Цепная реакция - Дмитрий Николаевич Поляков-Катин

о третьей стороне, третьей силе, то это — американцы. Только они. Люди Даллеса из Управления стратегических служб. Он засветился, показал, что в игре. Они, конечно, уцепились. Скорее всего интерес к Леве был невольно спровоцирован самим Хартманом, который во- шел с ними в контакт по рекомендации берлинского знакомого по прозвищу Жак — несомненно их агента… Но зачем? Зачем убивать Леве? Какого дьявола?

От первой затяжки горького, шершавого дыма слегка закружилась и тотчас же прояснилась голова. Хартман затянулся вторично; прежде чем пустить дым в легкие, «прополоскал» им горло.

И тут он осознал: это запрет, красный сигнал — сюда нельзя, тут наша добыча. Это знак — лично ему. А значит, направление было выбрано верное. Зиберт, черт бы его побрал, Зиберт — объект разработки УСС. Ведь они узнали, что Леве интересуется Зибертом. И, следовательно, поняли, кто интересуется им на самом деле.

Хартман залпом, по-русски, проглотил коньяк. Подвинул бокал кельнеру:

—Повторите, amigo.

Саарланд, окрестности Mонмау,

7 января

Ранним утром, едва заря зыбким розовым светом окрасила башни уютного городка Моншау, что затерялся в Айфель- ских горах подобно кролику, схоронившемуся в кустах, пуля немецкого снайпера насквозь пробила голову молодому взводному часовому из танкового батальона американской 9-й бронетанковой дивизии, сильно потрепанной в ходе прорыва линии Зигфрида и растянувшейся между Аахеном и Моншау. Звук выстрела гулким эхом прокатился по окрестностям, заглянув в каждый уголок ущелья, и сменился зловещей тишиной. Когда по траншее еще не прочухавшиеся со сна солдаты, пригибаясь, добежали до бруствера, им оставалось только что снять каски. Парень лежал на спине с черной дырой во лбу, уставив в светлеющее небо холодные, прозрачные глаза.

Черный от усталости, худой, с воспаленными веками и въевшейся в кожу несмываемой копотью, командир взвода, второй лейтенант Коулмен мрачно выслушал о происшествии, распорядился перенести тело в пустующий блиндаж и отправил троих солдат в деревушку, откуда был произведен выстрел, после чего попросил сделать себе кофе. Он не готов был жалеть парня, которого даже не помнил в лицо, однако и спускать бессмысленного и подлого удара не намеревался. Пока по всему взводу искали кофе, Коулмен согрел воды, установил на столе зеркало, сунул в зубы сигарету и принялся ржавой бритвой соскребать со щек щетину, не обращая внимания на порезы.

—Что там за крики? — поинтересовался он у сержанта Росса.

—Да ночью прибились какие-то типы на трех «виллисах», — ответил Росс. Он пил простой кипяток, разбавленный сухим бульоном, заменявший ему и кофе, и чай. — Человек семь. Разбудили радистов и полночи с кем-то трепались по нашей рации.

—Штабные?

—А черт их разберет.

Кофе так и не нашли — квартирмейстер с продовольствием застрял в Аахене. Пришлось довольствоваться немецким эрзацем из смеси желудей и цикория. Отплевываясь и морщась, Коулмен допивал из кружки горячую трофейную бурду, когда в комнату влетел полковник, вероятно, из вновь прибывших ночных гостей. При его появлении Коулмен с сержантом от- ставили свои кружки и нехотя поднялись на ноги. Плотного телосложения, коренастый, гладко выбритый, в короткой куртке и каске с болтающимися ремешками, из-под которой поблескивали стекла очков в не по-военному тонкой оправе, полковник сразу повел себя по-хозяйски.

—Та-ак, ага… завтракаем, значит. Ну-ну… — Он взял банку с консервированной телятиной, понюхал и поставил обратно на стол. — На вашем месте я бы ее разогрел. Чересчур много жира. Брр… В таком виде можно запросто получить изжогу… Съели бы омлет с беконом, вон же бекон у вас есть. Дядюшка Сэм обо всем позаботился, хм-мда… — Он выглянул в окно, оттянул рукав и, приподняв очки, сощурившись, приблизил к глазам часы — стандартные А-11 Elgin с черным циферблатом (у Коулмена были такие же): — А времени-то в обрез, ребята, а? В обрез времени… Давно загораем?

—Третьи сутки, сэр, — ответил Коулмен.

— Тре-етьи? — преувеличенно изумился полковник. — С чего это?

—Так вышло. — Коулмен явно не расположен был отчитываться перед незнакомым начальником.

—Вышло, значит? Ну-ну, бывает. На войне чего только не бывает, верно же? У меня так вообще — мигрень. Как начнут палить — сразу мигрень. Что ты будешь делать?.. В метель тоже… — Полковник, пригнувшись, уставился в окно. На лице у него возникла гримаса страдающего поясницей ревматика. — Слушай, лейтенант… эээ…

—Коулмен.

—Коулмен. Ну-ка, Коулмен… Иди-ка сюда, сынок.

Беззвучно матерясь, лейтенант подошел к окну.

—Смотри, — сказал полковник, — во-он ту скалу видишь? С за́мком.

—Да, сэр.

—Отлично. Замечательно… К обеду возьмешь левую часть города. Левее от скалы.

Коулмен выпрямился, ошалело посмотрел на полковника и отступил на шаг.

—Не понял.

— А чего тут непонятного? — Полковник отошел от окна. — Сейчас соберешь свою часть — полчаса тебе хватит? Пехоту возьмешь у соседей — и давай, вперед. Там городишко-то — тьфу. К четырнадцати часам отожмешь с левой окраины, а там хочешь, бери весь город, не хочешь — закрепишься. Мне нужна территория слева от за́мка. Вместе с людишками.

—Не понял, сэр. — Коулмен растерянно посмотрел на окаменевшего Росса. — Мы не получали такого приказа.

—У вас пять «шерманов». Совсем неплохо для стремительной атаки.

Полковник словно не услышал Коулмена.

—Разрешите доложить, сэр, — подал голос Росс. — На ходу только четыре машины.

—Да? А пятая?

—Механик доложил о проблемах с коробкой передач: хруст, подтекание масла. Там либо износ сальников штока выбора скоростей, либо поломка синхронизатора. Устранить на месте не- возможно, надо разбираться на рембазе. Танк не пригоден, сэр.

—Ну что ж, сынок, четыре машины тоже неплохо. Готовьте их к атаке.

Коулмен упрямо набычился:

—Простите, сэр, но у нас недостаточно сил, чтобы атаковать город. Мы не готовы. Немцы выстроили систему обороны по холмам. Мы — в низине. Нас сожгут на подступах. Мы потому и стоим, сэр, что ждем подхода основных сил дивизии.

—Это понятно. Только времени нет ни минуты. Ничего, ребята, справитесь.

Полковник направился было к выходу, но Коулмен остановил его упорным возражением:

—На такую операцию я должен получить приказ полкового командования.

—Что-о?! — неожиданно зычным тенором вскричал полковник, в голосе холодным металлом прозвучали ноты гнева; лицо его побагровело, в глазах мелькнули искры бешенства. — Перечить?! Перечить?! Под трибунал захотел?! Вы обалдели тут, я погляжу! Пригрелись! Закисли! Завтракают они, видишь ли! Телятина, джем, черт возьми! Может, баб еще вам сюда подкинуть? Ишь ты!.. Девятая бронетанковая? Кто у вас главный?

—Капитан…

—Дивизии!

—Генерал-майор Леонард, сэр.

—Набрать! Немедленно набрать!!