Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный - Хантер Эван (Ивэн)

— Мы очень хорошо поговорили, — ответил Роджер.

— Здесь была полиция? — спросила Эмилия, вдруг сев прямо и глядя на Роджера.

— Ну да, — ответил Тарталья. — У вашей хозяйки украли холодильник.

— Холодильник? — переспросила Эмилия. — Спасибо, — поблагодарила она Фука, принимая от него налитый стакан.

— Прошу извинить, что нет льда, — сказал Фук. — Может быть, хотите немножко воды добавить?

— Вкус только портить, — широко улыбнувшись, ответила Эмилия.

— Ах, настоящая ирландская цветная девушка!.. — восхитился Шэнахан. — Не найдешь лучше. — Он поднял свой стакан. — За вас, мисс.

Эмилия сделала глоточек, подняла брови и закатила глаза.

— У-ух! — проговорила она, передавая стакан Роджеру. Роджер понюхал и сделал небольшой глоток.

— Как это было? — спросил Фук.

— Никак. Вошли сюда, были очень вежливы, — сказал Роджер, — потом начали спрашивать, где я был ночью. Я им ответил. Потом… постойте-ка… потом, кажется, говорили о том, сколько, по-моему, мог стоить этот холодильник, а потом сказали, что я могу ехать домой или оставаться здесь, как мне угодно, у них больше вопросов ко мне нет. '

— Это значит, они считают, что он не замешан, — сказал Тарталья Фуку.

— Конечно, — согласился Фук. — Мы все не замешаны. Да и какой дурак вздумал бы украсть у старой сволочи эту дрянь… прошу прощения, мисс.

— Да ничего, — сказала Эмилия и опять отпила из стакана.

— А ты ему рассказал о полках? — спросил Тарталья.

— Нет, — ответил Фук.

— А что с полками?

— Их нашли.

— Какие полки? — спросила Эмилия.

— Да из холодильника. Их нашли внизу, около топки, — объяснил Тарталья.

— Что означает, — начал Фук, — что, кто бы ни взял себе труд украсть сей древний экспонат отсталой технологии, потрудился еще и вынуть из него вначале все полки. Какой в этом смысл — мне совершенно непонятно.

— Совершенно, — подтвердила Эмилия и допила стакан.

— Готовы ли вы еще к одному, юная леди? — спросил. Тарталья.

— Чтобы получше согреться, — ответила Эмилия и подмигнула.

— Нет, это настоящая ирландка, я вам скажу, — воскликнул Фук.

Тарталья взял ее стакан и налил половину. Долил еще виски в свой стакан, потом подал стакан Эмилии и, подойдя к Фуку с бутылкой, налил его стакан, пока тот разглагольствовал.

— Какой прок от холодильника без полок? — вопрошал Фук. — Роджер, вы не пьете. Предполагалось, что вы и леди будете пить из одного бокала.

— …Эмилия, — подсказала она.

— О, конечно, Эмилия."Вы прекрасны, Эмилия, — воскликнул Фук. — Могу ли я поздравить вас с прекрасным вкусом, Роджер?

— Да, можете, — сказал Роджер и улыбнулся.

— Поздравляю! — сказал Фук. — Здесь нет еще одного стакана?

— Боюсь, что нет.

— Настаиваю, чтобы вы разделили с леди…

— …с Эмилией, — поправила она.

— Да, я настаиваю, чтобы вы делили с Эмилией бокал. Эмилия, дайте ему прихлебнуть.

— Да я не хочу слишком много пить, — сказал Роджер.

— Он начинает неистовствовать, когда выпьет, — предположил Фук и подмигнул Эмилии.

— Нет, я этого не думаю, — сказала она. — Я не думаю, что он такой.

— Нет, он очень приятный человек, — сказал Фук, мягко отбирая у ней стакан и подавая его Роджеру. — Дейте, — приказал он. — И скажите мне, что вы думаете об этих полках.

Роджер отпил виски и отдал стакан Эмилии.

— Ну, я не знаю, как это объяснить, — ответил он.

— Зачем кто-то крадет холодильник, но оставляет полки? — спросил Фук.

— Может быть, с полками ему было слишком тяжело нести? — предположил Тарталья и захохотал.

— Погодите, дайте разобраться, — сказала Эмилия, отхлебывая из стакана. — Значит, прошлой ночью из дома вашей хозяйки- был украден холодильник, но полки…

— Из подвала дома, — поправил Тарталья. — Его украли из подвала.

— О, понятно. A-а… Но в любом случае, тот, кто украл, вначале вынул из него полки, верно?

