать смахнуть эту фигуру с доски. Вопрос о приходе Андропова к власти — это вопрос не менее трех-четырех ближайших лет. Что же касается помощи, то она действительно нужна. Но помощь ОФИЦИАЛЬНАЯ, господин президент. Это как буквы в буриме — каждая ставится на определенное место, в четко обозначенную клетку, но ни одна из них не догадывается, какое же слово будет в итоге составлено с ее помощью. Схема эта апробирована сотни раз, господин президент, это основа любой тайной операции, эффективность которой тем выше, чем меньше людей знает о конечной цели…

— А сам Андропов? — тихо спросил президент. — Мало того, что это действительно умный политик, он ведь еще и шеф КГБ, то есть человек, сосредоточивший в своих руках огромную власть. А вы не боитесь, сэр, что он попытается развернуть ваш план в свою пользу? Что он использует скрытые механизмы этой операции, чтобы САМОСТОЯТЕЛЬНО выбраться из тупика и тем самым укрепить свое пошатнувшееся положение?

— Такая вероятность существует, господин президент, — кивнул директор. — Но только теоретически. То есть в том случае, если бы этот господин имел хотя бы незначительный резерв времени. Но этого резерва у Андропова нет. И что любопытно, господин президент, цейтнот во времени Андропову создали мы, а вот воспользоваться этим готовы его непосредственные политические противники в Кремле…

— То есть вы хотите сказать, что главная заслуга в том, что Андропов, возможно, навсегда исчезнет из кремлевского пасьянса, принадлежит… вам?

— Увы, господин президент, — директор поправил галстук. — К сожалению, я вынужден это признать. Так, кстати, часто бывает в нашей работе: ты из последних сил стремишься опрокинуть врага, а когда он уже на волосок от смерти, начинаешь задумываться, где он будет полезнее для тебя — на этом свете или на том?

— И вы полагаете, что ситуация все еще подконтрольна?

— Я НАДЕЮСЬ на это, господин президент. Как мы себе это представляем, сигналом к окончательному поражению Андропова станет высылка из четырех государств Латинской Америки двадцати семи советских дипломатов, работающих на КГБ. Конкретные сроки депортации зависят от нас…

— Стало быть, — Джимми Картер пытливо взглянул на собеседника, — если мы придем к решению э-э-э… сохранить политические перспективы господина Андропова, дипломаты высланы не будут?

— Совершенно верно, господин президент.

— Но ведь это…

— Это уже чистая формальность, — директор ЦРУ улыбнулся. — Мы знаем, кто эти люди, и Андропову, в свою очередь, известно, что мы это знаем. Практически их карьера завершена. В результате просчетов руководства КГБ в этом регионе, господину Юрию Андропову или человеку, который его заменит, потребуется не менее трех лет, чтобы заново сманеврировать и укрепить свои резидентуры. То есть в профессиональном аспекте это чистый проигрыш. Этих господ с площади Дзержинского давно уже не посылали в такой глубокий нокаут. И если мы не станем ОФИЦИАЛЬНО высылать из Латинской Америки его парней, Андропов отзовет их сам, правда, не сразу, а постепенно, с соблюдением правил их игры. В конце концов, ротация кадров во внешней разведке — процедура обычная и придраться к ней не так просто.

— Н-да, убедительно, — пробормотал Картер и медленно снял очки. — Скажите, у Андропова есть шансы самостоятельно, без нас, вылезти из этого капкана?

— Не думаю, господин президент. — Директор решительно мотнул головой. — Буквально за несколько минут перед тем, как сесть на вертолет, я получил донесение из Москвы от нашего источника: утром Андропова вызвал в свой кабинет на Старой площади Брежнев. Беседа была с глазу на глаз и длилась около сорока минут. Из Кремля Андропов отправился на Лубянку. Думаю, господин президент, что связь между нашей беседой и этим разговором в Кремле очевидна. Андропова начали прижимать и теперь, очевидно, с нетерпением ждут начала высылки дипломатов. Он обречен.

— Брежневу так невтерпеж избавиться от шефа КГБ? — впервые за всю беседу Картер улыбнулся.

— Понять мотивы этого человека весьма непросто, — улыбнулся в ответ директор ЦРУ. — Вам это известно лучше, чем мне, господин президент. Короче, времени у Андропова в обрез. И теперь все в наших руках. Вернее, в ваших, господин президент.

— Приступайте! — Выражение лица Картера было мрачным, словно только что он принял решение лечь в больницу на сложную операцию. — Завтра утром я переговорю с кем надо. Необходимую помощь вы получите. Финансирование?

— Мы укладываемся в бюджет, господин президент.

— Я хотел бы быть в курсе всего, вплоть до нюансов.

— Естественно, господин президент.

— Число официальных лиц, посвященных в это дело?

— Кроме нас с вами, господин президент, еще один человек. МОЙ человек, — подчеркнул директор ЦРУ.

— Кстати, кому принадлежит идея этой акции?

— Господин президент, она не обсуждалась на расширенном заседании оперативного руководства ЦРУ.

— А где она обсуждалась? — Картер взял бумагу, стремительно окинул ее по диагонали и вновь положил на стол.

— Это предложение шефа оперативного управления Генри Уолша. Он пришел с ним непосредственно ко мне. А я, в свою очередь, — к вам, господин президент.