Золото в смерти - Нора Робертс

этим, Марти.

— Ладно. Что угодно, что будет лучше. Я просто не помню так ясно, как должен.

— У вас сейчас много всего на уме, — успокоила Пибоди. — Если вспомните что-нибудь ещё, можете связаться с кем-нибудь из нас. Может, у вас есть личные заметки, которые вы не вносили в официальные записи.

— Конечно, тогда я их вёл. Но я… — Руфти провёл рукой по виску, словно стирая преграду. — На моём старом планшете. Когда я его заменил, я удалил всё. Думал пожертвовать его, но вы сказали, не так ли, Грег, что ничего не исчезает полностью, если знаешь, как искать?

— Вы отдали его Аве — моей дочери, — сказал он Пибоди. — Он ещё у нее?

— Да, уверен, что да. Где‑то.

— Если найдёте, EDD может попытаться восстановить удалённые данные. Это может помочь.

— Я позабочусь, чтобы она его нашла. Принести вам?

— Сообщите нам, когда он у вас будет, — сказала Ева. — Мы пришлём кого‑нибудь, кто его заберёт.

— Если удастся восстановить данные, — вставил Руфти, — и понадобиться помощь в расшифровке моих заметок, я с радостью пройдусь по ним вместе с вами.

— Мы будем признательны за вашу помощь.

— Вы присматриваете за любовью всей моей жизни. Я сделаю всё, что смогу. Хочу сказать — ваш доктор Моррис был очень любезен. — Его глаза снова увлажнились. — Все были очень любезны. Интересно, уместно ли мне связаться с Джеем, выразить соболезнования. Возможно, мы сможем подсказывать друг другу какие‑то детали того срока. Может быть, завтра, после…

— Он отзывался о вас с уважением. Думаю, ему бы это понравилось.

— Тогда я свяжусь. Завтра, после прощания.

Когда Пибоди проводила их к выходу, Ева оформила ордер, затем вытащила блокнот.

Ей нужны были имена выпускного класса Золотой Академии за ’53 год. Имена учеников, что были забраны во время первого семестра Руфти и их родителей. Преподаватели и администраторы той поры — кто остался, кто ушёл. Все ученики, которые были отстранены или подвержены дисциплинарному взысканию в тот же период.

Должен был быть этот временной отрезок, подумала она, иначе зачем бить по Дюрану? Всё должно было вытекать из смены власти.

Совет попечителей, — раздумывала она. Давили ли они на Грейндж, чтобы перевести ее? Она продолжала делать пометки, когда Пибоди вернулась. — Нам нужны преподаватели химии, и давайте сначала сфокусируемся на продвинутых учениках.

— Нам бы пройтись по молодежи — всего несколько лет после колледжа, может, в аспирантуре. Типа двадцати пяти?

— Примерно твоего возраста. Ты слишком молода, чтобы быть копом, Пибоди?

— Чёрт возьми, нет.

— Так. — Ева откинулась в кресле, обдумывая. — Когда я ещё была патрульным, мне пришлось гоняться за уличным вором, и когда я его поймала, он вытащил бритву, попытался порезать меня. Ему было десять. В общем, у нас в списке есть и более взрослые ребята. Гринвальд — бывший Грейндж.

— Он должен быть дома где‑то через час, — сказала Пибоди. — Живёт на Риверсайд‑драйв. У него весь верхний этаж.

— Платит, чтобы быть чистым. Посмотри, сможет ли Фини отдать Макнаба, может, Каллендар. Мы едем в школу.

Ева вернулась в офис и, прикинув поездку в школу, потом заход к Гринвальду, возможный забор планшета, схватила портфель и собрала то, что, по её мнению, может понадобиться, чтобы закончить день работой дома.

— Они встретят нас у машины, — сказала ей Пибоди, когда она вернулась в служебное помещение. — Оказывается, Каллендар знает кого‑то, кто ходил в Золотую. Он выпускался уже после прихода Руфти, так что это может быть ещё один источник.

— Полезный источник.

— О, и нам дошла весть про человека, бегавшего голым.

— Я всё утро на иголках из‑за этого.

— Оказалось, — не теряя хода, продолжила Пибоди в лифте, — он действительно бегун. Марафонец. У него была сумасшедшая реакция на лекарства — прописанные от травмы — в сочетании с каким‑то гомеопатическим средством, которое он принимал. Снял с себя одежду и побежал.

— Как думаешь, ему к концу дня дадут контракт на спортивную одежду или на кроссовки — а может, и то, и другое?

Пибоди поджала губы. — Это было бы очень кстати. Скажи что‑нибудь Рорку.

— Если я об этом подумала — он уже подумал раньше, чем это случилось. Типа: — Что бы ни было — спортивная одежда. — Следующий виток — бег голышом. —

Пибоди рассмеялась. — Эй! Это реально неплохо.

— Само собой сочиняется.

В гараже она подошла к своему месту, где уже ждали Макнаб и Каллендар.

И вот они — гик‑аутфит у Каллендар в фиолетовом (чтобы совпадать с прядью в её волосах?), в гороховых шортах с радужными подтяжками и фиолетовых высоких кедах.

Макнаб надел плазменно-зелёную футболку с оранжевыми шортами в тонкую зелёную полоску, оранжевые «воздушные» ботинки и зелёный плащ до колен, который почти светился.

Она решила, что в мире гиков это — согласованная цветовая гамма.

У каждого был наплечный мешок — наверное, с электронными инструментами, которые не помещались в кучу карманов на шортах.

Каллендар сказала: — Йо. Эй, девочка, ты в красном — огонь! — Улыбаясь, Пибоди встряхнула волосы. — А то.

Ева закатила глаза, Макнаб и Пибоди скрестили пальцы в приветственном жесте, и все ввалились в машину.

— Можно уже газировки? — спросила Каллендар с заднего сиденья.

— Как хочешь. — Ева тронулась. — Ордер должен быть готов, к тому времени как мы приедем. Нам нужны записи за ’53 и ’54, списки учеников, персонал, администрация. Вероятность велика, что кто‑то, работавший или учившийся тогда, — наш главный подозреваемый. Возможно родитель или ученик, близкий к одному из сотрудников.

Пока машина наполнялась сладким запахом пузырьковых напитков, Ева прогоняла всё в уме.

— По показаниям, что у нас есть до сих пор, у предыдущего директора была слабая дисциплина, она многое игнорировала и сосредоточилась на зарабатывании денег. —

— Могу это подтвердить, — промолвила Каллендар между глотками. — Я дружу с чуваком, который ходил туда. Мы знали друг друга ещё тогда, и я знаю, что