— Да.

— Отпечатки пальцев! — воскликнула Э^иилия.

— Конечно же! — подтвердил Фук.

— Они обнаружат отпечатки на полках, — сказал Тарталья. — Вот это верно. Вы правы, мисс, выпьем еще.

— Я окосею, — сказала Эмилия. — Вы меня тут совсем споите. Я не буду соображать, что делаю. — Она протянула свой стакан.

Они не найдут отпечатков на полках, думал Роджер. На мне были перчатки. Они нигде не найдут отпечатков в этом подвале.

— Но зачем он вынул эти полки? — настаивал Фук. — Вот в чем весь вопрос. Бог с ними, с отпечатками, — но зачем он старался и вынимал полки?

Все они замолчали, думая.

— Я не знаю, — наконец сказала Эмилия и снова глотнула из стакана.

— И я не знаю, — согласился Тарталья.

— Ия тоже, — присоединился Фук.

— Роджер? — спросила Эмилия. Она глуповато улыбалась и наклоняла вбок голову, как будто не могла его ясно разглядеть. — У вас, кажется, есть какие-то соображения?

— Нет, — ответил он.

— Вы казались сейчас таким задумчивым, — пропела она.

— Нет.

— Разве он не казался задумчивым? — спросила она.

— Безусловно, казался, — подтвердил Тарталья.

— Ну, никаких соображений у меня нет, — сказал Роджер и улыбнулся. ’

— У меня чувство, что ему хочется попрощаться с нами, — сказал Фук.

— Нет, нет.

— И у меня это чувство, — согласился Тарталья.

— Я думаю, что мы уже злоупотребляем гостеприимством, — сказал Фук. — Я уверен, что Роджеру и Эмилии есть о чем поговорить, вместо того, чтобы ломать голову над сволочным ледником миссис Доуэрти.

— Хо-ло-дилышком, — поправил его Тарталья.

— О да, прошу прощения, — сказал Фук, — и прошу прощения, что употребил слово «сволочной», мисс.

— …Эмилия.

— Да, Эмилия.

— Да не убегайте так, — попросил Роджер. — Выпейте еще.

— Нет, нет, мы просто хотели узнать, о чем вы толковали с этими сыщиками из полицейского участка. Как их фамилии, Доминик? Ты помнишь их фамилии?

— Мэтт и Джефф, — сказал Тарталья, засмеявшись. — Вы думаете, они когда-нибудь найдут этот холодильник?

— Никогда, — сказал Фук.

— А знаете что?

— Что?

— Держу пари, что этот кто-то уже преспокойно установил этот холодильник у себя в кухне. Держу пари, что он полон пива и яиц, и молока, и содовой, и сыра, и яблок, и апельсинов, и бананов, и винограда, и желе, и…

— «О, не кладите вы бананов, — запела Эмилия, — в холодильники свои!»

— Ча-ча-ча! — лихо подпел Фук и захохотал.

— И этот тип, наверное, живет прямо по соседству с полицейским, — развивал далее Тарталья. — И сегодня вечером этот полицейский зайдет к нему выпить пива или еще чего-нибудь, а этот парень подойдет к холодильнику, который он упер, а полицейский будет сидеть рядышком и даже не почувствует, что холодильник-то этот жареный, — сказал он и захохотал.

— Как это холодильник может быть жареным? — спросила Эмилия и начала смеяться.

— Нам надо идти, — заявил Фук. — Он подошел к комоду и забрал бутылку. — Рады, что полиция выдала вам свидетельство о благонадежности, Роджер. Но, как минимум, и вы могли бы спросить, как мы с Домиником прошли чистку.

— Ох, в самом деле, извините, — сказал Роджер. — Я не подумал…

— Вы будете счастливы узнать, что ни один из нас не включен в состав подозреваемых. По мнению полиции, вор работал снаружи. Собственно говоря, они считают, что дверь подвала была взломана. Коротенький так сказал.

— Спокойной ночи, Эмилия, — сказал Тарталья от двери.

— Спокойной ночи, — ответила она.

— Очень было приятно познакомиться, — сказал он.

— Спасибо. С вами тоже.

— Очень приятно, — снова сказал Тарталья.

— Мисс, — начал Фук, становясь перед ней и отвешивая небольшой поклон. — С вами, один из лучших людей, когда либо ступающих по лицу земли, Роджер Брум. Прекрасный человек, даже при коротком знакомстве.

— Я знаю, — подтвердила Эмилия.

— Хорошо. Вы прекрасная женщина.

— Спасибо.