Брокен-Харбор - Тана Френч

Ричи – одновременно смущенный и довольный – склонил голову и потер нос.

– Только мы все еще не знаем, как он добыл ключи. А без них от кода никакого толку.

В этот момент у меня в кармане пальто завибрировал телефон: Ковбой Мальборо.

– Кеннеди, – сказал я.

Летун почти шептал.

– Сэр, мы засекли парня, который выходил из переулка. Это тупик у северной стены поселка, там одни стройплощадки, попасть туда он мог, только если перелез через стену. Парень довольно высокий, в темной одежде, но больше ничего сказать не могу – мы не хотели подъезжать слишком близко. Мы следили за ним на расстоянии, пока он не свернул на лужайки. Там тоже тупик, ни одного достроенного дома, так что ни у кого нет никаких причин там находиться. Мы, естественно, не последовали за ним, но продолжаем наблюдение с краю лужаек. Пока что оттуда никто не выходил, но он мог снова перелезть через стену. Мы собирались сделать круг и поискать его с той стороны.

Ричи обернулся и наблюдал за мной, продолжая держать в руках бинокль.

– Отличная работа, детектив, – сказал я. – Оставайтесь на связи и быстро прочешите окрестности. Если сможете как следует рассмотреть человека и дать нам описание, отлично, но, бога ради, не спугните его. Если заметите кого-то, не сбавляйте скорость, не показывайте, что разглядываете его, – проезжайте дальше, болтая друг с другом, и доложите о том, что успели увидеть. Действуйте.

Наш парень мог быть где угодно, возможно, уже поднимался в логово по заросшим плющом строительным лесам, поэтому я не стал включать громкую связь, а только сделал знак Ричи, чтобы тот подошел поближе. Он опустился на корточки рядом со мной, склонившись ухом к телефону.

Бормотание летунов: один из них шуршит картой и разбирается, как проехать, второй включает передачу; тихое урчание двигателя. Кто-то барабанит пальцами по приборной панели. Минуту спустя – внезапный шквал громкой сумбурной болтовни: “…И жена мне говорит – давай, швырни это в мусор вместе с остальным!” – и взрыв фальшивого хохота.

Мы с Ричи затаили дыхание, склонившись над телефоном и почти соприкасаясь головами. Болтовня стала громче, потом смолкла. После паузы, которая, по ощущениям, продлилась целую неделю, Ковбой заговорил еще тише, но с нарастающим волнением:

– Сэр, мы только что проехали мимо худощавого мужчины ростом примерно пять футов десять-одиннадцать дюймов. Он направляется на восток по авеню Оушен-Вью – это за стеной от лужаек. Уличного освещения нет, так что мы не очень хорошо его разглядели, но он одет в темное пальто средней длины, темные джинсы и темную шерстяную шапку. Судя по походке, ему лет двадцать-тридцать.

Ричи быстро со свистом выдохнул.

– Он вас раскусил? – спросил я так же тихо.

– Нет, сэр. Ну то есть поклясться не могу, но мне так не кажется. Когда он услышал нас у себя за спиной, то быстро оглянулся и опустил голову, но не побежал и, пока мы видели его в зеркале заднего вида, продолжал просто идти по улице – с той же скоростью, в том же направлении.

– Авеню Оушен-Вью. Там кто-то живет?

– Нет, сэр. Там одни стены.

Значит, никто не упрекнет нас, что мы подвергаем жителей опасности, позволяя этой твари свободно подбираться сквозь ночь все ближе к нам. Но даже если бы на авеню Оушен-Вью было полно румяных семейств и незапертых дверей, я бы не беспокоился. Наш парень – не серийно-массовый убийца, бросающийся на всех, кто появился у него на радаре. Для него никто не имеет значения, никто не существует – кроме Спейнов.

Ричи присел над своим вещмешком – так низко, чтобы его силуэт не было видно из окна, – вытащил сложенный лист бумаги и развернул его в бледном прямоугольнике лунного света на полу перед нами: карта поселка.

– Хорошо, – похвалил я Ковбоя. – Свяжись с детективом… – Я щелкнул пальцами в сторону Ричи и показал на кухню Спейнов; “Оатс”, – произнес он одними губами. – …С детективом Оатс. Объяви ей готовность номер один. Пусть проверит, что все двери и окна заперты, а ее оружие заряжено. Потом пусть начинает перетаскивать вещи – бумаги, книги, DVD, все равно что, – из комнат в кухню, причем как можно заметнее. Вы двое возвращайтесь к точке, где впервые увидели парня. Если он сдрейфит и попытается уйти, берите его. Больше мне не звоните – разве что в крайнем случае. Если что-нибудь случится, мы вам сообщим.

Я убрал телефон в карман. Ричи ткнул пальцем в карту: авеню Оушен-Вью, в северо-западном углу поселка.

– Здесь, – сказал он чуть слышно за мощным бормотанием моря. – Если он двигается к нам, придерживаясь пустых улиц и перелезая через стены, ему понадобится минут десять-пятнадцать.

– Похоже на то. Но сразу он вряд ли сюда придет – наверняка боится, что мы нашли это место. Сначала он все разнюхает, чтобы решить, стоит ли рисковать, – будет искать копов, незнакомые машины, любое необычное движение… Я бы сказал, минут двадцать пять в общей сложности.

Ричи поднял глаза:

– Если он решит, что риск слишком велик, и даст деру, то схватим его не мы, а летуны.

– Я не против. Пока он не поднялся сюда, он просто чувак, который вышел на ночную прогулку у черта на рогах. Мы можем выяснить, кто он, и мило с ним побеседовать, но задержать его не удастся – разве что он настолько тупой, что наденет окровавленные кроссовки или явится с повинной. Я с радостью уступлю кому-нибудь возможность взять его, а через пару часов отпустить. Не хочу, чтобы он думал, что утер нам с тобой нос.

Что мы будем делать, если он не побежит, не имело значения: я был настолько уверен, что он подбирается к нам, что почти чувствовал его запах – горячий, острый и мускусный; этот запах приближался, поднимался от крыш и строительного мусора. Впервые увидев логово, я сразу же понял, что он сюда вернется. Затравленный зверь рано или поздно возвращается в нору.

Ричи, похоже, мыслил в том же направлении.

– Он придет. Сейчас он ближе, чем вчера ночью, – он до смерти хочет узнать, в чем дело. Как только он увидит Джанин…

– Поэтому мы и велели ей таскать вещи в кухню, – сказал я. – Готов поспорить, что в первую очередь он заглянет в дом Спейнов с одной из строек напротив. Идея такова: оттуда он заметит ее и захочет понять, чем она