Деградация. Свои люди - Сергей Викторович Ивлев

Ознакомительный фрагмент

Он отец, у него прав больше. – Она вздохнула, покосилась на конверт. – Ладно, Алеша, лирику в сторону. Что мы имеем… Я попробую тебе помочь, но запомни, сделаю это один раз. Тысяча баксов маловато, но… Твое дело в прокураторе развалить стоит десять. Что ж, значит, здесь попросят минимум пять. Придется давить с позиции силы. – Заметив, как у Алексея округляются глаза, она добавила: – Ну а как ты хотел, это уже не мелкая хулиганка. Только если он упрется, – она указала на кресло начальника, – я ему смогу только кровь попортить в лучшем случае, тебя это не спасет. Но это маловероятно. Расскажи хоть, что произошло. Только правду.

Алексей рассказал ей все. Но в конце добавил:

– Я все равно не могу дать никаких показаний. Я своих ребят подставлю.

– Вот вам заняться нечем! Ты прав, им запросто тяжкие телесные раздадут! Да и тебе, причем в группе по предварительному сговору… А это плохо! Чего тебе спокойно не живется? А всего–то надо было вам первым заявление принести. Тогда бы ситуация развернулась на 180 градусов и крайними стали бы зверьки!

– Кто? – не понял Алексей.

– Гости с Кавказа, к которым вы отнеслись с теплом и радушием, – уточнила тетка.

Дверь открылась, в кабинет вернулся начальник криминальной милиции и, проследовав на свое место, плюхнулся в кресло.

– Прошу прощения, служба, – сказал он, улыбаясь. – А мы тут, как я погляжу, уже несем потери?

– Да, но убывший оставил взнос, – сказала Людмила Владимировна, указывая на конверт.

– Что это? Взятка?

– Ага, – как ни в чем ни бывало, подтвердила тетка. – Товарищ майор, не ломайте комедию. Я же кухню тоже прекрасно знаю.

Он покосился на сумочку, намекая на устройства записи аудио и видео, но Людмила Владимировна тут же успокоила его, впрочем, достаточно своеобразно:

– Ну, допустим, посажу я вас, дальше что? Как это ему поможет? – она ткнула пальцем в Алексея. Начальник хмыкнул, затем, усевшись на свое место, сказал:

– Что ж, хорошо, что мы друг друга понимаем. Тем лучше. Дежурный мне сказал, что вы тоже сотрудник. А сколько тут?

– Тысяча долларов.

Майор скривил кислую гримасу. И даже не стал скрывать своего разочарования:

– Людмила Владимировна, вы же понимаете, что это не серьезно. Мне же с операми делиться, и чем же прикажите? Вы знаете, какая заработная плата у обычного опера? Вы вот кто по должности?

– Зарплата опера мне известна. Я по должности заместитель начальника информационного центра по кадрам. Моя зарплата не сильно отличается от вашей.

– Ну вот видите, вы же зна… – но в этот момент до начальника дошел смысл сказанного, и он тут же изменился в лице: – Погодите, вы заместитель начальника чего…? Но дежурный сказал что…

– Ваш дежурный идиот. Инстинктивно среагировал на орла на ксиве, когда я его от пасьянса на компьютере отвлекла. Я ему даже не открывала удостоверения, а просто показала корочку, сказала, кто мне нужен, он тут же стрелки перевел. Впрочем, вижу, вы сомневаетесь? Что ж, смотрите. – Она развернула свое удостоверение перед его лицом. Некоторое время он внимательно читал. Затем, уже серьезным тоном, спросил:

– И что вы предлагаете?

– А как вы думаете? Развалите дело. И примите небольшую компенсацию в качестве благодарности, – она снова указала на конверт. – И дальнейшие взаимовыгодные дружеские отношения между нашими службами.

Однако майор встретил это предложение даже возмущенно:

– Не слабые у вас просьбы, знаете ли! А если я скажу нет? Что нам ваш информационный центр сделает-то? – усмехнулся он.

