И всюду кровь - Эллиот Харпер

– жить, а не существовать, переживать эмоции, а не подавлять, испытывать чувства, а не пародию на них».

Адам не шевелился. Внутренний голос не умолкал: «Скажи хоть что-то, пока не стало слишком поздно и пока ты не наделал глупостей, которые не сможешь исправить».

Задыхаясь и падая на дно в своем заблуждении, он лихорадочно попытался отыскать, за что зацепиться, и, когда его взгляд не особо охотно метнулся на стену с фотографиями, Миддлтон выдал:

– А… сможешь повторить то же самое с Андерсоном? И с остальными жертвами.

– Что? – не поняла Билли и, часто заморгав, посмотрела на коллаж.

– Попробуй теперь представить себя на месте Роберта Андерсона – финансового махинатора и обольстителя наивных туристок.

– Я не встречалась с ним лично, – пожала плечами Билли. – Но… уже проделывала нечто подобное ранее, когда искала Роба после его бегства из-под залога. И после всего, что мне удалось узнать, могу с уверенностью сказать: нужно обладать стальными… нервами, чтобы проворачивать такие схемы, какие проворачивал Роб. Ты видел отчеты: суммы были крупные, а сделки – очень серьезные. При таком раскладе нужно быть… м-м… игроком, эдаким любителем… экстрима и риска – и скорее всего получать удовольствие от самого процесса. Вроде тех людей, которые гонятся за адреналином. Только в его случае это была жажда наживы, но деньги не были конечной целью. Его интересовал именно процесс и отчасти – результат. Сама игра – вот что доставляет ему удовольствие. – Билли подошла к фотографии Андерсона. – Да и по словам Деборы, Роб был не самым отмороженным человеком, скажем так. И любовниц часто заводят те, кто бежит за недостающими ощущениями и эмоциями. Ну и за сексом, конечно же.

– Согласен, – подтвердил Адам, и Билли иронично фыркнула. – Но что должно было произойти, чтобы Андерсон решил перейти на убийства?

– C самого начала он думал прежде всего о себе. А его жертвы, кто пострадал финансово или физически, стали… побочным эффектом. Сопутствующие потери, до которых ему не было дела. Если он получает удовольствие от процесса, в какой-то момент одних финансовых махинаций могло оказаться недостаточно. – Билли опустилась на диван, пристально глядя на коллаж с фотографиями. – Мы оба видели, на что он способен. И, как ты сам сказал, с каждым разом ситуация становится хуже. Масштабнее и… наглее. Роб как раз из тех людей, кому не хватает эмоций, и в поисках этих эмоций он идет на преступления, которые только набирают обороты. Как наркоман в погоне за дозой… постепенно привычного становится мало, и он заходит дальше. Так и Роберт – если сначала финансовые манипуляции дарили ему чувство контроля и ощущения собственной силы, то… – Билли посмотрела на Адама. – В какой-то момент, чтобы восполнить недостаток эмоций, он… вероятно, мог перейти на убийства.

Адам очень внимательно посмотрел на Билли.

– Но?…

– Но при всей своей харизме, а также интеллекте, эгоцентризме, лицемерии, умении лгать и неумении раскаиваться Роб, скорей, социопат, но не садист. Либо я… что-то упускаю.

Миддлтон перевел взгляд на стену с фото.

– Я понимаю, о чем ты. – Он подошел к коллажу и обернулся к Билли. – Вот что нам удалось выяснить в процессе составления портрета убийцы: у него высокий IQ, хорошее университетское образование, он социально активен и внешне выглядит абсолютно адекватным. Женат или был женат, часто встречается с разными людьми и заводит многочисленные связи вне работы, но в кругу семьи может быть нестабилен и неадекватен. Он следит за новостями и наверняка – за самим расследованием, чтобы оставаться в курсе дел. Водит машину не из дешевых и одевается в дорогих магазинах. У него хватает средств, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь и доступ к любым вещам, в том числе запрещенным. Он прекрасно умеет притворяться, заманивать и соблазнять жертву, и сохраняет в себе определенную личность в момент общения с жертвой. А еще он привык доминировать и самоутверждаться за счет слабости других. И, самое главное, он очень предусмотрителен и внимателен к деталям, ведь не оставил ни одной внятной улики, которая могла бы вывести на его след. Все это делает его организованным несоциальным типом убийцы, с чем в то же время идет вразрез другая информация: он не перемещает тела и всегда убивает там, где перехватывает своих жертв. Он оставляет место преступления залитым кровью, будто выходит из себя, а саму жертву опускает до уровня вещи, обезличивая ее в момент убийства, что характерно для неорганизованного асоциального типа убийцы. Он не способен испытывать адекватные понятные эмоции, а жертвы для него – обезличенные сущности, которые чувствуют боль и страх.

Билли нахмурилась, но промолчала.

– Мы высказывали предположение, что внутри него могут уживаться несколько личностей, – продолжил Адам.

– Диссоциативное расстройство? Расщепление личности?

– Именно. Только в этом случае они слишком тесно взаимодействуют между собой, потому что он все еще не допустил ни одной ошибки. Если мы имеем дело с расщеплением, это «переключение» происходит слишком осознанно и спланированно. Конечно, такое разделение может выражаться и в «пассивном воздействии», когда нет прямого контроля, но одна личность вмешивается в действия другой. Только рано или поздно он допустил бы ошибку. Я уверен, мы ищем человека, который полностью отдает отчет в своих действиях и делает это в одиночку. Он доверяет лишь себе и привык держать контроль в своих руках. И поэтому его до сих пор не удалось задержать.

– Но раздвоение личности многое бы объяснило, – пробормотала Билли, с сомнением косясь на фотографию Роберта, в прошлом которого не было зафиксировано ни одного подобного сбоя психики.

– Да. И все же… попробуй посмотреть на мир его глазами, – предложил Адам. – С учетом всей новой информации. Так, как это обычно делаешь именно ты.

Билли вздохнула.

– Можешь рассказать чуть подробнее про остальных жертв? Любые детали – все, что не значится под грифом «Совершенно секретно даже для Билли Сэлинджер».

Адам усмехнулся и показал на фотографии, которые относились к предыдущим убийствам.

– Первая жертва была найдена год назад в частном доме на территории спального района. Женщина, тридцать пять лет, работала медсестрой в городском госпитале, не была замужем, не имела постоянного бойфренда и вела уединенный образ жизни. Однажды утром не вышла на смену, на звонки коллег и на стук соседей не отвечала.

Слушая Адама, Билли подошла к первому блоку с информацией.

– Погибшую нашли в ее кровати: матрас, постельное белье и подушки были пропитаны кровью, тело покрыто многочисленными синяками, ссадинами, ушибами и глубокими порезами, один из которых стал смертельным. Следы сексуального насилия отсутствовали. По словам коллег, в последние несколько дней женщина светилась от счастья,