Бычья гора - Брайан Панович

всегда, когда речь заходила о семье Клейтона.

– Да, опять.

– И они хотят, чтобы ты им помог?

– Вроде того. Этому Холли не нужна информация. Кажется, они и так уже знают все, что им нужно. Он сказал, что им даже не нужен Хэл.

– Тогда что им нужно?

– Его связи. Выход на одного типа в Джексонвилле.

– Во Флориде?

– Да. Он главарь банды байкеров. Федералы думают, что если им удастся накрыть их в Джексонвилле, то они заодно остановят и поставки мета с горы.

– Тогда почему они здесь и зачем им ты? Разве для этого не надо быть во Флориде?

Клейтон не успел ответить, как она догадалась сама.

– Они хотят, чтобы твой брат заложил их, – сказала она.

– Ага. Им кажется, что можно убедить его сдать того типа. И если он это сделает, они обещают оставить его в покое. Вот так вот.

– И ты веришь, что он сделает это?

– Нет. Я так не думаю.

– Но они все равно хотят, чтобы ты его уговорил?

– В этом-то все и дело.

Кейт перевернулась на спину, оставив на груди Клейтона прохладное и влажное пятно.

– Мы же уже это проходили, Клейтон. Этого человека не убедить. Он сумасшедший. И ты это знаешь.

– Ты, конечно, права. Разве что если…

– Если что?

– Если он решит, что это может принести ему пользу. – Клейтон сел и повернулся к ней лицом. – Послушай, ему не нужны деньги. И никогда нужны не были, черт бы его подрал. У него, наверное, миллионы в банках из-под кофе зарыты по всей горе. И если я скажу, что он, наконец, сможет перестать постоянно оглядываться, он, возможно, задумается об этом.

– Подожди минутку. – Кейт тоже села. – Ты же не всерьез думаешь заняться этим, правда?

Она отстранилась от Клейтона, чтобы рассмотреть выражение его лица.

– Ну, да. Может, и займусь. Может, это мой последний шанс спасти его.

– Бога ради, Клейтон, твой брат – убийца и наркоторговец. Его не нужно спасать. Его уже не спасти.

– Это не его вина.

– Не начинай опять всю эту муть типа «его так воспитали». Мне казалось, что мы уже проходили это. Тебя вырастил тот же человек, что и его, но ты не продаешь яд детям.

– Ты же сама просила меня поговорить с ним, помнишь?

– Ну, так вот: я передумала.

– Послушай, Кейт. Я видел его несколько раз с тех пор, как убили Бака, и он выглядел, ну не знаю, другим. Постаревшим. Уставшим. Мне кажется, смерть Бака могла его как-то изменить.

– На похоронах Бакли он угрожал тебя убить.

– Это он с горя.

– Это было и твое горе. И Майка. И Большого Вэла. И только один он превратился в пьяную и злобную тварь.

– Люди скорбят по-разному. Он остался сейчас там наверху один, и ему приходится справляться самому.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что я знаю своего брата. Он никому не доверяет.

– При этом ты думаешь, что он поверит тебе?

– Я его брат.

– И что, его это волнует?

– Он знает, что я единственный оставшийся у него из семьи, и, думаю, это все-таки для него важно. К тому же он еще не оправился после смерти отца. Может, мне удастся его убедить. Он же сможет просто жить, охотиться, пить свою бормотуху и перестать психовать. Сейчас ему кажется, что это невозможно. Но если он решит, что шансы есть, возможно, ему просто захочется скинуть эту обузу с себя, как мешок с кирпичами. Не быть все время настороже в ожидании следующего удара федералов. Не опасаться, что его могут убить и ограбить какие-нибудь обдолбыши.

Быстрым движением Кейт собрала волосы в хвост.

– Хорошо, предположим, что Хэлфорд действительно купится на это – нет, конечно, но предположим. Разве, сдав тех отморозков во Флориде, он не поставит себя под новый удар? Разве это не так работает? Око за око. Так же всегда бывает.

– Милая, Берроузам удавалось защищать себя от федералов более сотни лет. Думаю, мы сможем выстоять против каких-то чокнутых мотоциклистов.

– Мы? – сказала Кейт.

– Ты знаешь, о чем я.

– Нет, не знаю, Клейтон. Но мне ясно, что у тебя теперь медовый месяц с федералами, которые уже убили одного из твоих братьев, и ты хочешь убедить другого брата, самозваного крестного отца Бычьей горы, взять да и отказаться от бандитского дела своей жизни, чтобы… Чтобы что? Ходить на рыбалку?

Клейтон откинулся на подушку и потер лоб. Он подумал о бутылке виски в шкафчике над холодильником. О которой сегодня уже несколько раз вспоминал. Мысль о том, чтобы выпить, была всегда приятней самого процесса. Он бросил пить, чтобы иметь возможность вести подобные разговоры со своей женой, ночевать не на диване и не думать о том, как извиниться за то, что был вчера таким мудаком. Но все равно, черт, очень привлекательная мысль. Кейт склонилась над ним, как взявший след терьер.

– Эти уроды вернутся туда, откуда, черт бы их подрал, они пришли, а тебе придется разгребать то дерьмо, в которое они превратят нашу жизнь. Ты же знаешь это, Клейтон. Мы прошли через это, когда умер Бакли, – Кейт уже почти кричала, и ей пришлось на минуту замолкнуть, чтобы успокоиться. – Я знаю, ты хочешь, чтобы здесь все изменилось. Я тоже, особенно сейчас, но почему ты думаешь, что в этот раз все получится по-другому, чем раньше?

– Агент, с которым я познакомился сегодня утром, этот Холли. Он чем-то отличается от остальных. Не похож на еще одного из этих расфуфыренных суперкопов, которые приезжают сюда, думая, что им разогнать бульдозером деревенских быдланов – это как два пальца об асфальт, просто потому, что они получали хорошие оценки в академии. Он какой-то, ну я не знаю, Кейт…

Клейтон запнулся, подбирая нужное слово.

– Настоящий, – наконец сказал он.

– Настоящий, – холодно повторила Кейт.

– Да, есть у меня такое ощущение. Он попытался разобраться, что можно сделать, и нашел неплохой способ. Кажется, я доверяю этому парню. Во всяком случае, мне хотелось бы. Если то, что он говорит, правда, то это действительно шанс что-то изменить. И я должен хотя бы попытаться, верно?

Тишина.

– Кроме того, они в любом случае попытаются это сделать, со мной или без меня, так что почему бы не попробовать, правда? – уже второй раз он задавал этот вопрос, и снова она ничего не ответила.

– Правда, Кейт?

Кейт вытащила ноги из-под стеганого одеяла и села на край кровати спиной к мужу. Клейтон протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но передумал.

Кейт наконец заговорила, но не повернулась к