Однако, Людмила Владимировна тоже скривила улыбку. И начала планомерное наступление:

– Не забывайте, ваш отдел передает в нашу контору сведения о своей деятельности. Вдруг он резко просядет в показателях?

– Будет неприятно. Но правдивые сведения все равно всплывут, и все станет на свои места. Ваши люди пойдут на это? Они же себя подставят.

– Не себя, что вы. Технические сбои бывают, мы элементарно все спишем на старую технику, выработавшую свой ресурс. А вот вам придется тоже много бумаги измарать, – спокойно парировала она выпад, перейдя к следующему пункту: – Но не забывайте, что к нам обращаются за информацией абсолютно все службы московской милиции. В том числе собственная безопасность и инспекция по личному составу. Да и прокурорские, бывает, захаживают. Они же проверять начнут прежде, чем что–то всплывет про технику. А уж если им что–то нужное пообещать…

– Вот так вот они сходу взяли и вписались в вопрос по вашей просьбе! Ага! Что вы несете!

– А вы рискните и попробуйте мне возразить, – повышая голос, продолжила Людмила Владимировна. – Да, вот еще что. Я его сейчас заберу, – она указала на Алексея, но, заметив вскинутые брови начальника, уточнила: – ладно, может и не я, у меня же полномочий таких нет. Пусть мои друзья его заберут, а они заберут, не сомневайтесь, и отвезут в медицинское учреждение. Где ему осмотрят голову, и признают его травму опасной для жизни. Вы говорите, он ее получил не в драке? Показаний таких нет? А где? Уж не ваши ли опера на допросе постарались? Мне свидетелей поискать, что его абсолютно здоровым забирал наряд? Так ведь я найду! Вот ведь неприятность будет! Служебное расследование, нервотрепка… А хотите ваш же наряд и подтвердит, что целым и невредимым его вам на руки сдал? Так как действовать будем? Может, все же нормально поговорим?

– Ладно, успокойтесь. Мы же свои люди, договоримся, – пошел на попятную начальник. – Только выбросить заявление я тоже не могу. Оно зарегистрировано, и…

– …оформлено как этнический конфликт? Журналистов позвать? Интервью дадите?

Начальник замолчал, сверля женщину взглядом. Та и сама была не рада, что не удержалась, и добавила эту фразу, когда майор уже пошел на попятную. Но держалась спокойно и уверено, вдобавок, идти с ней на конфликт ради кого? Кавказцев обиженных? Поэтому через минуту он прервал молчание:

– Хорошо. Пусть это будет мелкое хулиганство. Переквалифицируем дело. С представителями другой, негритянской музыкальной субкультуры во мнениях разошлись. Удовлетворены?

– Так точно.

Начальник снял трубку, дождался ответа.

– Личные вещи Чернова ко мне в кабинет. Пусть дежурный принесет! – сказал он кому–то в трубку, затем обратился к Алексею: – Тебя вызовут через пару дней. Придешь. Подпишешь протокол, возьмешь квитанцию, штраф в течение месяца оплатишь. И можешь быть свободным. Пока. С твоим взглядами на жизнь мы еще встретимся. Я не сомневаюсь.

В кабинет вошел дежурный, принеся с собой вещи Алексея, затем зачитал с протокола досмотра, перебирая вещи:

– Мобильный телефон, ремень, кожаная папка, ручка, тетрадка, связка ключей, кошелек, денежные средства в размере трехсот сорока рублей. Все на месте?

– Они двести долларов прикарманили. Я в протоколе не расписывался, подпись нарисована, – сказал Алексей, обращаясь скорее к тетке, чем начальнику криминальной милиции. Мелочевку вроде сигарет он упоминать не стал.

– Значит, не было их при досмотре, – равнодушно сказал дежурный. – И подпись его.

– Я смотрю, тут кто-то подставляется не по-детски, –