Лунатик - Ларс Кеплер

— Подождите, Хьюго. Некуда спешить. Вдохните носом и выдохните ртом… Слушайте мой голос… Вы «лунатите» и думаете, что видели свою маму у кемпинга, но… у фургона стоит кто‑то другой.

— Да, — шепчет он.

— Вы видите её лицо?

— Нет, — отвечает он так тихо, что его едва слышно.

— Кажется, вы её видите.

— Не вижу, — Хьюго повышает голос и качает головой.

— Он сопротивляется, — тихо говорит Грайнд.

— Расслабьтесь, — продолжает Эрик. — Сделайте глубокий вдох. И, как только будете готовы, расскажите, что вы видите.

— Она держит топор, — бормочет Хьюго, облизывая губы.

— В какой руке?

— В правой… и ей нужно немного повернуться, чтобы открыть дверь левой… О Боже, о Боже…

— Может, нам стоит остановиться? — спрашивает Грайнд.

— Что происходит? — шепчет Агнета, прикрывая рот ладонью.

— Посмотрите на её отражение в двери и расскажите, что видите, — говорит Эрик.

— Времени нет, всё слишком быстро… Белые скулы, глазницы… Я не знаю, она уже внутри… Я слышу грохот и крики.

Хьюго задерживает дыхание, всё его тело трясётся.

— Выпустите воздух через рот, затем медленно вдохните, — говорит Эрик. — Вы расслаблены, теперь выдохните… Расскажите, что происходит на стоянке.

— Я не знаю.

— Вы стоите снаружи фургона и слышите крики.

— Кто кричит? — тихо спрашивает Йона.

— Кто кричит, Хьюго? — повторяет Эрик.

— Мужчина… Сначала он злится, но теперь… — голос подростка дрожит, — теперь он просто напуган и растерян.

— Что вы видите?

— Я вижу… тени, мелькающие за ярким окном. Я не знаю, я… Я обхожу фургон, взбираюсь на шлакоблок и заглядываю внутрь как раз в тот момент, когда кровь брызжет на окно. О Боже… Я падаю на траву, ударяюсь спиной о газовый баллон… но снова встаю, отряхиваюсь и обхожу фургон спереди, забираюсь внутрь… Мне нужно позвать маму, нам нужно спрятаться, это всё, о чём я могу думать. Остальное неважно, я просто захожу внутрь.

Хьюго напрягается, пот струится по его лицу.

— Что вы видите? — тихо спрашивает Эрик.

— Полицейского. Он кричит на меня, но я не понимаю, почему. Я лежу на полу, и у меня в ушах звон. Чувствую запах пороха…

— Но что происходит до этого? — настаивает Эрик.

— Я открываю дверь и захожу.

Хьюго резко умолкает, веки перестают дрожать.

— Что вы видите первым?

— Полицейского с пистолетом. Он кричит на меня, и кругом кровь.

Йона понимает, что, хотя Хьюго находится в глубоком трансе, он всё ещё не погрузился достаточно глубоко, чтобы увидеть саму резню. Воспоминания, где‑то рядом, но он снова и снова перескакивает к моменту, когда двое полицейских нашли его спящим на полу.

— Давайте вернёмся к задней части фургона, — говорит Эрик. — Встаньте на шлакоблок и остановитесь в тот момент, пока кровь ещё не брызнула на окно.

— Боже… — шепчет подросток.

— Вы видите, как человека убивают топором, верно?

Подросток медленно кивает, кольца в его носу и губе ловят свет.

— Хьюго… Слушайте мой голос. Расслабьтесь и дышите ровно. Здесь вы совершенно в безопасности… Сейчас вы посмотрите видеозапись на телефоне, снятую в ту ночь, когда в доме на колёсах был убит мужчина. Кто‑то залез на шлакоблок и снял всё, что произошло, через заднее окно… Вы запустите запись в замедленном режиме, так что у вас будет достаточно времени, чтобы рассказать мне, что вы видите.

Хьюго делает глубокий вдох, и, когда снова начинает говорить, голос у него дрожит.

— Женщина уже отрубила ему обе ноги… Он лежит на спине, хватает ртом воздух и не понимает, что происходит. Лужа крови на полу становится всё больше и больше, перетекает через край латунной полосы и впитывается в ковёр…

— Продолжайте смотреть фильм, — говорит Эрик.

— Я вижу отслоившуюся краску на раме окна и след своей ладони на запотевшем стекле… Внутри разбитая красная ваза… Торшер лежит на боку, абажур из змеиной кожи забрызган кровью… Женщина стоит над мужчиной, спиной к камере, наклонившись вперёд… Она медленно ведёт лезвием по его туловищу, и из рассечённой раны течёт кровь. Она меняет захват топора, а мужчина кричит и пытается подняться… Это ужасно её злит, это…

Теперь он шепчет так тихо, что его едва слышно, и Йоне с Эриком приходится наклоняться.

— Она вонзает топор в пол, прямо у его головы, — бормочет Хьюго. — Он всё ещё кричит, поэтому она выдёргивает топор, снова поднимает его и бьёт прямо в середину его лица… Крови так много, что она брызжет на окно.

Он открывает глаза.

— Так много крови, — повторяет он.

Глава 52.

Йона едет обратно в Стокгольм, в Национальный университет. Лёгкий снег кружится в свете фар — первые предвестники зоны низкого давления, движущейся на запад из северной России.

По дороге он думает о сеансе гипноза. О широко раскрытых глазах Грайнда, о страхе на лице Агнеты, о её руке, прижатой ко рту. О том, как Хьюго очнулся, как его взгляд остекленел, когда он повторил: «Так много крови».

Эрику удалось вновь закрыть ему глаза и на мгновение вернуть расслабление, прежде чем окончательно вывести из транса.

«Можешь осмотреться, но пока просто лежи неподвижно, впитывая всё вокруг… А когда будешь готов, можешь сесть и сделать глоток воды».

Йона знает, что Эрик был крайне ограничен во времени, что невозможно надолго удерживать человека в самых травматических моментах. Это неизведанная территория, и у доктора нет иного выхода, кроме как двигаться вслепую, нащупывая путь, узнавая каждый раз чуть больше о том, что подходит именно этому человеку.

Исходя из того, что им известно на данный момент, всё указывает на то, что Хьюго видел смертельное нападение в те несколько секунд, пока смотрел в окно фургона.

Словно Эрик методично нащупывает истину.

Есть детали, которые не совсем совпадают с гипотетической последовательностью событий, изложенной Эриксоном и Нильсом Аленом, но это может объясняться фрагментами сна, всё ещё мутящими воду. Тем не менее, Йона понимает, что с каждым сеансом Эрик подбирается всё ближе к тому, что на самом деле произошло.

Во время первой попытки Хьюго дошёл до кемпинга и лишь мельком увидел убийцу. Во вторую — увидел само убийство, но не сохранил ни одного воспоминания о том, как находился внутри