Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

написан от руки, обратного адреса не значилось. Она разорвала конверт — на ладонь выпали стальной ключ и записка:

Нола! Вот такую подпись я изобразил.

Она внимательно разглядывала созданную Фонтэйном подделку. Подпись не похожа на ее собственную, но это и не важно — она была простой, и ее легко было повторить. Как и все мошенники, он очень умен и ловок.

Но с какой это стати Фонтэйн решил бросить ей спасательный круг? Что ему с того, что она докажет свою невиновность? Он шулер, а значит, ничего не делает просто так.

Солнце шпарило так, что еще минутка — и она покроется хрустящей корочкой вроде той картошки, что они с Шерри съели. Вернувшись в дом, она схватила ключи и через кухню прошла в гараж. Кондиционер работал и в гараже, поэтому машина была холодной, как лед. Некоторое время Нола просто сидела в ней, размышляя.

Решение, к которому она наконец пришла, было простым. Адвокат ей действительно нужен. И адвокат хороший, который сможет выиграть время, пока она будет улаживать дела с полицией. В банковской ячейке наверняка полно наличных, следовательно, надо их забрать. А что еще она может придумать?

Нола завела машину и одновременно нажала на кнопку пульта автоматического открывания ворот. В гараж хлынул солнечный свет. Ее охватило нетерпение, и она рванула с места, едва ли различая дорогу.

Впрочем, на выезде со своей дорожки все-таки притормозила — не хватало еще сбить кого-то из соседских ребятишек — и краем глаза заметила, как из гаража Давенпортов выехал полицейский «Крайслер».

По кварталу она ехала со скоростью тридцать миль в час, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида, — «Крайслер» следовал за ней. Остановилась на красный свет, тот автомобиль тоже остановился. Внутри сидели двое — один черный, второй латинос, на обоих темные очки, как у Терминатора, оба в штатском. Но на их счет Нола не обманывалась.

Она поехала медленнее, «Крайслер» тоже сбросил скорость. Будка охранника на въезде в ее квартал пустовала — впрочем, в ней никаких охранников отродясь не водилось. Через четверть мили был съезд на аллею Мэриленд. Она включила радио — станцию, которая передавала старый добрый рок-н-ролл, и под звуки роллинг-стоунского «Удовлетворения» — а от этих знаменитых первых аккордов уровень адреналина у нее в крови всегда подскакивал — вдавила акселератор в пол. Машина взревела и пронеслась мимо пустой будки.

Когда она выскочила на шестиполосную автостраду, покрышки у нее почти дымились. Но тут как назло перед ней оказался шикарный «Порше», водитель которого ни в какую не хотел уступать ей дорогу. Свобода бесценна, и Нола не собиралась так просто ее лишаться!

Лихо обогнав «Порше», она полетела на скорости сто двадцать миль в час. Чертов «Крайслер» с полицейскими остался далеко позади.

Глава 8

В номере Валентайна поджидал все тот же пятидесятилетний мальчонка-посыльный. Он молча подхватил его сумку и препроводил Валентайна в новую обитель, номер на двадцатом этаже — с мраморными полами, мебелью, обитой красной кожей, и джакузи с позолоченными кранами. Райское убежище для игроков по-крупному, номер, который ни за какие деньги не снимешь. Валентайн позвонил в регистрацию и оставил для Роксаны благодарственное послание.

До постели он добрался уже в состоянии крайней усталости и уснул как убитый — давненько он так не спал. В восемь утра у его дверей возник мексиканец с яйцами всмятку, тостами, свежевыжатым апельсиновым соком, полным кофейником и утренней местной газетой. Когда Валентайн уже дочитывал колонку спортивных новостей, в дверь постучали. Он открыл, и перед ним предстал Сэмми Манн с улыбкой от уха до уха.

— Помните меня? — вопросил глава службы наблюдения и охраны.

С возрастом физиономия Сэмми утратила свою прежнюю приятность, и теперь лик его был мрачен и цветом обладал нездоровым. Куда-то подевались и костюмы от хорошего портного, и галстуки из натурального шелка. Теперь на нем были дешевые штаны из синтетики и застиранная полосатая сорочка.

— Да неужто это сам Сэмми Манн, гроза всех казино в округе?! — воскликнул Валентайн. — Заходи, заходи.

Сэмми прохромал к креслу, стоявшему во главе обеденного стола — монстра из стали и стекла, за которым свободно могла бы разместиться дюжина гостей. Валентайн налил две чашки кофе, придвинул стул и себе. Сэмми крутил в руках чашку, его темные глаза блестели. Они словно говорили: «Ну разве жизнь не забавная штука?» Сэмми был самым классным из шулеров, которых Валентайну когда-либо приходилось арестовывать, и некоторое время они с удовольствием припоминали старые деньки и знаменитых в свое время мошенников.

А общих знакомых у них было множество. Как и большинство шулеров, Сэмми часто менял партнеров — список их мог бы составить увесистый том «Кто есть кто в мире прохиндеев». Джейк «Змей» Робертс, Уайти Мартиндейл, Ларри «Лампочка», Сонни Фонтана, Большой Джей-Пи и так далее, и так далее.

— Я работал с каждым из великих мошенников последней четверти века, — бахвалился Сэмми, приканчивая третью чашку кофе.

— А кто, по-твоему, был лучшим из лучших?

— Сонни Фонтана, кто ж еще!

— Парня, который его кокнул, поймали?

— Насколько мне известно, нет.

— Не жалеешь о прошлом?

— Жалею только, что поздно попал в Атлантик-Сити.

Это была традиционная жалоба. В конце семидесятых в Атлантик-Сити ввели новое правило для блэкджека — так называемые отступные. Если игроку не нравились две исходные карты, он мог отказаться от дальнейшей игры, сразу признав свое поражение. При этом он терял не всю ставку, а лишь половину. Тот, кто ввел это правило, оказался не шибко силен в математике, и в результате игра с отступными всегда оборачивалась в пользу клиента — особенно того, кто умел просчитывать карты. И в одночасье этот город превратился в настоящую Мекку для шулеров со всего света. Вскорости отступные были запрещены, но к тому времени потери казино уже исчислялись миллионами.

— В то время немало парней смогло насшибать на безбедную старость, — сказал Валентайн.

— Ну да, пока ты на горизонте не возник, — горестно заметил Сэмми.

— Кто-то же должен был их остановить!

Вскоре разговор зашел о том, как Сэмми удалось подкупить судью. Рассказывал он об этом без всякого стеснения:

— Я до смерти боялся тюрьмы. Разговоры-то всякие ходили! Я знал, что в каждой тюрьме есть свой пахан и что паханы заставляют шулеров работать на них — обыгрывать других заключенных. Поверь, мне совсем не улыбалось обжуливать настоящих бандитов!

— Да, это могло стать смертельно опасным для здоровья!

— Еще бы!

— И во сколько тебе