Закон подлецов - Олег Александрович Якубов

я и не волнуюсь, — ответила Саша. — Я волновалась, что меня целый месяц не допрашивают. Сижу в этой камере, а обо мне как будто позабыли.

В этот момент в комнату для свиданий зашел довольно еще молодой человек, в новеньком, с иголочки мундире, с погонами старшего лейтенанта.

— Следователь Колчак Александр Васильевич, — представился он.

— Ну, надо же! — изумилась Смирницкая. — Прямо-таки полный тезка и однофамилец знаменитого адмирала.

Но следователь добродушного тона не принял: «Это к делу не относится, — сухо заявил он и предложил, вернее, распорядился: — Приступим». Заполнив протокол допроса неизбежными анкетными данными, задал первый вопрос по существу:

— Когда, кому, и при каких обстоятельствах вы выписали доверенности на приобретение земельных участков на территории Московской области?

Саша рассказала то, что говорила уже не раз — близкий друг семьи предложил, она оформила доверенности, человек умер, она решила, что сделка не состоялась, поскольку узнать об этом было не у кого, про ситуацию с землей забыла. Следователь, не перебивая, выслушал ее ответ, сложил листки протокола в кожаную папку, буркнув почти невнятно: «Скоро вернусь», — вышел. Он исчезал на протяжении всего допроса множество раз, но возвращался действительно довольно быстро.

— Одно из двух, — предположила язвительная Наталья, — либо у него непорядки с мочевым пузырем, либо он беспрестанно с кем-то советуется.

— Предполагаю второе, — хмуро заметила Быстрова. — Этот мальчик произвел на меня впечатление послушного сыночка, который без родительского разрешения и шагу не ступит.

Опытный адвокат не ошиблась. Обостренным чутьем патологического труса и карьериста следак уловил, что эти две «акулы», как он с первого взгляда окрестил для себя адвокатов, проглотят его и не поперхнутся. Но поблизости, в соседнем помещении, по видеозаписи наблюдала за допросом опекунша старшего лейтенанта — майор Ганибалова, к которой он беспрестанно и бегал советоваться.

***

В советские годы носить фамилию Колчак было небезопасно. И дело даже не в насмешках. У кое-кого из окружающих то и дело возникало желание проверить родословную и уличить в родстве с «тем самым» белогвардейским адмиралом. Поэтому дед Александра, тоже Александр, фамилию переделал и стал из Колчака Колчановым. Внук, тем более что и по имени и отчеству оказался полным тезкой, фамилию некогда опального адмирала решил себе вернуть. К тому времени бывшему Верховному правителю России и главнокомандующему Русской армии уже и памятники стали воздвигать и героическую его жизнь в романах прославлять.

«Как вы лодку назовете, так она и поплывет», — не про выпускника юрфака Сашу Колчака сложен этот стишок. Знаменитая фамилия не добавила современному Колчаку ни решительности, ни смелости, ни даже интеллекта. Со школьных лет и поныне был Александр умом ленив, характером подл, труслив не в меру, но одно качество в нем начальники ценили превыше всех иных — исполнителен безукоризненно. За водкой в магазин сбегать — пожалуйста, тещу майора на вокзале встретить и на такси домой доставить — без проблем; предъявить обвинение, не вникая в суть дела, — вообще не вопрос.

Когда в кабинете начальника, вольготно развалясь в кресле полковника, с ним беседовал столичный гость, молодой следователь понял — вот он, его шанс. И удержать его старший лейтенант был готов любой ценой. Предельно откровенно высказал он приезжему свое циничное кредо:

— Современные дела бывают часто так запутаны, и за ними стоит столько внешне невидимого, что я понимаю: все нити сходятся в одном месте. И другого мне понимать пока не надо. Беспрекословно выполнять данные указания, набираться опыта — вот моя программа на ближайшее время.

Красиво сказано, цинично, но предельно ясно. Посланник подполковника Пруткова понял, что это как раз тот самый кадр, который ему и требуется. Этот будет все выполнять не просто без лишних размышлений, но и без ненужных вопросов.

— Ну что ж, — резюмировал москвич. — Если вы на деле проявите те качества, которые сейчас декларируете, мы сработаемся. А если сработаемся, то возвращаться сюда, в эту глухомань, вам не потребуется. Для такого исполнительного сотрудника мы всегда подыщем местечко в столице. Собирайтесь.

В самолете, преисполненный радужных ожиданий, Колчак лениво перелистывал приобретенную в аэропорту книжонку о своем знаменитом однофамильце. С удивлением узнал, что грозный на вид полярный исследователь и флотоводец грешил стишками и даже написал известный романс «Гори, гори, моя звезда». Чем романс знаменит, старший лейтенант не понял, он такого романса не слыхал. Потом прочитал историю, как Колчак командовал собственным расстрелом. История, как в книжке излагалось, выглядела так.

Когда большевики, не удосужившись состряпать хотя бы формальный приговор суда, вывели Колчака во двор и объявили, что он приговорен к расстрелу, Колчак поинтересовался, кто расстрелом будет командовать. Узнав, кто именно, спросил: «А вы в каком звании состоите?»

— Я — комиссар, — ответил палач.

— Но вы воевали?

— В германскую воевал.

— И в каком же были воинском звании?

— Рядовой, — гордо ответил большевик.

— Но в таком случае вы не можете командовать расстрелом. Устав российской армии предписывает, что расстрелом может командовать только офицер чином выше, чем тот, кого расстреливают. А я — полный адмирал, и выше меня по званию никого нет. Но я готов вас выручить и сам буду командовать расстрелом.

Адмирал велел этой банде построиться и, не отводя взгляда от своих палачей, скомандовал: «Пли!»

«Ну и дурак, — лениво и без всякого почтения подумал бездарный однофамилец адмирала. — Сказал бы им, чтобы нашли кого-нибудь званием выше, глядишь, время затянул, а там, поди знай, как бы все обернулось, может, и обошлось бы». Книжка выпала из его рук, он безмятежно уснул. Ему и в голову не могла прийти такая нелепая мысль, что адмирал Колчак был прежде всего человеком чести и высокой порядочности.

***

Войдя в состав следственной группы по делу «о расхищении земельных участков», старший лейтенант первым делом отправился за советом не к руководителю группы, а к майору Ганибаловой. Безошибочным чутьем он понял, кто тут не формально, а фактически всем рулит. И не ошибся. «Канибалова», хотя в состав следственной группы уже не входила, визит прикомандированного новичка восприняла как должное. И ушел он от нее с чувством полного удовлетворения и облегчения, понимая, что впредь ему, в рамках этого мутного дела, ни о чем думать не нужно, думать будут за него другие. Жизнь, и здесь, в столице, входила в привычное русло.

***

Вернувшись после очередного «инструктажа», Колчак продолжил допрос, назвал две фамилии, поинтересовался, знакома ли Лисина с названными ей людьми. Получив отрицательный ответ, ухмыльнулся:

— Как же так, Александра Сергеевна, люди эти, по вашему утверждению, вам незнакомы, а вы на них нотариальные доверенности оформляете, то есть поручаете совершить для вас дорогостоящую сделку.