Час пробил - Виктор Львович Черняк

все могу допустить, но неужели вам безразлична судьба дочери?

Элеонора опустила голову. «Ну вот, — с досадой подумал Харт, — совершил бестактность, сорвался, как какой-нибудь злобный идиот».

Джоунс крутился около цветов, его голубая рубашка

пропотела под мышками, из эмблемы на рукаве торчала длинная желтая нитка.

— Извините, что побеспокоила, — миссис Уайтлоу поднялась.

«Даже в такой момент хороша, — отметил Харт, — а может, именно потому и хороша, что случилось несчастье. Есть люди, которых горе украшает, как ни странно. Конечно, мою жирную тушу не украсит ни горе, ни радость. Помогло бы только одно — порвать с моими многолетними хозяевами и сажать авокадо, засыпая по вечерам с пышнотелой славной женщиной лет на пятнадцать моложе, ну… на десять». Мысли его сосредоточились на похищении. Девчушка наверняка чувствует, что ей грозит. Современные дети все понимают лучше взрослых и быстрее… Невероятно! Такого не было на его памяти еще недавно, до войны, например. Тоже, конечно, люди хотели больше урвать, тоже убивали. Харт посмотрел на могильный камень Аль Капоне. Но дети в схватке не участвовали, а теперь…

— Сколько лет девочке? — спросил Харт.

Когда Элеонора ответила, Харт еле успел проглотить: «Неужели?»

Он проводил несчастную мать к машине, открыл дверцу. Элеонора подняла глаза, и он увидел в них страх и мольбу, мольбу и страх. Заработал мотор. Элеонора сидела, вцепившись в руль, и смотрела прямо перед собой. Харт засунул голову в машину и, криво улыбаясь, то ли от смущения, то ли от чувства вины, не покидавшего его, проговорил:

— Что-нибудь придумаем.

— Что? — прошептала Элеонора, не поворачивая головы.

— Что-нибудь.

Харт отошел от машины. Элеонора только сейчас обратила внимание, что он еще больше осунулся: синие мешки под глазами и лицо обтянуто сизо-серой кожей.

— Послушайте, Маллиген, — сэр Генри сидел в кресле в той же позе, что и вчера, и листал приготовленные материалы, — вы полагаете, его нужно пропустить через детектор?

— Почему бы нет, сэр? Специалисты верят в эту штуку, ничего лучше не придумано…

— Специалисты? — Сэр Генри поднес ко рту указательный палец и откусил малюсенькую заусеницу. — Специалисты, может, и верят, а я не очень.

— Что вы предлагаете, сэр? — Маллиген был невозмутим.

— О! Маллиген! — изумился сэр Генри. — Да у вас все задатки, чтобы стать большим руководителем: такой вопрос свидетельствует о начальственном складе ума. Предлагаю вызвать его сюда и проверить на детекторе. Я не верю ни специалистам, ни детектору, но в реальной жизни мы не можем иметь дело только с тем, чему верим. Так не бывает. Чего-то этот детектор да стоит? Свяжите меня с Хартом. Сейчас же!

Они прошли в смежную комнату, к громоздкой металлической стойке. Сэр Генри с комичным ужасом взирал, как молодой человек уверенно щелкает переключателями.

— Я бы никогда не научился.

— Так кажется, сэр. В этом нет ничего сложного, да я, собственно, ничего и не делаю: все коммутации производятся централизованно. Я просто послал запрос, сейчас дадут канал.

Пожилой джентльмен вытянул губы в трубочку и покачал головой: «Что бы там ни говорили, мне этого не понять», — читалось в его на удивление ярких глазах.

Маллиген подвинул переговорное устройство, посмотрел на секундомер чйсов и не успел отвести глаз от циферблата, как зажглась красная лампочка, из динамика раздалось:

— Харт! Говорите!

— Хэлло, Харт, — сэр Генри не представлялся, справедливо полагая, что сам способ связи указывает на того, кто им пользуется, — хочу пригласить вас сюда на денек для выяснения кое-каких обстоятельств. Да и вам пора развеяться после всего, что произошло.

— А расследования? По делам Барнса и Розенталя… Прокуратуре и так кажется — мы бездействуем.

— У прокуратуры — свои дела, у нас — свои. Кое-кому, к примеру, может не понравиться несообразительность прокурора.

— Вылечу завтра.

— Зачем же? Лучше сегодня. Просто необходимо. Вы еще в том возрасте, когда можно сомневаться в самодовлеющей ценности времени, а я, увы, знаю на собственной шкуре — ценнее времени нет ничего.

— Понял, — ответил Харт.

«Неужели конец? — подумал он. — Нет, зачем бы тогда приглашали? «Для выяснения кое-каких обстоятельств». Угу, угу. Скорее всего, из-за дочери. Конечно же!»

— Понял, — повторил Харт с другим настроением, но до сэра Генри эти слова его агента уже не дошли: компания 380

привыкла иметь дело с людьми, которые не повторяются, и если говорят «понял» — это означает, что никаких ошибок быть не может. Сеанс связи окончился.

— Узнайте, Маллиген, у наших специалистов хватит приборных мощностей для Харта? Я правильно сказал? Приборных мощностей — они обожают нечеловеческие обороты. Бог с ними, пусть говорят как угодно, лишь бы аппаратура работала, а то у них вечно что-нибудь ломается, и начинается кудахтанье.

Утром Харт стоял перед Генри, чей кабинет он смог разыскать лишь в сопровождении Маллигена.

— Выглядите отменно, старина. Ничего вам не делается. Хорошо, что вы уже здесь. Прилетели поздно вечером?

Всем видом Харт говорил: «Да, старый негодяй, поздно вечером, как ты и настаивал. Зачем? Спешка же не имела ни малейшего смысла. Но я бы, наверное, забыл, кто является моим истинным начальником, если бы ты не заставлял меня подчиняться любому приказу». Вместо этого Харт сказал:

— В двадцать три сорок пять сели, можно было и другим рейсом, на полчаса раньше, но вряд ли тридцать минут что-нибудь решали.

— Конечно, — согласился сэр Генри. — Присаживайтесь. Что там у вас новенького?

— Ничего, — Харт сумрачно посмотрел на Маллигена, и сэр Генри, отдав должное осторожности Харта, попросил молодого сотрудника:

— Маллиген, принесите мне список ребят, изъявивших желание пройти курсы в школе выживания в Рино.

Маллиген удалился. Харт отметил, что его собеседник почти не изменился за последние годы: те же ярко-синие глаза, те же густые седые волосы, расчесанные на косой пробор, тот же стиль дружеского руководства. Только дружественность стала слишком нарочитой. Все-таки возраст сказывается— сэр Генри утратил чувство меры.

— Так что же там у вас? — повторил синеглазый джентльмен.

— Похитили дочь миссис Уайтлоу.

— Да что вы? — изумление сэра Генри казалось неподдельным.

«Постарел, — уверился Харт. — Какого черта так искренне изумляться, когда ты поминутно знаешь о том, как похищали девочку. И общий план операции, и детали, и отходы на случай провала, и круг лиц, ответственных за операцию, и жертвы, которых должно было теперь «разрабатывать» следствие, то есть жертвы для полиции города, где живет миссис Уайтлоу. Как просто сказать: похищена девочка, — но провести операцию безупречно вовсе не просто. Тем более смешно — сыграть игру без сучка и задоринки и затеям напялить маску неведения».

— Мне больше не доверяют? — Харт скривил губы.

— Почему? Напротив. Наше сотрудничество многолетне и удачно до недавних пор. — Сэр Генри