Приговоренный - Михаил Еремович Погосов

ему нравилось ездить в плохую погоду. Нет, он любил езду в принципе! Но отдельным, ни с чем не сравнимым удовольствием для капитана были «марш-броски» в дождливые ночи или в моменты редких снегопадов, посещавших предгорья Кавказа несколько раз в течение короткой зимы.

Оперативник был одиночкой. Человеком, предпочитавшим общение со своим автомобилем обществу людей, даже своих близких. Наверное, сказалась профессиональная деградация – многие сотрудники именно криминальной полиции в итоге заканчивали карьеру, а иногда и жизнь замкнутыми и вечно напряженными субъектами, подозревавшими весь мир в преступлениях.

Любимый автомобиль Арутюнова, его верный конь, в отличие от многих людей вокруг, никогда его не предавал. Служил верой и правдой. А вот сам капитан не всегда вел себя так же по отношению к нему – забывал загнать под навес, когда в очередной раз напивался, долго не делал ТО, потому что не было денег и времени. Никак не мог решиться на замену водительского кресла. Хотя старое было протерто до неприличия. Но оно его устраивало, потому что полностью срослось с его, Арутюнова, фигурой.

Арутюнов любил свое авто всем сердцем.

Нет, он любил и свою жену, и дочку… Только они ему всегда что-нибудь говорили… Постоянно «пилили» по каким-то поводам и без поводов тоже. А он от этого устал… Давно, три года назад. Тогда, когда окончательно принял решение и переехал жить на второй этаж над гаражом. Получалось, что вроде как они по-прежнему семья и живут в одном доме, но спит он отдельно. Рядом со своей любимой машиной, которая уж точно никогда и ни за что его не станет «пилить».

Пикап капитана четко держался на дороге. До поворота в сторону ущелья оставалось не более километра. Как ни странно, ситуация вокруг пока никак не напоминала тот апокалипсис, который рисовался по новостям телевидения и со слов третьего патруля.

«Перепутал что-то Рассохин?!»

Дождь почти закончился. И ветер тоже. Все вокруг было в воде – мокрый лес, поля, залитые канавы и обочины, огромные лужи. Но асфальт на дорогах никуда не делся, как это бывало пару раз в другие годы после сильных ураганов и сопутствовавших им селей.

Мощный автомобиль капитана отличался не только высокой проходимостью. В нужные Арутюнову моменты он мог и очень быстро ездить. И сейчас был именно такой момент. Машина неслась по мокрой дороге, разрывая ревом своего двигателя всю округу.

Глядя на спидометр своего «скакуна», капитан очень удивился, заметив в ночной мгле у себя за спиной проблесковые маячки патрульного автомобиля. Они явно торопились и рисковали жизнью, если пытались догнать его на этой трассе. Подсознательно Арутюнов убрал ногу с педали газа и сбавил ход – разговор займет несколько секунд. Но узнать, кто за ним гонится, очень хотелось.

Полицейский «бобик» обогнал и подрезал его буквально через полминуты. На борту серой с синими надписями машины светилась большая цифра «3».

Рассохин затормозил прямо посередине узкой дороги, перекрыв Арутюнову возможность проехать дальше. Выключив «люстру» (прим. автора – просторечное обозначение световых маячков на крыше полицейского автомобиля, жарг.), экипаж третьего патруля вышел на дорогу.

Рассохин с сержантом с автоматами наперевес обошли машину Арутюнова с двух сторон. Капитан остановился у водительской двери, а его напарник встал в метре от правой передней фары.

Сквозь редкие капли почти закончившего лить дождя Арутюнов посмотрел на решительные лица своих сослуживцев.

«Бл… Степа, что за маскарад?!» – Оперативник несколько удивился автомату на плече у капитана. Вернее, тому, что он не был закинут за спину, а висел почти в боевой позиции с дулом, обращенным в сторону Арутюнова.

Степан кивнул водителю на окно. Оперативник спустил стекло до конца и хмуро посмотрел в глаза старшего патруля:

– В чем дело, капитан?

– Арутюнов, ты почему на звонки полковника не отвечаешь?

– Не до разговоров! Я тороплюсь! И я в отпуске, капитан!

– Бл… Артем, если ты в отпуске, какого х… ты тут шастаешь? – Рассохин не сумел сдержать копившегося весь вечер раздражения.

– Что за базар, Рассохин?! Езжу, где хочу! И спрашивать тебя не собираюсь! Все понятно?

Степан несколько секунд смотрел в глаза оперативника, пытаясь подобрать нужные слова.

«Что ты тянешь?! Колись!» – Арутюнов ждал, когда все встанет на свои места.

– Ясно! – собрался с духом Рассохин. – В общем, полковник передал: тебе не надо ехать в ущелье и на гору.

– С чего бы это?! – Оперативник удивился еще больше. Во-первых, с какого он ему приказывает, куда ездить? А во-вторых, откуда он вообще знает, что Арутюнов ехал в ущелье? Или патруль решил это, исходя из маршрута? Но он же еще может свернуть на Овечий хутор! Или на озеро Авакова… Странно…

Рассохин как будто прочитал мысли коллеги.

– Там… сель. Не проедешь! – Степан кивнул в сторону ущелья.

– А кто это сказал?

– Я… мы. Точно говорю – тебе не проехать.

Арутюнов поймал быстрый взгляд сержанта, нервно среагировавший на слова капитана. Что-то тут было не так…

– А я проверю! Отвали, Степан! Дай дорогу!

То, что произошло следом за этим, вряд ли могло случиться в обычных, даже близких к сегодняшнему ночному кошмару обстоятельствах. Полицейские из патруля переглянулись между собой. Сержант как будто спрашивал – что делаем, командир? Степан едва заметно кивнул головой. Патрульный тут же вскинул свой автомат и быстрым движением снял его с предохранителя, нацелив на Арутюнова. Оперативник мгновенно оценил ситуацию и крайне удивленно посмотрел на старшего:

– Ты что творишь, Рассохин?

– Выполняю приказ! Покиньте автомобиль, капитан! – Голос полицейского звучал предельно убедительно. Но и Арутюнов был не робкого десятка.

– На каком основании?

– Ваша машина числится в угоне! Вы задержаны до выяснения обстоятельств. Немедленно покиньте автомобиль!

– Да пошел ты! – Арутюнов «закипел» настолько, что готов был вступить в рукопашную.

Рассохин метнул быстрый взгляд на сержанта. Тот заорал так, как делал это только один раз – при захвате группы автоподставщиков, убивавших своих жертв вне зависимости от пола и возраста:

– Вышел из машины! Быстро! Кому сказал?! Руки, руки держи так, чтобы я видел!

Сержант сделал два быстрых шага и подошел очень близко к правой передней двери. Это было его ошибкой. Он открыл Арутюнову путь – теперь не надо было давить молодого полицейского, чтобы прорваться в сторону ущелья.

Арутюнов просто надавил на педаль газа. Его «скакун» взревел и сорвался с места, приняв вправо в сторону обочины. Машина слегка «боднула» не успевшего отскочить сержанта и сбросила его в лужу. Затем сама почти наполовину погрузилась в глубокую канаву, объезжая полицейский автомобиль. И, почти не напрягаясь, выскочила на асфальт уже на пути к ущелью.

Сержант вскочил,