Сирены - Джозеф Нокс

на меня. Его губы шевелились. Я напряженно вслушался.

— Поговорим о Франшизе, — сказал он.

— Дайте попить. Воды или еще чего-нибудь.

— Сначала поговорим о Франшизе.

Язык не ворочался.

— Что вы хотите знать?

— Для начала, как ты на них вышел?

Я не доверял им обоим, поэтому решил придерживаться версии своего публичного позора. Пришлось импровизировать.

— Все началось, когда меня отстранили. Я искал, чем бы закинуться…

— Но ты же бывший коп. Как тебя пригласили в Фэйрвью?

— Я познакомился с девушкой в «Рубике». С Кэтрин.

— С той самой, которая через несколько недель бесследно исчезла?

Я кивнул. Голова чуть не раскололась на части.

— Она якобы проходила по какому-то старому делу…

— Да. А в «Рубике» мы с ней снова встретились.

Лэски и Риггс переглянулись.

— Продолжай, — велел Лэски. — Значит, вы с этой Кэтрин встретились…

— Я намекнул ей, что хочу закинуться, а она подсказала, где достать наркоту.

— И как только ты явился в Фэйрвью, твоей первой и единственной собеседницей оказалась Изабель Росситер?

— Да.

— И тогда же были сделаны эти фотографии?

— Да. Слушайте, дайте воды.

— Потерпи, — сказал Лэски. — Ты был под кайфом, когда повез Изабель домой из «Рубика»?

— Нет.

— Выпивал?

Да.

— Нет.

— Суббота, четырнадцатое ноября. Ты подрался с барменом, имени которого не помнишь.

— Он мне не представлялся, — уточнил я.

Лэски. Снова этот бармен. То же выражение лица, мол, ну надо же. Похоже, не мне одному есть что скрывать.

— А свидетели утверждают, что ты был пьян. Пролил на себя пиво. Изабель Росситер нашли мертвой на следующий день…

Я ничего не сказал.

Риггс щелкнул меня по макушке.

— Ты напился в стельку. Ввязался в драку с барменом и ушел с Изабель. Повез ее к родителям. Возможно, она сама тебя об этом попросила. А как только вырубилась, ты заставил таксиста развернуться и ехать в Фэйрвью.

— Нет.

— За наркотой, — добавил Риггс.

— Нет.

— После этого ты повез Изабель на квартиру, — сказал Лэски.

— И там вы поругались.

Я покачал головой. Схватился за стол, чтобы не упасть.

— Она пришла в себя, поняла, что находится совсем не там, где надо. И не с тем, с кем надо.

— С тобой.

— Ну и понеслось. Сначала разговоры по пьяни, а потом она пошла вразнос.

— Как все богатенькие стервы.

— Ты ее успокаивал.

— Утихомиривал. Ни фига не вышло.

— И тут она выложила последнюю карту.

— Главный козырь, — осклабился Риггс. — Мол, я беременна.

Какое-то время они оба молчали, потом Риггс склонился ко мне вплотную.

— Она полгода под всех стелилась. Хрен знает, чей ребенок.

— Никто ничего не узнает, — подытожил Лэски. — Вот это имелось в виду? Да тут любой сорвется.

— Итак, давай начистоту, приятель. Когда именно ты затащил Изабель Росситер в койку?

— Я думал, мы про Франшизу говорим, — сказал я.

Я не отрывал взгляда от стола, но чувствовал, что они оба уставились на меня. Я слышал свое дыхание. Видел, как с лица капает пот.

— Что ж, давай поговорим про Франшизу, — сказал Лэски. — Похоже, она сдулась. Почему?

— Шелдон Уайт вышел из тюрьмы, и все завертелось. Черно-белая метка стала появляться в самых неожиданных местах. Потом грязная «восьмерка», смерть Изабель, Сикамор-уэй, нападение на курьеров Франшизы.

— Нападения на такси, что ли? — спросил Лэски.

— Ага.

— И пожар на Ярвилл-стрит?

Я кивнул.

