Приют тайных соблазнов - Татьяна Нильсен

деньги или бросил бы всё и уехал к женщине, которую любил, и которая ждёт от него ребёнка?

Друзья повернулись и без слов слушали рассуждения Рафаэля, а тот продолжал, ничего не замечая, как будто разговаривал сам с собой:

– А сколько этой жизни-то осталось? Пригвоздишь себя к скале, как Прометей обязанностями, ответственностью, а твою печень склюёт орёл, и ты скончаешься в муках всё больше от чувства жалости и безысходности, что любовь, нежность, обожание, искренность коснулись тебя однажды, а ты не смог это удержать, – Рафик посмотрел на друзей с надеждой, словно ища поддержки. – Закончим это дело, поеду в деревню, поговорю с женой и с ребятами. Она поймёт меня, осерчает сначала, но поймёт. Не могу так больше, как будто душа вместе с Наташей улетела, осталось только тело – пустое, как барабан. Сначала думал, что получится жить дальше, словно ничего не произошло, но не получается, как ни стараюсь.

Рафик поднялся. Стало легче от принятого решения. Он не собирался советоваться с товарищами и почти не интересовался их мнением, его вообще больше не волновали чьи-то комментарии. Он предполагал, что мать рассердится не на шутку, может даже ремень возьмёт, как в детстве. А вот брат поймёт, должен понять – сам женат два раза. Самое трудное это объяснить ситуацию сыновьям.

«Но ничего, вырастут, поймут и простят отца, – с надеждой думал мужчина. – Я же не бросаю их, всегда буду рядом, в любую минуту, по первому зову».

Из задумчивости его вывел голос Петрищева:

– А ты с Наташей, когда собираешься обсуждать будущую совместную жизнь? Может в её планы не входит заводить с тобой семью? У неё есть муж, она живёт в прекрасном курортном городе Анталия, на берегу Средиземного моря. А что ты сможешь ей предложить? – Петрищев понимал, что резок, но кто, если не они, его друзья откроют правду на истинное положение вещей, и выведут из любовной эйфории. – При разводе тебе придётся отдать квартиру, да собственно всё жене. Ведь она будет воспитывать твоих сыновей. А у тебя останется только машина. Есть вариант продать дом в деревне, но на эти деньги ты не купишь даже комнату в общежитии. Да и как ты лишишь своих детей летнего отдыха в деревне?!

Рафик обескураженно молчал, он совсем забыл об этих будничных вещах. Он думал только о себе, носился со своей больной любовью, как с нарывом на пальце. Тем временем Шапошников подхватил солонку у приятеля и продолжил сыпать соль на рану растерянному Рафику.

– Она взрослая, серьёзная женщина и не полетит, как легкомысленная институтка по первому зову. И даже если она согласится, то вам придётся снимать квартиру. В центре дорого, на окраине или даже в пригороде. Или поведёшь её к маме? – все знали тяжёлый характер матери Рафаэля. Да она новую невестку на порог не пустит, обзовёт её разлучницей, а скорее всего ещё кем похуже и укажет на дверь. Серёга видел густую печаль в глазах друга и несколько сжалился. – Не руби с плеча, поговори сначала с Наташей. Если ты ей мил, то пойдет она за тобой не только в съёмную квартиру на окраине, но и на растерзание к твоей матушке. Всё равно насмерть не убьёт, а все что нас не убивает, делает сильнее.

Всем стало как-то легче. Петрищев сварил кофе, и как французский гарсон, театрально поставил чашки с дымящимся, ароматным напитком каждому на стол.

– Было что-нибудь интересное на похоронах Вельяминова?

Шапошников вернул всех с любовных небес на землю. Рафик спохватился:

– Забыл рассказать – я видел убийцу! Он находился в траурной процессии. Точно, как описал свидетель, главное очень чёткая татуировка на руке. Но я его потерял в толпе. Потом пытался обнаружить на кладбище, петлял среди могил, но ничего.

– Интересно. Зачем он светился? – задумался Шапошников.

– Такое впечатление, что искал кого-то глазами, – Рафик пожал плечами, сожалея, что так бестолково упустил подозреваемого.

– А я, кажется, знаю кого, – Петрищев обвёл взглядом присутствующих. – Если предположить, что тот, кто попадался на крючок Вельяминова, безропотно платил и вдруг некто, с очень серьёзными связями вычисляет шантажиста, то есть Вельяминова, подсылает килера, чтобы убить его и забрать все носители информации из офиса и квартиры. И этот некто понял, что корреспондент в одиночку не смог бы провернуть историю с шантажом. Понятно, что самая лучшая кандидатура на подельника это Коровин. Они убьют его, как только мы его выпустим.

Глава 12

Сколько жила в Турции Наталья, а это без малого три года, столько находилась в постоянном восторге от того, что она обычная, русская девушка имеет возможность проживать на Средиземном море в тёплом климате и прекрасном городе. Когда утром она просыпалась и видела из окна бирюзовое бескрайнее море, огромные круизные лайнеры, вытянутые сухогрузы, небольшие моторные и парусные яхты, ей казалось, что всё это происходит не с ней. Простой российский обыватель довольствуется лишь тем, что проводит отпуск в отеле пару недель. У «не простого» есть прекрасный шанс приобрести недвижимость- квартиру, дом или даже виллу, в зависимости от широты кармана, и провести больше времени – по законам Турции для русского гражданина месяц или два. А она может наслаждаться морем круглый год! Фрукты здесь не заканчивались никогда. Зимой апельсиновые и мандариновые деревья покрывались оранжевыми шарами, уже в апреле появлялась ароматная клубника, следом персики и абрикосы, дыни и арбузы, потом сливы и виноград. Первое время Наташа скучала по родителям, по зиме, по снегу, но постепенно привыкла. Когда выходила замуж за Эрина, то была уверена, что любит его, хотя в глубине души понимала, что всё это от того, что у неё не имелось любовного опыта, череды ухажёров и лощёной привлекательности. Наоборот, в университете считалась красавицей, но как-то так случилось, что бурные романы проходили мимо неё, останавливаясь на подружках-однокурсницах, которые ночами плакали в подушку, ждали писем и бегали на свидания. С окончанием учёбы началась работа. Её взяли в престижный лицей преподавателем английского языка. Вот и тут, в женском коллективе, она чахла без мужского внимания, как цветок без света, зачитывалась женскими романами. Она всхлипывала ночами, страдая о чужой, выдуманной судьбе, а выходные проводила с родителями на даче, которые жили там почти круглый год. Иногда считала себя старушкой в молодом теле. Мать научила её вязать носки, тёплые шарфы и варить вкусное варенье. У неё даже не имелось компании, чтобы пойти в кино, потому что все её подружки кто удачно, а кто не совсем имели семьи и