Путешествия майора Пронина - Арсений Александрович Замостьянов

уничтожены все. Вверяем вам Сурию. Его величество был прав, они, к счастью, не решились ей навредить. Наш первоначальный врачебный осмотр показал, что пленница здорова.

– Слава Всевышнему! – полицейский понимал, что за такое дело ему светит высокая награда. Чёрные глаза его загорелись, как угольки.

Иранцы осторожно положили Сурию на какой-то ковер и не менее бережно погрузили в кузов.

Генерал лично держал угол ковра, подобострастно глядя на высокородную пленницу, которую они спасли.

– Ну что, бродяга, удался спектакль? – спросил Пронин Рябинина.

– Не такой уж спектакль, немало людей перебили. Не манекенов…

– Это вы умеете. Научились за войну. Класс экстра. Без потерь! Но я у тебя вот что спрошу. Ты гарантируешь, что на нашей базе и в госпитале не бывает американцев?

– Хочешь обидеть военную разведку?

– Ага. И лучшего времени не выбрал, чтобы вас пообижать. Я боюсь, что у нас есть течь. Маленькая, но хитрая течь. Обрати на это внимание.

– Обращу. Но ты и сам можешь этим заняться. Тебе сейчас мои орлы подчиняются охотнее, чем мне, – Рябинин снял очки и протёр их огромным клетчатым платком. В такие моменты он походил на профессора.

Пронин скептически вздохнул:

– Да какое там. У меня сейчас не будет времени даже на сон. Придворная жизнь крайне утомительная, а мне надо выполнять приказ в непосредственной близости от шаха…

Тут уж Рябинин захохотал:

– Ну, Иван Николаевич, уморил! Придворная жизнь его утомила. Князь Оболенский! Граф Воронцов! Или нет, граф Альмавива! Смотрел оперу «Женитьба Фигаро»?

– И даже «Севильского цирюльника». Кстати, очень похоже на наши дела.

Они готовы были углубиться в обсуждение оперного искусства, но тут Альварес подогнал к Пронину «Мерседес», и «торговые представители» немедленно поехали к шаху…

– Хорошо работает этот Рябинин. И его парни просто богатыри, – восклицал Альварес дорогой.

– А как же, не первый год воюем. Русский человек умеет сражаться. Раньше опыта не хватало, но немец научил. Жестоко, зато надолго.

Машина тряслась на неровной выжженной от солнца, бугристой земле.

* * *

Пехлеви, разодетый в белый генеральский гвардейский мундир, уже полчаса прогуливался с Суриёй в своём райском саду, закрытом даже для ближайших вельмож, за исключением Перона, который, впрочем, тоже на этот раз их не беспокоил.

– Они вели себя со мной достаточно деликатно, – рассказывала Сурия, полностью следуя указаниям Пронина. – Можно сказать, берегли. Правда, в комнате пахло потом и гнилью… Нищета…

– Я осыплю все ваши комнаты лепестками благоуханных роз. А по углам разложим благовония – по вашему вкусу, драгоценная Сурия. Вы забудете эти запахи, как страшный сон…

Тут она и перешла к своей любимой теме:

– Сны… В эти дни мне снились отчётливые цветные сны – с сюжетами получше любого Голливуда.

– Вы их запомнили? Расскажите.

– Мне снился царь Дарий.

– Тот, которого разбил Искандер Македонский?

– Нет, непобедимый Дарий Великий. Которому удавались все его замыслы. Кроме покорения скифов… Всё это я видела во сне.

– Дарий Великий – мой кумир с детских лет. Отец учил меня, что это величайший из правителей всех времен. Даже Кира он ставил ниже… Потому что Дарий не только расширял границы империи и выжигал крамолу восстаний, но и дал империи мудрые законы. Он и в наше время был бы величайшим правителем.

– Как Сталин и Рузвельт?

– Вместе взятые! Он бы просто не допустил появления Гитлера и усиления Германии. Дарий бы её расколол – и завоевал по частям еще в начале 1930-х. Тогда ведь у немцев и армии сносной не было. А их будущие офицеры учились в Советском Союзе и даже у нас. Потому что немцам после Первой мировой войны запрещалось держать военные академии… Но, право, это скучные материи. Расскажите лучше ещё про ваши сны…

– Я видела гвардию Дария. Огромных пахлеванов, метких стрелков из лука. Видела колесницы, которые мчались со скоростью ветра. Видела даже схватку со скифами. С этими непокорными и терпеливыми воинами.

Он подвёл её к круглому серебряному столику. Там стоял старинный графин с каким-то сладким вином и фрукты.

