Сирены - Джозеф Нокс

ней в ролевые секс-игры? И что сотрудник Особого отдела у них вместо таксиста?

Ни Росситер, ни Керник не произнесли ни слова.

— Вы заставили Сару Джейн сфотографировать нас с Изабель. Шантажировали меня снимками. А потом заплатили за ее услуги, — сказал я, глядя на Росситера.

Он отпил коньяка, кашлянул:

— Ничего подобного.

— Да, не вы лично, а ваш человек. Под камерой наблюдения на многоэтажной парковке. Я там был, Дэвид. Отнекиваться бесполезно.

Росситер злобно посмотрел на меня.

— Вы с Сарой Джейн были любовниками.

Он потупился. Качнул бокалом, вслушался в звяканье кубиков льда.

— Вы платили ей за секс.

Росситер уставился на меня.

— Вы знали, что они с Изабель знакомы. — Я шагнул вперед. — Вы целый месяц не заявляли об исчезновении собственной дочери, потому что она общалась с элитной проституткой, с которой вы спали. Вы боялись, что об этом узнают.

Росситер поморщился, устремил взгляд в пустоту. Потом кивнул.

— Давайте поговорим о последствиях вашего решения, — продолжил я.

Он поерзал в кресле, но возражать не стал.

— Из-за того, что вы не заявили об исчезновении Изабель и отказывались силой вернуть ее домой, она познакомилась с Гленом Смитсоном.

— С кем?

— С наркодилером Франшизы. В начале своей карьеры он приторговывал рогипнолом в клубах.

Росситер нервно сглотнул. Затем встал, плеснул себе еще коньяка. Снова уселся в кресло.

— Вы с самого начала знали, что Сара Джейн — любовница Зейна Карвера?

Росситер перевел взгляд на Керника.

— Знали? — повторил я, обращаясь к затылку телохранителя.

Керник резко обернулся.

— Да, я следил за ней. Знал, что она тусуется с преступным элементом. Ну и что?

— Вы поставили под угрозу ее жизнь, — сказал я Росситеру. — И свою тоже. И жизнь дочери.

— Да ладно вам…

— Что делают такие типы, как Зейн Карвер, когда узнают об измене любовницы?

Росситера волновала только судьба Изабель. Сара Джейн ничего для него не значила. Он обрел былую уверенность.

— Устраивают суке выволочку. Наверное.

— Ладно бы только это. Слышали о Джоанне Гринлоу?

Он напрягся.

— Вы про недавнее объявление в газете? Пропавшая женщина…

— Два дня назад я нашел ее труп в заброшенном доме. Под ванной. Бывшая любовница Карвера посмела его бросить.

Росситер обомлел. Только сейчас до него дошло, в какую компанию попала его дочь.

— Сара Джейн — вполне самостоятельная особа. Она сама решала, как ей поступать.

— То же самое говорила о себе Изабель.

— Их нельзя сравнивать.

— Почему?

— У Изабель была чудесная жизнь. Блестящее будущее. А Сара Джейн…

— Никто?

— Я этого не говорил.

Я пристально посмотрел на него.

— Да-да, она прекрасная девушка, а я монстр и все такое. — В глазах Росситера стояли слезы. — Я не верю во всеобщее равенство. Это философия слабаков. К чему вы, вообще, клоните?

— Вы знали, что ваша дочь калечила себя?

Он неохотно кивнул.

— Она наносила себе глубокие порезы на внутреннюю сторону бедра.

Ему претила мысль о том, что мне это известно. Впервые за весь вечер он проявил отцовские чувства.

— Как будто подсчитывала, — подтвердил он. — Это началось несколько лет назад. В период полового созревания. Врач предположил, что так она отмечает болезненные месячные.

— А я предполагаю, что она резала себя каждый раз, когда ее принуждали к сексу. Ко времени ее смерти набралось восемнадцать или девятнадцать таких порезов.

— Убирайтесь, — процедил Росситер.

