Два вида истины - Майкл Коннелли

одежде упасть на пол. Он держал трость на полпути к стволу, словно готов был начать проламывать ею головы, не стыдясь того, что он голый.

— Одевайся, — повторил контрибьютор. — Ни пистолета, ни телефона.

— К черту, — сказал Босх. — Отдай мне мой пистолет, отдай мне мой телефон, и я уйду отсюда.

Контрибьютор ухмыльнулся.

— Босс вернется, поговорит с тобой, — сказал он.

— Да, лучше бы он вернулся, — сказал Босх. — Я хочу с ним поговорить. Это чушь собачья.

Русский вышел через дверной проем и закрыл за собой дверь. Босх оделся, но достал из рюкзака свежую, но еще грязную футболку, чтобы надеть ее первым слоем. Он нашел бумажник в рюкзаке, цепочка все еще была прикреплена, и проверил его. Он смог определить, что швы в перегородке, где находился GPS-трекер, не были повреждены. Однако он обнаружил, что его водительские права и карточка Medicare отсутствуют.

Не успел он одеться, как дверь снова открылась, и на этот раз вошли оба русских. Босх сидел на стуле, зашнуровывая один из своих рабочих ботинок. Контрибьютор отошел к дальней стене и прислонился в углу, сложив руки, в то время как водитель стоял впереди в центре комнаты.

— У нас есть для тебя работа, — сказал водитель.

— Ты имеешь в виду работу? — спросил Босх. — Что я могу сказать — я не работаю.

Водитель сделал шаг к нему, и на этот раз Босх приготовился. Но водитель лишь протянул сложенный листок бумаги. Босх заколебался, а затем взял его. Открыв его, он обнаружил, что это листок с рецептом. Имя доктора Эфрама Эрреры было напечатано вверху вместе с номерами его лицензии на продажу лекарств, выданной штатом и федеральным правительством. На листке от руки был написан рецепт на шестьдесят грамм оксикодона в восьмидесятимиллиграммовой форме. Для продавца или потребителя таблеток это был Святой Грааль. Для Босха это была находка. Мало того, что у него были все основания для возбуждения дела против операторов клиники, он явно проник внутрь организации.

— Что это? — спросил он. — Ты заставил меня пройти через все это, ударил меня в живот, а потом просто отдал мне рецепт?

Водитель выхватил рецепт обратно из рук Босха.

— Не хочешь — хорошо, мы отдадим его кому-нибудь другому, — сказал он.

— Слушай, я хочу это, хорошо? — сказал Босх. — Я просто хочу знать, какого хрена здесь происходит.

— У нас бизнес, — сказал водитель. — Тебе нужны таблетки, ты работаешь. Мы делимся.

— Что делим?

— Делимся таблетками. Одна для тебя, две для меня, вот так.

— Мне это не подходит. Я думаю, я просто…

— Неограниченный запас. Мы обеспечиваем рецепты, ты забираешь таблетки. Легко. Мы платим тебе по одному доллару за каждую. Итак, таблетки и деньги, ты согласен?

— Один доллар? Я знаю место, где могу получить двадцать.

— Мы предлагаем за количество. У нас есть защита. У нас есть кровати.

— Кровати где?

— Присоединяйся, увидишь.

Босх посмотрел на мужчину, все еще опиравшегося на заднюю стену. Послание было ясным. Присоединяйся или будешь избит. Босх изобразил на лице выражение покорности.

— Сколько мне работать? — спросил он.

Водитель пожал плечами.

— Никто не увольняется, — сказал он. — Деньги и таблетки слишком хороши.

— Да, но что, если я захочу?

— Хочешь уволиться — увольняйся. Вот и все.

Босх кивнул.

— Хорошо, — сказал он.

Водитель вышел из комнаты. Контрибьютор подошел и передал Босху его удостоверение личности и карту Medicare.

— Можешь идти, — сказал он.

— Куда? — спросил Босх.

— В фургон. У входа.

— Хорошо.

Контрибьютор указал на дверь. Босх подхватил с пола рюкзак и трость и двинулся к двери. Он шел нормально. Скоба была ниже колена.

Босх вернулся через клинику и вышел через парадную дверь, а контрибьютор шел позади него. Фургон был припаркован перед входом, и через боковую дверь в него забирались шныри. Босх видел, как водитель за рулем повернулся и уставился на него через дверь. И он, и Босх знали, что именно в этот момент он может бросится бежать. Он огляделся по сторонам, а затем пошел по Сан-Фернандо-роуд в сторону башни в Уайтмане. Он знал, что оттуда за ним наблюдают, и команда призраков тоже затаилась где-то неподалеку. Один быстрый взмах кулаком в воздух был сигналом. Если Босх сделает это, они придут за ним. И это будет конец всей операции.

Он оглянулся на водителя. Последний из них уже забирался внутрь, а затем настала очередь Босха. Он покачал головой, как человек, у которого нет выбора, и забрался в фургон. Он протиснулся на сиденье позади водителя и сел рядом с женщиной с бритой головой. Он положил свой рюкзак в пространство между сиденьем водителя и передним пассажирским сиденьем, которое было пустым.

Контрибьютор с грохотом захлопнул дверь и дважды хлопнул по крыше. Фургон отъехал от обочины. Все молчали, даже водитель. Босх наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть лицо водителя.

— Куда мы едем? — спросил он.

— В следующее место, — ответил водитель.

— Куда?

— Не говори. Просто делай то, что тебе говорят, старик.

— Где мой телефон? Мне нужно позвонить дочери.

— Нет. Больше нет.

Женщина с бритой головой толкнула Босха локтем в ребра. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она только покачала головой. Ее темные глаза сказали ему, что для всех них будут последствия, если он продолжит говорить.

Босх откинулся на сиденье и замолчал. Сначала он быстро оглядел фургон. Он насчитал еще одиннадцать человек на сиденьях позади водителя.

Многих из них он узнал по наблюдениям во вторник. Мужчины и женщины: пожилые, изможденные, побежденные. Он опустил подбородок, чтобы теперь заняться своими делами. Он увидел руки женщины рядом с ним, крепко сцепленные на коленях. В перепонке между большим и указательным пальцами ее левой руки он увидел небольшую татуировку в виде трех звезд, сделанную, похоже, любительской рукой. Чернила были темными, точки звезд острыми, татуировка не старая, как его собственная.

Фургон проехал по тому же маршруту, который Босх и Лурдес наблюдали в начале недели. Он проехал через ворота в Уайтман и подъехал к ангару, где ждал прыжковый самолет. Фургон разгрузился, и группа начала подниматься на борт самолета через прыжковую дверь. Босх задержался, позволив женщине пролезть мимо него, чтобы выйти из фургона.

— Стоп, подожди минутку, — крикнул