— Ты был на Сикамор-уэй? — спросил Риггс.

Да.

Я ответил не сразу:

— Нет.

— Там был какой-то тип, похожий на тебя, — сказал Лэски. — Может, у тебя завелся двойник?

— Нет, Бог милосерден, двоих отморозков такой рожей не наградит, — пошутил Риггс.

Я промолчал.

Он снова щелкнул меня по макушке.

Лэски встал.

Теперь оба стояли лицом ко мне.

— А потом, в «Рубике», ты снова встретил свою подругу Кэт…

— Там был Уайт. Он ей угрожал. — Мой голос звучал как чужой. Устало. Умоляюще. — Сказал, что если я не передам Карверу сообщение, то Кэтрин исчезнет, как Джоанна Гринлоу.

— Какое сообщение?

— Что «Рубик» теперь принадлежит бернсайдерам.

— Тогда он и сказал тебе, где труп Гринлоу?

Я покачал головой и тут же пожалел об этом. Комната завертелась.

— Нет, он просто упомянул ее имя.

— А на следующий день мы с тобой встретились, — сказал Риггс. — Похоже, ты был под кайфом…

Я ничего не сказал.

Он щелкнул меня по лбу.

— Ты всю ночь бродил по барам, надирался вусмерть.

— Нет.

— Козырял удостоверением, чтобы тебя пропускали без очереди.

— Нет.

— А когда мы взяли тебя за жабры, выдумал историю про бандитские разборки и пропавшую девушку.

— Нет. — Подумав, я добавил: — Это же не я заявил об исчезновении Кэт и Зажима.

— Заявление сделала некая Сара Джейн Локк. Еще одна твоя знакомая, которая тоже бесследно исчезла. Одна пропавшая девушка — это случайность, Уэйтс. Две — закономерность.

— Я обзванивал больницы на следующий день, искал Кэт. Проверьте.

— Уже проверили.

— И как?

— Ну да, обзванивал.

— И что?

— И выдавал себя за сотрудника полиции. Поздравляю.

Какое-то время все молчали. Потом Риггс наклонился через стол и в упор посмотрел на меня.

— Ты заявил, что не прикасался к Изабель Росситер. Ложь. Заявил, что хотел отвезти ее домой к родителям. Ложь. Что ты был один, когда нашел ее труп. Ложь. — От него тянуло жаром. — Что Кэтрин проходила по какому-то старому делу. Ложь. Что в последний раз ее видели с Шелдоном Уайтом. Ложь. Заявил, что сдал удостоверение… — Он швырнул на стол еще один пакет для вещдоков.

Мое удостоверение. Из моего кармана.

— Ложь.

— Я же просил вас. Поговорите с Паррсом.

— Уже поговорили. Девушку он не помнит. Да и тебя едва вспомнил. Ты тот еще фантазер.

Комната резко перестала кружиться.

Я откинулся на спинку стула. Грудь сдавило. Я едва дышал.

— Послушайте, я все расскажу, только дайте воды.

Лэски и Риггс переглянулись. Оба запыхались, на рубашках проступили пятна пота. Лэски кивнул напарнику.

— Никуда не уходи, — гаденько осклабился Риггс.

Он ногой отпихнул стул от двери и открыл ее. Вышел и запер комнату снаружи. Холодный воздух из коридора ворвался в духоту. Глаза защипало.

Лэски снова встал у дальней стены. Сунул руки в карманы, зазвенел мелочью. Пристально посмотрел на меня. Я с трудом поднял руку в наручниках, утер лицо. Посмотрел на ладонь. Она взмокла от пота. Ощупал голову. Волосы слиплись от запекшейся крови. Там, куда пришелся удар Риггса, взбухла шишка.

Я размышлял о Лэски. О его вопросах. О его странном интересе к бармену. О выражении его лица, мол, ну надо же. Если он что-то скрывает, то бармен — его слабое место. Я попытался собраться с мыслями.

Лэски стоял и смотрел на меня.

Звенел мелочью в кармане.

Я снова ощупал