Что скрывает правда - Кара Хантер

на самом мосту нет камер?

Бакстер тяжело вздыхает:

– Видишь ли, я знаю свое дело.

– Что насчет Шривенхэм-Клоуз?

Бакстер качает головой:

– Ближайшая запись – со съезда на кольцевую. Я бросил считать темные седаны, когда перевалил за шестьдесят. Не зная фирму и модель, мы утонем до того, как начнем. И это если допустить, что он ехал в этом направлении. А поехать он мог куда угодно.

– Да-да, – бормочет Куинн. – Нет смысла даже браться за это.

* * *

– Мистер Клиланд?

– Да, что вам надо?

Мужчина на крыльце одет в белые, сшитые на заказ шорты и ярко-розовую полосатую рубашку навыпуск. Позади него виднеется здание, вычурное, тщательно ухоженное и по размеру больше, чем необходимо. Если б проводился конкурс «Самый любящий владелец», этот тип точно вышел бы победителем.

Асанти протягивает удостоверение.

– Детектив-констебль Энтони Асанти, – говорит он с произношением лучшего ученика частной школы. Он считает, что здесь, в престижном районе ОХ2, это помогает.

Мужчина хмурится.

– И что? – Он бросает взгляд на подъездную дорожку и с облегчением видит, что «Рейнджровер» стоит на месте. – В чем дело?

– Могу я войти? Вопрос непростой.

Мужчина колеблется, оглядывая Асанти с ног до головы, но потом решает, что безопаснее впустить его. Вероятно, играет свою роль галстук от «Барбери».

Гостиная напоминает Асанти дом родителей в Холланд-Парке. Дорогая мебель, старинные гравюры в рамках, книги для журнального столика[46]. Но в доме родителей присутствует легкость, естественность, здесь же этого не чувствуется. Асанти оглядывается, пытаясь понять почему. Возможно, из-за того, что здесь слишком много графинов (кажется, три? или пять? кому нужно пять?), или из-за того, что на гравюрах люди кого-то убивают; а может, из-за того, что вокруг слишком прибрано, слишком правильно расставлено. Ему трудно представить ребенка в этой комнате. В саду под зонтиком сидит женщина – без сомнения, Клиланд называет это место террасой.

– Это ваша жена?

Клиланд опять хмурится:

– Да, а что?

– Она могла бы присоединиться к нам? Мне не пришлось бы повторять все дважды.

Клиланд хмурится еще сильнее, но ничего не говорит и подходит к французскому окну.

– Марианна… зайди, пожалуйста.

На женщине белый халат, накинутый поверх бирюзового бикини. У нее такой же процветающий вид, и она тоже хорошо сохранилась. Только она тощая как жердь, и Асанти за ее макияжем и ужасно дорогой стрижкой с мелированием чувствует горечь.

Клиланд стоит в центре комнаты, заполняя собой пространство. Его руки в карманах.

– Так в чем дело? – говорит он.

– Как я понимаю, вы являетесь клиентом службы по усыновлению при местном совете?

Глаза женщины расширяются, она бросает быстрый взгляд на мужа.

– Это конфиденциальная информация, – говорит он. – И вас это не касается, черт побери.

– Могу вас заверить, мистер Клиланд, что мне неизвестна ни суть вашего заявления, ни ваши обстоятельства. Мне просто известно, что вы недавно наведывались к ним.

Марианна Клиланд подается вперед; она сама нерешительность.

– Если речь о…

– Позволь, я сам разберусь, – говорит Клиланд. Он чуть-чуть вздергивает подбородок. – Да, мы были там пару недель назад. Вся эта процедура – дерьмовое шоу. А ведь можно было подумать, что они нуждаются в таких людях, как мы, ведь так?

Асанти удается сохранить нейтральное выражение лица.

– В каких именно людях, сэр?

Клиланд обводит комнату рукой:

– Ну, взгляните. Какой ребенок в здравом уме не захотел бы получить то, что мы можем ему предложить?

Асанти в качестве ответа достает свой блокнот:

– Как я понимаю, вас принимала мисс Смит, верно?

Клиланд не скрывает раздражения:

– Зачем спрашивать, когда вы и так знаете ответ?

– Мне просто нужно все уточнить, сэр. Так это была мисс Смит?

– Она была нашим куратором, – говорит женщина. – Она очень милая…

– Полная некомпетентность, как и остальные! – рявкает Клиланд. – Послушайте, что случилось? Поступила какая-то жалоба?

Асанти качает головой:

– Нет, сэр. Мисс Смит не подавала жалобу…

– Тогда…

– Мисс Смит была убита.

Женщина тихо вскрикивает, и в то же мгновение ее взгляд мечется к мужу.

Клиланд таращится на Асанти, лицо у него пунцовое.

– Если вы, черт побери, предполагаете…

– Я ничего не предполагаю. Я задаю вопросы. Именно это и происходит при расследовании убийства.

Слово падает как зажигательный снаряд.

– Послушайте. Я не знаю, что случилось с этой женщиной, но мы не имеем к этому никакого отношения. Такие люди, как мы… мы не убиваем всех направо и налево. Даже когда… – Клиланд замолкает, отводит взгляд, сжимает губы.

– Даже когда? – ровным голосом произносит Асанти.

Клиланд вздыхает.

– Ладно, очевидно, вы знаете, что мы обменялись парой ласковых. Ведь вы поэтому здесь, верно? В общем, да, мы поругались. Я без проблем признаю это. Она сказала, что нас отклонили. Что мы не, – он пальцами изображает кавычки, – подходим. Вероятно, мы не удовлетворяли всем требованиям «либералов с кровоточащим сердцем»[47]. Слишком богатые, слишком аристократичные, слишком, черт побери, белые. – Он берет себя в руки, краснеет, потом проводит пальцами по волосам. – Я расстроился, понимаете? Разозлился. Так было бы с любым на моем месте.

Очень может быть, думает Асанти, но не все отреагировали бы так же.

– Вы виделись или контактировали с мисс Смит после той встречи?

Клиланд краснеет сильнее:

– Ну, может, я написал ей по электронке… под влиянием момента. Вы же понимаете, каково это…

– То есть да?

Клиланд кивает.

– Вы приезжали к ней в офис? Пытались поговорить с ней?

– Нет. Точно нет.

– Я переговорил кое с кем из коллег мисс Смит, и они сказали, что вас видели у офиса через несколько дней после встречи. – Асанти проглядывает свои записи. – Примерно в пять вечера двадцать пятого июня, если быть точным.

Клиланд хлопает глазами:

– Я заходил в магазин. Там недалеко есть отличный винный магазин.

– Значит, это можно подтвердить? В магазине?

– Нет. Я ничего не купил. Во всяком случае, в тот раз.

Асанти делает запись, и делает неторопливо.

– Значит, вы не надеялись увидеться с мисс Смит? Не пытались перехватить ее, когда она выходила из офиса в конце рабочего дня?

– Точно нет.

– Может, вы решили, что будет удобнее проследить за ней до ее дома? И попробовать убедить ее изменить мнение?

– Нет, – твердо говорит он. – Между прочим, я не имею ни малейшего представления о том, где она живет.

Женщина сдвигается на край стула:

– Как бы то ни было, Хью никогда бы…

– Я же сказал, – говорит Клиланд, не глядя на нее, – дай мне самому разобраться.

– Мистер Клиланд, где вы были вчера вечером?

Клиланд открывает рот и захлопывает его.

– Вчера вечером?

Асанти кивает, его ручка зависает над блокнотом.

Клиланд чешет затылок. Не