Убийство в университете - Фейт Мартин

И заморгала.

Снег.

Снег, черт бы его побрал.

Первым делом она подумала, а заведется ли теперь машина. Потом — не закончился ли за ночь газ в системе отопления. Но ведь она, кажется, не далее как в выходные привезла новые баллоны? Она опасливо высунула ногу из-под одеяла и с облегчением констатировала, что та не обледенела немедленно.

Бормоча себе под нос, она одолела два шага, отделявшие ее от крохотного санузла, и, по привычке прижав локти к бокам, почистила зубы и умылась.

Вода бежала из крана еле-еле — никакого напора.

Хиллари высунула нос наружу — усиливающийся ветер нес с собой мелкое ледяное крошево. Он завывал вокруг лодки, словно призрак из ужастика.

День ото дня не лучше.

Хиллари натянула вчерашний наряд, который на ночь оставила на батарее отвисеться (без толку), и вышла на кухню. Поставила на плиту чайник и подняла взгляд: по крыше постучал почтальон.

Опять письмо от юриста.

Она даже открывать его не стала. Пусть катится к черту.

Она крутанула ручку настройки, включила «Радио Оксфорд», полезла в крошечный холодильник и выудила две сосиски, говяжьи со свининой. Подержав их под краном, она отправила сосиски в маленькую стеклянную кастрюльку. Потом открыла банку соуса к сосискам, полила сосиски, сунула кастрюльку в духовку и включила таймер. Произведя инспекцию кухонного шкафа, она отыскала там баночку молодой картошки и жестянку с гороховым пюре. Пять минут на разогрев, и, когда она вернется, ужин будет готов за каких-нибудь пятнадцать минут.

Она мельком подумала о женщинах из глянцевых журналов. Эти женщины за минуту могли приготовить какое-нибудь китайское блюдо, причем в воке таких размеров, что в нем могло бы поселиться целое семейство из третьего мира. А потом эти женщины запивали лемонграсс дорогим вином по тридцать фунтов за бутылку и под восхищенным взглядом бойфренда с внешностью Киану Ривза щебетали о том, как идут дела в их собственной рекламной фирме — о, совсем не большой! — которая как раз получила заказ на разработку новой концепции старого порта.

Ах да, и еще о том, куда бы поехать отдохнуть на зимние праздники.

Хиллари покосилась на духовку, проверяя, не включилась ли она по ошибке (таймер у нее чудил), но, к счастью, обошлось.

В общем, где-то на свете наверняка были и такие женщины, вот только Хиллари с ними не была знакома — и к счастью, черт побери.

На корме раздался глухой стук, пол под ногами покачнулся. Волосы встали дыбом. Потом послышался громкий стук и смутно знакомый мужской голос позвал:

— Доброе утро! Можно войти?

Значит, это не разбойник и не сексуальный маньяк. Хотя, может, и маньяк, просто очень вежливый. Хиллари шагнула вперед и осторожно приоткрыла дверь.

К ее несказанному удивлению, на пороге стоял Пол Дэнверс.

— Здравствуйте. Я так и понял, что это ваша. И ваша соседка подтвердила. Она у вас всегда ходит во всем прозрачном и ярко-розовом? Замерзнет ведь.

Хиллари улыбнулась.

— Нэнси не знает, что такое холод.

— Вот и мне так показалось, — улыбнулся в ответ Пол.

— Лучше входите, — ворчливо пригласила Хиллари. — Я бы предложила вам чашку кофе, но у меня воды почти не осталось.

Она снова вдвинулась в крохотную кухню — там имелся люк, выходивший в гостиную. Сквозь люк видно было, как Пол Дэнверс огляделся вокруг.

Она тоже огляделась — хотелось понять, как видят ее лодку другие. Дядя всегда ловко обходился с деревом, да и руками работать умел, поэтому гостиная выглядела уютно и аккуратно. Дядя выкрасил ее в кремовый и бледно-зеленый, добавив тут и там аквамариновый акцент, а поскольку Хиллари сама была чистюлей, смотрелось все очень прилично.

— Как уютно, — сказал Дэнверс, кажется, искренне впечатленный.

Хиллари тоже решила, что старичок «Мёллерн» не так уж плох. Особенно когда всякие придурки не носятся вокруг, вытряхивая порядочных людей из кроватей.

Он перешел к книжной полке и стал рассматривать книги. Хиллари знала, что он там увидит.

— Вы учились на отделении английской литературы? — спросил Пол, нервно мазнув взглядом по поэтической подборке. Он понятия не имел, кто такой Джон Донн. Шелли, Байрон, Китс — этих вроде опознал. Но Ли Хант?

— Сделать вам тост? — спросила Хиллари. Уж хлеба-то у нее хватало. — С апельсиновым мармеладом.

— Ах да. Спасибо. Вообще-то я хотел спросить — вас не подвезти?

Хиллари недоверчиво крякнула. Вот тебе и пожалуйста. Он что, забыл, что у нее уже есть машина? Потом, правда, ей пришло в голову, что еще неизвестно, как этот Пафф Трагический Вагон[4] (как она ее иногда называла) заведется в такую погоду, а потому решила, что дареному коню в зубы не смотрят.

— Вам как поджарить, по… сильней или чуть-чуть? — спросила она, развернувшись, и увидела у него в руках книгу Дика Фрэнсиса.

Ее вдруг затошнило. Сильно и резко. Как будто две руки, холодная и горячая, сжали ей шею сзади, а живот скрутило так, что хоть в туалет беги, пока не стошнило на месте.

Она сделала глубокий вдох.

— Хм-м. Да как получится, так и ладно, — ответил Пол, поставил романчик в бумажной обложке обратно на полку и перешел к изучению подборки декоративных тарелок. Тарелки собирал дядя, и на всех на них красовались лошади-тяжеловозы, тащившие старинные баржи. Хиллари эти рисунки казались несколько слащавыми, но заменить их чем-нибудь другим у нее рука не поднималась. На этой лодке она все еще была гостем.

Она заставила себя заняться тостами.

Она знала, что среди томиков Бронте и Харди книжка Дика Фрэнсиса в бумажной обложке смотрится чужеродно. А он это заметил? Тут она мысленно отвесила себе подзатыльник. Не будь дурой. Он коп. Он наверняка заметил.

А может, прочел подарочную надпись и решил, что Хиллари сохранила книжку по сентиментальным причинам?

Вот только все прекрасно знали, что к концу семейной жизни Ронни и Хиллари видеть друг друга не могли.

Возможно, он уже знает о том, что в книге зашифрован номер счета. Но листал ли он книжку? Шороха бумаги Хиллари не слышала. Но если он знает…

Тост выскочил со щелчком, и Хиллари буквально подпрыгнула от неожиданности. И едва не рассмеялась. Спокойно, Хил, не накручивай себя. Просто нервы разыгрались.

Она намазала тост мармеладом и отнесла тарелку на стол. Сама села в единственное кресло, а Дэнверс под ее взглядом устроился на раскладном диванчике, который при необходимости превращался в кровать.

Арестовывать меня он не собирается, решила Хиллари.

— Как идет ваше дело? Кажется, студентка убита?

Хиллари застонала.

— Никак.

Дэнверс кивнул.

— Бывает, — сухо сказал он.

Выглядел он