Дом с химерами - Иваниченко Юрий Яковлевич

Глава 22. Издержки милитаризации

Лифт и в самом деле приехал. И был захвачен вновь прибывшим спецназом по всем правилам захвата. Вот только уехать на нём куда-либо бойцам с парнокопытными позывными всё как-то не удавалось. Едва они вломились в кабину, как решетчатые двери сомкнулись и лифт понёсся вверх. Затем, после секундной остановки без раскрывания решётки – вниз.

Время шло, лифт ёрзал в шахте вверх-вниз, как заведённый, и конца этому заводу видно не было. Оживлённые поначалу штурмом кабины, бойцы довольно скоро заскучали. Кроме древнего покойника, усохшего, как таракан на солнцепёке, оказывать сопротивление им тут было некому. Да и тот на окрики: «На колени, руки за голову!» – никак не отозвался, даже не поднял с манишки жёлтый череп – посмотреть, кто там к нему вломился.

Рассевшись вокруг мертвеца на тесном диванчике, спецназовцы с парнокопытными позывными стали от нечего делать с ним фотографироваться на смартфон. Даже некоторую фантазию проявили: то приобнимали скелет в старинном сюртуке, так, чтобы череп лежал на плече бронежилета, умилённо отвесив челюсть; то, наоборот, со злобными гримасами наставляли на него дула короткоствольных «витязей», и тогда он разевал пасть в немом ужасе. Ещё один боец заготавливал вещдоки для аналитического отдела.

Сам командир этой группы прибывших, майор с позывным «Овцебык», тем временем пытливо, так и этак, дёргал витой шнур с золотистой султанкой, – не подозревая, что в точности так же и столь же безуспешно перед ним экспериментировал Горлум. На ход лифта его опыты почти совсем не влияли. Он только притормаживал тут или там в колодце глухих стен – и вновь то карабкался вверх, то проваливался вниз, не останавливаясь и не открываясь.

Перекличка времён с перестрелкой

…Пока снаружи к нижней остановке лифта не подошёл со своей командой майор Урусбеков.

– Смотрите, вот это, как я выяснил, рычаг и он является рубильником лифта, – инструктировал подчиненных Урусбеков, приведя их к чугунной задвижке с надписью: «Somewhere here». Той самой.

– Так это же печная заслонка?! – с насмешливой гримасой возразил капитан Ясенев и демонстративно толкнул фигурную пластину в щель между кирпичами. – Вот так моя бабушка перекрывает дымоход…

Машинерия резко выключилась, и в лифте, взбрыкнув ботинками, кувыркнулись за спинку дивана бойцы первой группы, прервав фотосессию.

– А вот так открывает. – Ясенев вытащил заслонку обратно.

В темноте подземелья загремели-застонали оживающие механизмы. В лифте рухнули и те двое (командир и сборщик вещдоков), устоявшие было на ногах.

– О, едет! – вскинул палец майор Урусбеков и скептически усмехнулся. – Дымоход, дымоход… Я же говорю: лифт.

Лязгнули затворы «калашниковых», щёлкнул коробчатый магазин «дегтярёва», сменив обыкновенный рожковый, стволы в ожидании прибытия лифта дружно уставились на камеру, зарешёченную фигурной решёткой.

– Ну, вы это, не очень-то, – охладил воинственный пыл подчинённых майор Урусбеков, разводя во все стороны дульные насадки автоматов, когда громыхание лифта стало совсем близким. – Там всего пара юных дебилов, неформалов каких-то, и, возможно, дедушка, который уже лет сто как преставился.

– Как это? – покосился на него поверх приклада, прижатого к щеке, капитан Дубинин. – Представился? Кому?

– Помер, значит, – компетентно пояснил капитан Ясенев и, взяв «калашников» на плечо, обстоятельно наложил на себя крестное знамение: «Царствие Небесное». Но когда решётчатые двери лифта разъехались, – наложил он на себя ещё одно и воскликнул, с совершенно другой интонацией: – Матерь Божия?!

– Ни хрена себе?! – охнул и майор Урусбеков.

– Ни хрена себе! – поддакнул ему майор «Овцебык», не отпуская золотистый шнур и глядя через плечо на образовавшуюся в дверях лифта картину.

