Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

или благодаря подвернувшейся ситуации заставят все рассказать, или сами, ради послабления, будете просить, чтобы устроили со мной встречу, или, что хуже, придется выкладывать и общаться с другими моими, более колючими на общение, коллегами. Поэтому… давайте по-хорошему! Или я встаю и ухожу. Мне вашего цирка, — он постукал ребром ладони под челюстью, — во-о-от так хватило.

В помещении царило напряжение. Лыкова растирала влажные ладони, ее лихорадило от нервов. Наконец она выдохнула и решилась:

— Пять лет назад, только окончив театральный институт, я, будучи двадцатипятилетней, переехала из небольшого села под Челябинском в Екатеринбург. Пока ходила по пробам, пыталась искать место, чтобы мне дали хоть сколько-нибудь экранного времени, в рекламе, например, или эпизодическую роль в слабеньком сериале, была согласна на что угодно… да и временно тогда подрабатывала в аптеке, мыла полы. Вот однажды домой шла после смены, увидела на столбе объявление, мол, ищут таланты, как раз по моей сфере. Пошла, претендентов было не так много, и меня взяли. Долго ставили программу, отрабатывали, я много чего внесла в сценарий на самом деле, я бы даже сказала, что процентов семьдесят того, что сейчас видят зрители, — она поперхнулась, — точнее, видели… это все моих рук и фантазии дело. Даже девчонок-эквилибристок, что воздушные гимнастки, и то я включила в программу! Извините, а можно воды?

Гуров налил в пластиковый стаканчик воды, после того как дама выпила, забрал одноразовый сосуд, выкинув тот.

— Спасибо. Так вот… да, включила в программу, потому что Сицкий их взял… я даже сначала не могла понять, почему он их взял! Ну куда пантомимы и условно цирковые выступления? Скажите же, как-то несопоставимо? Ну ладно, придумала, подтянула номера друг к другу, убрала нелепости. Это я уже, дурочка, потом только поняла, что основная слабость Ильи — молоденькие девочки, которые еще не сильно видели жизни, а если не местные — так вообще песня! Он же натуральный псих! Ему нужна не женщина рядом, а поклоняющаяся этому ничтожеству, как идолу! Та, которая будет зависеть от него, заглядывать ему в рот, спрашивать — как куда проехать, ведь города толком не знает, а еще и выслушивать отказы, если захотела даже куда-то с девочками выйти, претензии, оделась она не так, и все с последующим скандалом, а он, в свою очередь, не догадываетесь, товарищ полковник, на примере девочки с Эстонии, как себя ведет и что предоставляет в ответ?

— Предлагает хорошие роли, выставляет на первый план, и девушка мелькает на сцене, а СМИ пестрят заголовками.

Она кивнула головой.

— Только о вас никакой информации нет в сети, и о вашем романе с ним тоже.

— Во-первых, подчистили, ведь он, зараза, тот еще лис, заметающий за собой следы, а во-вторых, Илья сам не подтверждал наши отношения и от меня того же требовал. Интригу держать всегда веселее, наверное? Или просто я оказалась не той самой. Не подходящей, так сказать, чтобы и мелькать перед публикой, и тупить, как подобает.

Вопреки отзыву девушки о гражданке Эльс Гуров почему-то отнесся к Эльс совершенно спокойно. Он, скорее, больше считал, что она поступала так, как, возможно, ей подсказывал свой собственный менталитет и воспитание в другой стране, что тоже откладывает особый отпечаток на мировоззрение человека. И все-таки слышать ругательства со стороны дамы было некомфортно.

— Ну, допустим, вас это не устроило, однако кому-то придется по нраву такой тип отношений. Эльс и Сицкий планировали пожениться.

— Фарс! — фыркнула Ирина. — Он женат лишь только на себе и своем самолюбии, причем давно. Если б он был столь сердобольный и хотя бы чуточку семейный, как думаете, сколько дней рождения своего сына он бы пропустил? А? Сына по его крови! Да был бы на каждом! А здесь человек просто освободился, как от ненужного груза, и всю жизнь живет в свое удовольствие!

— Касаемо истории Совекова я осведомлен, спасибо. Давайте продолжим все-таки вашу часть.

— Моя сказочная жизнь, наполненная овациями со сцены, каждодневными букетами от моего самого преданного, как мне тогда казалось, поклонника быстро сошла на нет. Хватило его примерно на год или чуть меньше. В один из дней, пока я дома собиралась на репетицию, мне пришло сообщение на телефон, содержание его как сейчас помню: «В театр можешь больше не приходить. Между нами — все кончено. Ты — уволена». Ну а вдобавок еще, что в случае, если я решу поступить иначе, попытаюсь заявить свои «жалкие», как он сказал, права на что-либо относительно программы, заявиться в театр и тому подобное, он сделает так, что моя нога больше никогда не ступит на сцену, если только не через его труп, а мое имя занесут во все черные списки театральной индустрии.

— Шантаж и угрозы… да, его почерк.

— Я все-таки вопреки его сообщению пришла. Было ужасно. До сих пор не знаю, нужно ли было приходить. Или просто уйти из его жизни… так хотя бы осталась с более-менее неопороченной честью и незапятнанной строчкой в портфолио.

Женщина смахнула слезы с глаз.

— Я пришла и просила хотя бы минимальной справедливости. Я умоляла о любых ролях, пусть даже они будут очень малооплачиваемые, чтобы продержаться, пока не найду другую работу… мое же место оказалось очень быстро занято — Дианой Эльс. Девушкой без профильного образования, буквально взятой с улицы!

— Тогда вы затеяли план мести?

— Ой нет, гораздо-гораздо позже. Знаете, когда что-то в жизни случается, прямо такой серьезный переломный момент… ты потом еще долгое время отходишь от удара. Возможно, это называется пять стадий потери? Не уверена. Однако сначала тебя разъедают изнутри эмоции — плачешь, кричишь, ведешь себя нестабильно, тебя швыряет из стороны в сторону, словно безумную. Следом накатывает какое-то такое состояние, будто тебе молотком по голове стукнули, и уже слез никаких не осталось, а ты просто зомби, которой не важно, сытая ли, чистая и какое время суток за окном. Дальше ты пытаешься себя поднять, как котенка за шкирку, ну, это если, конечно, удалось перетоптать предыдущую фазу. Начинаешь что-то делать, двигаться, выходить на улицу потихоньку. И так… шаг за шагом… если бы рядом было хоть одно крепкое плечо, хотя бы какая-нибудь захудалая поддержка! Но от меня же отвернулись буквально все из театра!

— То есть?

— Ну, все, с кем я буквально делила сцену, а делила я по-честному, по справедливости, ибо мы все равны и преклоняемся перед искусством, никого не обижала, ни с кем не ругалась… а когда вот так произошло, что Сицкий меня буквально вышвырнул, все молчали. Полукругом стояли и молчали. Никто даже слово не сказал в мою защиту. Я еще