– Отведаем? Выпьем за ваши несравненные сны! Увидеть Дария Великого – это добрый знак. Это вещий, пророческий сон. Быть может, именно с этого сна начнется возрождение нашей страны… Но я хочу выпить именно за вас. За то, что вы невредимы и даже, как я вижу, в хорошем настроении. Они не сумели вас сломить, дорогая моя… Иногда взгляд зеленоватых глаз для нас важнее всей политики, и это прекрасно. За сны! За чудесное спасение!

Он налил им по нескольку капель в позолоченные рюмочки, и они чокнулись.

Если похитители хотели исключить Сурию из числа невест шаха – они просчитались. За это время он совсем забыл и про Арзу, и про Бугримову, и про всех своих прежних фавориток – и думал только о пленнице. А сейчас наслаждался её обществом.

– А теперь расскажите мне, как вас спасли? Кого мне нужно наградить с особой щедростью?

– Операцию разработали советские офицеры. И их торговый представитель, мой большой товарищ Иван Пронин.

– Пронин! Не в первый раз он помогает мне. Но вас часто, слишком часто видят в его компании. Вы хотите заставить меня ревновать?

– Он мой старший товарищ, мудрый и проницательный. Как женщина, я его не интересую. У него другие вкусы… Мы это сразу видим, с полувзгляда. А если бы он действительно меня желал – никто бы и не знал, что мы встречаемся. Русские умеют хранить тайны.

– Так он торговый деятель или конспиратор?

– Я думаю, в годы войны они все воины. Хотя он настоящий представитель Совнаркома, в этом я убедилась. Он при мне разговаривал с Москвой, обсуждал торговые контракты и вопросы снабжения войск.

– Удивительный человек! На всё его хватает. Лично мне он с первой встречи внушает доверие.

– Это говорит о вашей проницательности. И, по-моему, Персии нужны такие друзья. Мы с вами учились в Европе, хорошо знаем людей Запада. Они двуличны и изнежены. А русским все-таки можно верить. Да, они любят командовать, любят навязывать свое отношение к Карлу Марксу, к социализму… Но они честные партнеры. Особенно такие русские, как Пронин.

– Берите фрукты. И не умолкайте, пожалуйста. Клянусь Всевышним, мне нравится вас слушать. Вы в Швейцарии не брали уроки вокала? Ваш серебряный голос красиво звучит!

– Нет, певица из меня слабая. Играю на фортепьяно, конечно, изучала и сольфеджио, но вокал мне не давался.

– А жаль. Может быть, вам стоит освоить наш, восточный, стиль пения?

– Может быть…

– Подберу вам лучших преподавателей.

Тем временем Пронин уже привёл себя в порядок и явился во дворец. Его подвели к Перону. Швейцарец картинно прижал палец к губам:

– Его величество вас очень ждёт. Но сейчас даже я не могу его побеспокоить. Он с Суриёй прогуливается во внутреннем саду дворца. Наедине! И нарушать их покой нельзя никому.

– Понимаю.

– Давайте проведем минуты ожидания с толком. Посидим в моей гостиной, выпьем кофе. Может быть, и коньячку отведаем. В моей коллекции – и французские коньяки, и греческий, и даже ваши, советские.

– Честно говоря, предпочитаю «Двин».

– Как Черчилль? – улыбнулся Перон. – Знаю, знаю эту историю. Неплохой коньяк. У меня в коллекции имеется пара бутылочек. По рюмке – под кофе. Что может быть лучше?

Чертоги Перона не уступали шахским. Пронин оценил коллекцию живописи. Лучший друг шаха предпочитал старых голландцев. И, кажется, даже разбирался в искусстве.

Перон дважды хлопнул в ладоши – и на столе появился кофейник, а вслед за ним две ажурные чашки и две золотые рюмки. Обслуга второго человека в государстве работала быстро и незаметно.

– Есть еще восточные сладости. Мед с орехами и ещё с чем-то. Будете? Впрочем, в любом случае приходится, – он снова хлопнул, и через минуту на столе появилось блюдо с медовым десертом. – О делах говорить не будем. Как вам мой кофе?

Пронин сделал осторожный глоток.

– Горячо! Но ароматно на славу.

– И бодрит не на шутку. А что нам ещё нужно в эти безумные военные годы?

«Где ж ты сражался, вояка дворцовый?» – подумал Пронин, при этом улыбнулся и кивнул Перону.

– Но война скоро закончится, – продолжил Перон. – И Тегеран станет полем сражения разведок. Только разведок! Мир устал от Гитлера и ему подобных