Марко Незе - Спрут 3

— Что ты собираешься делать?

Джулия стояла перед собиравшимся уезжать Коррадо.

— Поеду в Рим, — ответил он. — Это дело слишком затянулось, и мне кажется, сейчас я пошел по верному следу и наконец смогу его закончить.

Джулия нахмурилась. Проведя рукой по лбу, она сказала:

— Снова за кем-то охотишься? — Девушка смотрела на него с тоской и тревогой. — Снова пытаешься поймать неуловимых призраков? Когда же ты успокоишься, когда мы с тобой сможем пожить спокойно? — Длинными пальцами она гладила его по лицу, на котором застыло суровое, решительное выражение. — Я пыталась понять, что тебя на это толкает, но так и не нашла объяснения. Ты мне представляешься человеком из далеких времен, этаким рыцарем без страха и упрека, который сражается с разными злодеями. Но удастся ли тебе их победить? Сумеешь ли ты это сделать в одиночку, мой маленький Коррадо?

Он отвернулся и смотрел куда-то вдаль. Под пиджаком ощущал надежную тяжесть пистолета.

— Разве у меня есть другой выбор? — ответил он вопросом на вопрос. — Притворяться, что знать ничего не знаю? Забыть? — Он покачал головой. — Нет, меня до конца моих дней мучили бы угрызения совести…

Она в нерешительности посмотрела на него.

— Ну что ж, хорошо, поезжай. А я вернусь к деду на Сицилию. Грету я оставлю тут, в монастыре. Я никогда в жизни не видела ее такой довольной. Святые отцы сумели доставить ей такую радость, какой она раньше никогда не знала…

Приехав в Рим, Каттани сразу отправился в приемную профессора Маттинеры. Он настроился вести себя с этим человеком решительно, и если будет необходимо, как следует припугнуть, наорать, взять за грудки и вытрясти из вето правду: «Выкладывай, выкладывай все, что тебе известно о том, кто велел убить аббата!»

Депутат Тарсони сказал совершенно ясно: во время своей поездки в Рим аббат встречался только с двумя людьми — с ним и с профессором Маттинерой.

Когда Каттани переступил порог приемной профессора, он был весь напряжен, как гончая, которая чувствует близость дичи. Секретарь окинул его быстрым взглядом и сразу определил, что от этого посетителя можно ждать неприятностей. Он попытался поскорее от него избавиться:

— Профессор на совещании. Оно не скоро кончится. Боюсь, господин Маттинера не сможет вас принять сегодня.

Но остановить Каттани было не так-то легко. Не обращая на секретаря никакого внимания, он пошел дальше по коридору. Тот пытался преградить ему путь.

— Да куда вы идете, вы сошли с ума?

Коррадо смерил его ледяным взглядом. Секретарь посмотрел на него, замолчал и оставил попытки остановить. Каттани распахнул дверь и оказался в пустой комнате. Войдя, удобно расположился на диване, том самом, на котором сидел Дино Алесси, когда приходил за копиями секретных документов.

Секретарь, смирившись, прикрыл за ним дверь, и из приемной предупредил Маттннеру по внутреннему телефону о приходе настойчивого посетителя.

— Да кто он такой? — с досадой спросил профессор. — Гоните его. Займитесь этим сами.

Голова у него была занята совсем другим. Перед ним сидел Терразини, которому он выражал свое недовольство по поводу происшедшего в монастыре.

— Надо было только забрать документы, — злобно шипел профессор. — К чему было устраивать эту бойню?

— Это все красивые слова, — невозмутимо возразил Терразини. — Но ведь аббат обо всем знал. Разве пришлось бы чувствовать себя спокойно с такой миной, которая могла взорваться в любой момент?

— А женщина? — горячился профессор. — Она-то тут при чем? Зачем было устраивать отвратительную инсценировку с двумя трупами, лежащими в одной постели?

— Из предосторожности.

Терразини никогда не терял хладнокровия. Он продолжал:

— Расследование могло быть для нас опасным. А при таких обстоятельствах его сразу прекратят. Кому захочется углубляться в дело об аббате, который убивает свою любовницу, а потом стреляется сам? Уж слишком пикантная история, вам не кажется? — Терразини с довольным видом потер руки. — Чтобы заставить поскорее забыть о каком-нибудь неприятном случае, надо найти другой, который наделает еще больше шума.

Маттинера снял очки. Подышал на стекла и тщательно протер их платком.

— Как бы то ни было, все это поистине ужасно, — проговорил он. Раздражение уже почтя испарилось. Он прочистил горло и более мирным тоном спросил Терразини, принес ли он чемоданчик с секретными бумагами.