Керник встал и молча повернулся ко мне. Лицо его вытянулось и помрачнело. Оно выглядело бы безжизненным, если бы не окровавленный нос.

Я оставил Керника без внимания.

— Мне нужна еще минута вашего времени. В ночь накануне смерти Изабель запаниковала. Ей стало дурно от предположения, что я работаю на вас. Она сказала, что вы за ней следите. Расспрашиваете ее парней. Заставляете ее прослушивать записи этих разговоров. Запугиваете. Всячески притесняете.

Росситер морщился, обливался по́том, мотал головой.

— Неправда…

Керник подтолкнул меня к двери.

— У тебя все, Уэйтс?

— Нет, — ответил я и обратился к Росситеру: — Откуда у вас ее номер телефона, Дэвид?

— Сара Джейн дала… — рассеянно произнес он, осекся и добавил: — Я выпытал его у Сары Джейн.

— Почему вы не сообщили его полиции после смерти Изабель?

— Чтобы никто не узнал обо мне и Саре Джейн.

— Вы бы избавили нас всех от лишних хлопот.

Керник снова подтолкнул меня к двери:

— Хватит болтать.

— Я нашел телефон Изабель, — сказал я.

Все замерло.

Сияние города обволокло и поглотило нас. Керник сделал шаг назад. Росситер вскочил. Уставился на меня невидящим взглядом.

— Мысли об этом телефоне не давали мне покоя. Он был у нее в ночь накануне смерти. Но когда я нашел тело в квартире, телефон исчез. — Я достал мобильник из кармана. — Я считал, что его унес убийца. Чтобы скрыть нечто компрометирующее. На самом деле это сделал человек из Франшизы, который не хотел, чтобы его имя всплыло в связи с наркотиками.

— Что там? — спросил Росситер.

— Сейчас увидите.

— Не слушайте его, — сказал Керник. — Он все выдумывает.

— Что там? — повторил Росситер.

Я уставился на Керника. Он отступил в сторону. Я подошел к Росситеру, который по-прежнему источал властную уверенность в себе. Нашел видеозапись, включил просмотр.

Вручил мобильник Росситеру.

Смазанная, дрожащая картинка. Интерьер квартиры. Потом — сама Изабель. Она прерывисто дышала. Пристроила куда-то мобильник. Наверное, на диван. Направила камеру на другую сторону комнаты. К письменному столу. Лязгнул засов. Изабель открыла дверь. Потом подошла к столу. Она была в том же наряде, что и в предыдущую ночь. Дрожала. То ли от холода, то ли от страха, то ли от того и другого.

Ждала кого-то.

Немного погодя послышался какой-то звук. Изабель вздрогнула. Дверь распахнулась. Захлопнулась. Изабель отвела глаза, уставилась на стену. Раздались шаги. В кадре появился мужчина. Подошел к ней. Коснулся волос. Изабель напряглась всем телом. Он начал ее целовать. Покрыл поцелуями шею, потом лицо. Целовал ее сжатые губы, пока она не ответила на поцелуй. Я стоял рядом с Росситером, но дальше смотреть не стал. Затем отвернулся и он.

— Промотайте до тринадцатой минуты.

Росситер ошеломленно промотал запись. Изабель подошла к столу. Отнесла телефон в ванную. Направила на зеркало. На надпись, выведенную губной помадой.

НИКТО НИКОГДА НЕ УЗНАЕТ.

Картинка расплылась. Телефон упал. Изабель на что-то наткнулась. Послышался звук разбитого стекла, потом ее дрожащий голос:

— Мне было пятнадцать, когда это случилось в первый раз…

Росситер опустил телефон.

Уставился на Керника.

Тот застыл на месте.

— Ты.

Керник не шевелился.

Росситер рванулся к нему. Керник среагировал мгновенно и одним ударом отбросил Росситера к стене. Пошатываясь, министр поднялся.

— Не надо, — сказал Керник.

Росситер с размаху влепил ему пощечину.