Ее тысяча лиц - Анна Викторовна Томенчук

Детектив задержал дыхание, стараясь не анализировать свои чувства. Ему нужно было ехать в больницу, а он словно примерз к стулу, загипнотизированный взглядом ярко-лазурных девичьих глаз.

Что она скажет, если узнает, что он — ее отец? И какое это имеет значение, если отец тот, кто воспитал? Грин до недавнего времени вообще не знал о существовании этой девочки. Какое право он имеет рушить ее жизнь?

— Нравится расследование? — негромко спросил он.

Она с готовностью закивала.

— Пап, — обратилась Жаклин к Бальмону, — я думаю, танцы, вокал и художка — это все фигня.

— Так.

— Надо выбирать более серьезную профессию. Что-то на стыке разных отраслей. Чтобы можно было раскрыться на полную.

— И что ты придумала?

— Детектив, а есть такая должность, которая будет совмещать в себе и психологию, и расследование?

— Это профайлер, — без паузы ответил Грин, поймав заинтересованный взгляд Бальмона. — Профайлер — это психолог, который специализируется на изучении личности убийц. Он принимает участие в расследовании.

— Нет, а профайлера можно совместить со следователем?

— Жаклин, не мучай детектива, — вмешался Кристиан. — Уже поздно. Тебе пора спать.

Она смешно закусила губу.

— Так нечестно! Он сейчас уйдет — и когда мы поговорим?! Ты же сам учил меня, что надо использовать все шансы, которые дает мир. Вот я и использую!

Аксель усмехнулся. На несколько мгновений на кухне повисла тишина, но потом все разулыбались, и напряжение спало.

— Мне действительно нужно ехать, — сказал детектив. — Месье Бальмон, я благодарен вам за то, что приняли в столь поздний час.

— Нет проблем, — ответил Кристиан, поднимаясь.

Он обошел стол, дождался, пока детектив встанет, и подал ему руку, которую Аксель незамедлительно пожал. Их взгляды снова встретились. Как будто они узнали друг друга ближе. И как будто приблизились еще на шаг к правде. Почему-то Грин подумал, что Бальмон в курсе. В курсе всего. Или нет?

— Вот всегда вы все портите, — донесся до него голосок Жаклин. — А я назло всем стану сначала профайлером, а потом следователем. Или наоборот! И буду работать одна! И не позволю всяким тварям…

— Жаклин, — перебил ее Бальмон.

Девочка вспыхнула и испуганно посмотрела на Акселя, но тот улыбался.

— Мы сами определяем свою судьбу.

Попрощавшись, Грин оставил отца и дочь в пентхаусе, спустился на улицу, позвонил Старсгарду и согласовал домашний арест. Потом вызвал наряд. И только коснувшись ладонью еще теплого бока мотоцикла, подумал о том, что ему было хорошо. На удивление спокойно. Он немного прояснил события вечера смерти Анны, чуть лучше узнал Бальмона и провел время с Жаклин. Сколько они разговаривали? Пару минут. Но эта пара минут что-то согрела внутри. Улыбнувшись самому себе, Аксель завел мотор и поехал прочь. Ему предстояло еще одно сражение и еще один разговор.

Тридцать минут спустя

Приготовившись ругаться с медперсоналом, Грин не ожидал нарваться на доктора Фей Тайлер. Выслушав, к кому и зачем детектив явился посреди ночи, женщина тяжело вздохнула, сказала, что спорить бесполезно, и позволила ему пройти.

Грин скользнул в роскошную палату почти бесшумно. Одна кровать, стол, стул, холодильник, телевизор. Теодора лежала на койке, спинка которой была приподнята, и читала книгу «Граф Монте-Кристо». Интересный выбор с учетом ситуации.

При виде детектива она опустила книгу. На прекрасном ужасно бледном лице застыло изумление. Потом стыд. Потом радость, которую она не смогла скрыть. И наконец — маска спокойствия. Она слишком быстро взяла себя в руки. Но детектив уже не верил: он успел увидеть ее настоящую, увидеть ее эмоции.

Он молча пересек пространство между ними, взял стул, поставил его вплотную к койке и сел.

— Добрый вечер, мисс Рихтер.

— Хотите спросить, чего же мне в этой жизни не хватает, что я решила петь в клубах под чужим именем? — с горькой усмешкой спросила она холодным голосом, но детектива обмануть не удалось — он слышал звон невыплаканных слез.

— Хочу спросить, как вы себя чувствуете.

— Мне… Это неважно. Задавайте те вопросы, ради которых вы встречаете воскресенье со мной, а не с кем-то поприятнее.

— Хочу спросить, как вы себя чувствуете, мисс Рихтер, — терпеливо повторил Грин, слегка склонив голову набок.

Краска бросилась ей в лицо. Теодора отвернулась, положила книгу на тумбочку, удобнее села на кушетке и подтянула покрывало к груди.

— Как будто меня переехали, — чуть слышно ответила она.

— Что вы помните?

— Концерт прошел как обычно. Я вернулась в гримерку. Удивилась, потому что Сандро не оказалось у входа. Обычно он всегда стоит у двери. Весь концерт. Не пускает никого внутрь. Его не было. Я удивилась, но вошла. Дальше не помню, что произошло. Кто-то втянул меня в комнату, закрыв рот. Потом укол в шею. И все.

— Вы не рассмотрели нападавшего?

— Не помню.

— Это Кевин Мейсон.

В синих глазах отразился шок. Теодора подалась вперед, приоткрыв рот от изумления.

— Что? Не может быть. Кевин… он… он нормальный человек. Сильный управленец, надежный партнер. Зачем ему меня похищать?..

— Он знал про то, что вы и Авирона — одно лицо?

Она яростно замотала головой.

— Никто не должен был знать. Авирона — мой способ выжить, детектив. Я не знаю, как вам это объяснить.

— Мисс Рихтер…

— Тео, — прервала она. — Пожалуйста, называйте меня по имени. Хотя бы сейчас. Ночь на дворе.

Он на мгновение прикрыл глаза, переваривая эти новые условия. У нее красивое имя. Величавое и одновременно нежное. Но оно будто и не отражает весь внутренний мир этой женщины.

— Теодора, я не осуждаю вас. Я пришел не для того, чтобы вывернуть вашу душу. Мы арестовали Мейсона.