Привыкшие к тому времени к бесконечному ёрзанию лифта, бойцы его уже не питали иллюзий относительно его рывков и остановок. Ну, дернулся раз-другой лишку. Как надоест эта карусель командиру, сапёр рванет где-нибудь стену точечным зарядом и выйдут. А пока… Посмотрели только на командира укоризненно: «Замотал, мол, уже со своими экспериментами, ясно же, что не срабатывает…» И снова принялись сниматься с редкостным для любого фотосалона экспонатом: «А давайте теперь сделаем из него спецназовца?»

Поэтому, когда кабина лифта предстала перед их коллегами из ФСБ, картина получилась на загляденье. Отвисшая челюсть с редкими зубами вываливалась из-под каски, скособоченной на одну глазницу. Вместо саквояжа к порыжелой от старости манишке пассажир «адского экспресса» прижимал гранатометный комплекс «Гроза». Ни дать ни взять – ночной сторож заброшенного кладбища. Бойцы в униформе с рифлёными налокотниками и наколенниками панибратски навалились на скелет со всех сторон, словно фотография выпускников академии ГРУ с преподавателем прикладной анатомии.

Вот только физиономии бойцов, только что расплывшиеся в «сыре», вдруг ссохлись и отвердели. Реакция была отменной и у одной, и у другой популяций спецназа. С обеих сторон прицелы автоматов подскочили на уровень глаз, прищуренных в прорезях масок.

Мгновение спустя чуть поодаль…

– Тихо! – скомандовал шёпотом капитан Точилин. – Слышите?

Когда пару минут назад раздались последовательно лязг, как будто железнодорожной сцепки, железный шелест, дребезжание решёток, никто уже не удивился. С этим было уже всё понятно, – лифт приехал.

«Значит, сейчас, даст бог, их преследователи проследуют далее, – уедут».

Но вместо шума лифта, отправляющегося к чёртовой матери, вдруг раздался оглушительный пороховой треск. Заколотился, заскакал, запрыгал в подземелье, словно горох из прорванного куля. А к электрическому зареву, льющемуся из открытых дверей, прибавились и злые красноватые вспышки дульного пламени…

Ст. лейтенант Кононов и капитан Арсений Точилин переглянулись. Арсений последовал примеру предусмотрительного подчинённого и тоже вынул пистолет из-за пояса.

– А это что? – сглотнул горлом ст. лейтенант, кивая в ту сторону, откуда доносился треск автоматов.

– Отворились «врата ада», – мрачно предположил Арсений.

– Может, это наши преследователи? – подала Аннушка свой грубоватый голосок, ещё более огрубевший от волнения.

– И с кем они, позвольте вас спросить, воюют, если преследуемые, то есть мы здесь? – с какой-то несвоевременной обстоятельностью рассудил Ильич.

– А вдруг не с нами, а… – Аннушка зажала рот кулачком. Должно быть, подумала о злосчастных диггерах, ставших заложниками её авантюры.

– Пойдём посмотрим, – покосившись на неё, решительно передёрнул затвор «макарова» капитан. – Может, и впрямь нужна наша помощь.

– Кому? – слабея, охнула девушка.

– Там разберёмся…

Прячась за углами тоннеля, за железными громадами механизмов, перебегая вместе с маятниковыми гирями слева направо и наоборот, четвёрка исследователей приблизилась к месту перестрелки. Теперь стало очевидно, что именно перестрелки. Огненные пунктиры пуль прошивали мглу подземелья во встречных направлениях.

– У твоих ребят было оружие? – шёпотом уточнил капитан Точилин у Аннушки.

Та решительно замотала головой:

– У Горлума родители потомственные хиппи, бабка сидела за тунеядство. А Крыс вообще будущий библиотекарь.

– Понятно…

– Ну и что, что библиотекарь? – возразил Ильич, вклинившись. – Я знал одного преподавателя сольфеджио, так он кошку курить научил.

– В семье не без урода, – пожал плечами Арсений и насторожился. – Тихо…

Перестрелка, громыхавшая и сверкавшая во мраке подземелья майской грозой, стихла так же внезапно.

– Не знаю, кто кого, – проворчал Арсений, подняв пистолет в двух руках к плечу. – Но кто-то кого-то увалил. Пошли…

Пейзаж после битвы

Обе команды отличались болезненным профессионализмом. Всего несколько секунд понадобилось бывшему тут спецназу и спецназу вновь прибывшему, чтобы изничтожить друг друга подчистую, при этом сохранив жизнь заложнику… если таковым считать И.Ф. Шатурова. Впрочем, жизнь, давно уже им забытую в адском котле, куда, по определению, попадают все купцы первой гильдии со времен оных.