— Зачем? — удивился Терразини. — Мы сами обо всем позаботимся. Вы не должны ни о чем беспокоиться. Мы организуем также и передачу документов. Через десять дней, когда операция будет закончена, вы получите причитающиеся вам три процента.

— Три процента?! — с возмущением повторил Маттинера. — Мы с Юфтером условились о десяти процентах.

— Дорогой профессор, вы не учитываете непредвиденных обстоятельств. — На лице Терразини мелькнуло подобие улыбки, в которой было нечто змеиное. — Документы исчезли, вся операция грозила провалиться. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы исправить дело.

Маттинера окончательно вышел из себя и стукнул кулаком по столу.

— Да без меня, — кричал он, и глазки метали молнии, — эта сделка вообще бы не состоялась!

— Так же, как и без нас.

— Вы не вправе меня так обжулить. Я этого не позволю! — Маттинера вскочил и громко орал, лоб был в поту, руки дрожали, и ему никак не удавалось вытащить из пачки сигарету. — Я ни за что не соглашусь, лучше вообще выйду из этого дела, чем пойду на такое унижение. — Он подошел к окну и повернулся к Терразини спиной. — А теперь уходите, убирайтесь отсюда.

У Терразини не сходила с губ злая, насмешливая улыбка.

— Вы слишком разнервничались, — сказал он. И, поднявшись, направился к двери, сохраняя полное спокойствие.

Маттинера по-прежнему стоял и смотрел в окно. Вдруг его словно ударило током. Он натянул плащ и по внутреннему телефону велел секретарю подать машину к запасному выходу.

Каттани все еще находился в ожидании. Он нервно расхаживал взад-вперед, то и дело бросая взгляд в окно. И неожиданно увидел на улице Терразини — тот уже садился в такси.

Отшвырнув только что закуренную сигарету, Каттани выскочил из комнаты. Он был вне себя от ярости,

— Если у профессора находится время беседовать с Терразини, — крикнул он перепуганному секретарю, — то найдется принять и меня.

Как фурия он кинулся в коридор, распахивая все двери подряд. Секретарь, задыхаясь, бежал за ним, тщетно пытаясь преградить путь этому урагану.

— Что вы делаете? Вы совсем сошли с ума! — чуть не плача, твердил секретарь. Он схватил Каттани за пиджак. — Остановитесь ради бога!

Когда Каттани вбежал в кабинет профессора, там никого не было.

— Ну вот, — произнес с облегчением секретарь, — теперь вы удовлетворены? Как видите, профессора нет.

Но Коррадо его не слушал. Его внимание привлекла фотография, которую Маттинера держал у себя на письменном столе. На ней были изображены его жена, дети и он сам с хитрой физиономией лисы. Теперь Каттани совершенно безошибочно вспомнил, где он уже видел это лицо. Да, вне всякого сомнения, этот человек был изображен на фотографии, обнаруженной в автоматической камере хранения на вокзале в Милане.

Глядя на этот снимок, Каттани на мгновение сосредоточился, застыл, и тотчас его охватило чувство торжества: похоже, он нашел способ припереть к стене этого жулика Маттинеру.

Покинув кабинет профессора, комиссар направился к депутату Тарсони. Это был единственный человек, который мог сейчас помочь.

Тарсони принял его в своей вилле на Авентинском холме. Выслушал рассказ о фотографии, на которой снят Маттинера. Внимательно вник в историю с браслетом, подаренным некой Агриппине. Но в конце беседы покачал головой. Его ничуть не убедили доводы, приведенные комиссаром.

— Вы говорите, что под этим именем скрывается Маттинера? — недоверчиво спросил Тарсони. — А как вы можете это доказать? Только на основании того, что дипломная работа была посвящена Агриппине? Нет, — закончил депутат, — этого, мне кажется, недостаточно.

Да и вся история с торговлей оружием и документами, предназначенными для иностранных тайных служб, показалась ему слишком невероятной.

— Эта история, дорогой Каттани, настолько фантастическая и ужасная, что если бы она соответствовала действительности, нам всем пришлось бы сгореть со стыда и прикрыть нашу лавочку.

— Я пришел к вам за помощью, — спокойно проговорил Каттани. — А не за тем, чтобы представить вам доказательства, Я твердо знаю одно: пока мы с вами разговариваем, осуществляется чудовищная махинация. Но прямых доказательств у меня нет. Однако известно, что подобные дела обязательно оставляют какие-то следы. Банковские счета, перечисления, негласный обмен документами. Вы — депутат парламента, может быть, вы имели случай обнаружить какие-то свидетельства, намеки, услышать о странных сделках — одним словом, у вас могли зародиться подозрения.