Самая страшная книга 2014-2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Повисла тишина. Нехорошая тишина, которая мне очень не понравилась. Потому что я знала ее. И знала, от чего она бывает.

Одной из причин, по которой мы с Игорем расстались, была его тотальная невнимательность. Он мог делать что-то, совершенно не раздумывая, автоматически, бессознательно, – и потом, конечно же, совершенно не помнил об этом. Это не особо мешало его работе – он умел сосредотачиваться, когда надо, – но в быту иногда приводило к катастрофе. Именно после того как он однажды забыл Васю на улице в коляске, пришел домой, приготовил ужин, набрал в ванночку воды – и только потом сообразил, что купать-то некого, – я и задумалась о разводе. Забавно, что именно этот случай сделал из Игоря образцового отца – во всяком случае, я так думала все эти шесть лет. Но повисшая сейчас в трубке тишина свидетельствовала: я ошибалась.

– Что?.. – хрипло выдавила я.

– Вася… – виновато прошептал Игорь. – Я ведь видел, что она берет книгу… Но не обратил внимания… и забыл. Черт, Оль, прости! Я был так занят и даже не сообразил!

– На что ты не обратил внимания?

– Понимаешь, мне позвонили с работы, у них там сервер упал, ну и я… И тут Вася что-то спрашивала, я пытался понять, что мне говорят и чего она хочет…

– И чего она хотела?

– Она показывала эту книгу и что-то спрашивала, про кого она.

– И?

– И я ответил, что про чудовище. А потом ушел в другую комнату, мне ноут был нужен…

Я вздохнула. Ничего не изменилось.

– И что, Газунов… – я всегда обращалась к нему по фамилии, когда нужно было дать понять, что шутки кончились. – И как теперь к тебе дочь отпускать? А если ты снова что-то не заметишь или забудешь? Мне что, с ней приходить?

– Ну я был бы не про… Блин, Оля, ну я правда случайно. Просто там столько всего было, мне нужно было понять, а я…

– Ладно, хватит. Но если ей начнет сниться всякая срань, то ты сам будешь водить ее по психотерапевтам. И платить за них тоже сам будешь.

– Да блин, Оля, я и так все для нее сделаю!

Я ничего не ответила и положила трубку.

На улице утром прошел мелкий, но противный дождь. Вася не хотела надевать резиновые сапоги и куртку и, весело хохоча, уворачивалась от меня – словно ей было не шесть лет, а три года. Я поддерживала игру, демонстративно громко охала и возмущалась, махала руками, словно пытаясь ее поймать, – разумеется, в тесном коридоре ей было бы некуда бежать, если бы не моя нарочитая неловкость. Она понимала, что я поддаюсь, я понимала, что она понимает, что я поддаюсь, – но разве смысл игр не в том, что все принимают какие-то на первый взгляд глупые правила?

В какой-то момент то ли Вася увильнула слишком резко, то ли я перегнула палку со своей неловкостью – но я качнулась, не удержала равновесие и чуть не упала спиной в уже приоткрытую входную дверь. Лишь в последнюю секунду вывернулась – «как кошка», мелькнуло в голове – и уперлась рукой в косяк.

– Ой! – С Васи схлынул весь азарт. – Мам, извини. Пошли гулять.

– Ты уверена? – уточнила я, в глубине души жалея, что эта беззаботная и дурацкая игра завершилась так внезапно.

– Угу, – кивнула Вася. И напомнила: – Сначала за киндером, а потом гулять.

Киндер она заслужила тем, что уже третий день не разбрасывала игрушки, а вчера неожиданно помыла за собой посуду – и даже не разбила тарелку.

Уже в лифте я обратила внимание, что моя ладонь выпачкана в чем-то липком и слизистом, и с отвращением стерла это влажным платочком.

Вася задумчиво бороздила лужу, которая собралась около бордюра. Мутная вода доходила ей до щиколоток, сапоги утробно чавкали в грязи на дне – и я гадала, оставит ли Вася один там или все-таки вернется ко мне с полным комплектом обуви.

Киндер-сюрприз лежал рядом со мной на скамейке – Вася почему-то обрадовалась только самому факту покупки и не выразила ни малейшего желания открыть его прямо сейчас. Мне даже показалось, что она уже забыла о нем – просто поставила в голове мысленную галочку «мама купила» напротив «мама пообещала», и на том все и закончилось.

Я толкнула шоколадное яйцо пальцем. Оно качнулось и чуть провернулось на мокрой древесине скамейки. Мне вдруг вспомнился эксперимент из Васиной книжки про опыты – про Колумбово яйцо. Как поставить вареное яйцо торчком, чтобы оно не упало? Слегка раздавить скорлупу. А можно ли поставить торчком шоколадное яйцо? Ведь, по идее, в нем капсула с игрушкой, которая может влиять на центр тяжести. Есть ли какой-то шанс, что совпадение мельчайших нюансов приведет к балансу?

Я поставила яйцо торчком и разжала пальцы.

Конечно же, оно упало на бок.

Немного прокатилось по дуге и остановилось, покачиваясь.

Я протянула руку, чтобы сделать еще одну попытку – скорее всего, конечно, совершенно бесполезную, но…

…тут яйцо прыгнуло на меня.

Конечно, мне это лишь показалось. Разумеется, это была какая-то причудливая игра физики – сочетание мокрой фольги, лужи на влажной деревяшке, тепла от моей руки – диковинная вязь причин, из-за которых яйцо вдруг дернулось и скакнуло вверх. Но в то мгновение почудилось – как там говорят, «у страха глаза велики»? – что оно прыгнуло на меня. Целясь мне в лицо. Рефлексы из прошлого, где был КМС по спортивной гимнастике, дали о себе знать – я отклонилась в сторону прежде, чем вообще успела сообразить, что произошло.

Яйцо ударило меня в плечо, отскочило и шлепнулось в грязь.

– Мам, ну зачем ты его уронила?

Вася стояла передо мной. Конечно же, лишь в одном сапоге. Второй резиновым «Титаником» медленно тонул в луже.

– Ветер… – хрипло сказала я. – Ветер его сдул, я не успела поймать.

Вася вздохнула и подобрала киндер.

– Я его все равно съем, – предупредила она.

– Давай посмотрим: если сильно испачкалось, то ты заберешь игрушку, а я куплю тебе новое, – предложила я, вставая.

Вася, подумав, кивнула.

Я пошла к луже, вытащила сапог, вернулась к дочери, которая задумчиво крутила в руках яйцо.

– Оно тяжелое, – сказала Вася. – Как ветер его сдул?

– Это был очень сильный ветер, – пояснила я, присаживаясь на корточки и натягивая сапог ей на ногу. Удивительно, но в этот момент я сама себе верила. – Сильно дунул, скамейка скользкая, оно укатилось.

Вася недоверчиво посмотрела на меня, но снова кивнула.

Киндер она так и не успела съесть.