Лучший приключенческий детектив - Татьяна Дегтярёва

потёр ладони Пушкиндт. Он прямо-таки лучился озорством и азартом. Знать, любил свою работу всей душой. Искренне, неподдельно. — И начнем как ни странно не с начала, а с конца.

— Это как? — спросила Анна.

— Очень просто. — Пушкиндт поворотился к Роберу. — А напомните-ка нам последнее послание Франсуа Робера. То самое, в котором он просил вас разыскать меня.

Боб удивленно пожал плечами, процитировал по памяти:

— Ни при каких условиях не обращайся в полицию. Отправляйся в Россию. Разыщи Пушкиндта. Санкт-Петербург, «Порфирий Петрович».

— А постскриптум? — прищурился Пушкиндт.

— Ах да, постскриптум. «Сокровища Буссенара ищи в его книгах».

— Это не всё. Там было продолжение.

— Точно. Послание заканчивалась странной фразой: «По координатам». Каким-таким координатам?

— И до координат доберёмся. Но пока начнём с книг. Ведь недаром же дед оставил для вас в банке книгу Буссенара и журнал, с которым писатель сотрудничал до самой смерти. Именно в этих изданиях и сокрыт ответ на наш вопрос. — Пушкиндт подмигнул гостям: — А если мы ещё вспомним о моём литературоведческом открытии…

— Каком ещё открытии?

— Вот молодежь. Памяти, ну никакой. Я же вам только что рассказывал, что зачастую в своих книгах Буссенар зашифровывал события собственной биографии.

— То есть вы хотите сказать, что эта книга, и эта газета помогут нам узнать, что собою представляет пресловутое сокровище Буссенара, и самое главное — где его следует искать?

— Именно это я и хочу сказать.

— Ну, не знаю, — с сомнением произнёс Боб. — Насчет книги ничего пока сказать не могу — только начал читать, а вот с «Журналь де вуаяж» вы, кажется, прогадали. Я листал его, ещё в Париже. Там нет никаких произведений Буссенара.

— Произведений нет, — согласился Пушкиндт, — но вот анонсик имеется. Позвольте вам продемонстрировать. — Сыщик-литературовед развернул «Журнал путешествий и приключений на суше и на море», ткнул пальцем в верхний левый угол газетного разворота. — Читайте.

Боб и прочитал, вслух:

— «Со следующего номера мы начинаем публикацию большого сочинения г-на Луи Буссенара о его путешествии «Через Австралию». Очерки г-на Буссенара иллюстрируются многочисленными рисунками г-на Кастелли, выполненными по фотографиям и наброскам, привезённым из Австралии».

— Вот видите! — ликовал Пушкиндт.

— Вижу, — кивнул Боб. — Я вижу, что здесь рекламируют некие очерки Буссенара о его путешествии в Австралию. Но вот Дед отчего-то оставил мне совсем другую книгу — роман «Кругосветное путешествие парижского гамена». — Робер продемонстрировал хозяину «Порфирия Петровича» простреленный том. На обложке — чётко, ясно, лаконично:

Le Tour du monde

d'un

gamin de Paris

par

Louis Boussenard

— О, Господи! — вознес руки к небесам (а вернее, к потолку своего офиса-музея) Пушкиндт. — Что за молодёжь пошла?! Мало того, что напрочь забывают всё, что им рассказывают, так ещё и не видят дальше собственного носа. Дайте сюда книгу, голубчик! — Практически вырвал из рук Боба увесистый том с золотыми обрезами, открыл титульный лист, мощно впечатал указательный палец в середину страницы, точно намеревался проделать в книге ещё одно сквозное отверстие. — Смотрите!

На титуле в отличие от обложки значилось уже не одно, а два названия!

Le Tour du monde

d'un

gamin de Paris

suivi de

Les dix millions de l’Opossum Rouge

par

Louis Boussenard

— «Кругосветное путешествие парижского гамена» и «Десять миллионов Рыжего Опоссума» Луи Буссенара, — прочитал вслух Робер. Удивился. До этого он как-то не обращал внимания на этот нюанс.

— Да, да, и ещё раз да, невнимательный вы наш! — ликовал Пушкиндт. — В этой книге напечатано сразу два романа Буссенара! Потому-то она такая толстенная.

— Даже если это и так, — не спешил сдаваться Боб, — зачем нам роман про какого-то там Рыжего Опоссума? Ведь если следовать вашей логике, Дед, подсунув в банковскую ячейку номер «Журнала путешествий» с анонсом нового сочинения Буссенара, намекал нам на произведение под названием «Через Австралию».

— О, Боже, дай мне сил! — взвыл Пушкиндт. — Скоро я начну биться головою о стену!

— Зачем биться о стену? — усмехнулся француз. — Просто безо всяких там излишних мудрствований выложите нам ваши выводы насчёт местонахождения сокровищ Буссенара.

— Ну уж нет! Как сказал по абсолютно иному поводу Ульянов-Ленин: Мы пойдём другим путем. А именно тем, о котором я уже имел честь вам говорить. Мы вместе с вами выстроим цепочку логических умозаключений, и эта самая цепочка, словно нить Ариадны, приведёт нас к верному решению.

«Во загнул, — подумал Боб. — Знать, и вправду среди его предков были господа сочинители».

А Пушкиндт распалялся всё больше и больше:

— Как я посмотрю, современные французы разбираются в творчестве Буссенара не многим лучше, нежели нежвачные парнокопытные в цитрусовых. — Пока Боб пытался уразуметь суть туманного намёка, Пушкиндт продолжал нагромождать вавилоны из сложноподчиненных предложений: — Да будет вам известно, юноша, что полное наименование романа Луи Буссенара, размещённого под одной обложкой с произведением, повествующем о приключениях Виктора Гюйона по прозвищу Фрике, звучит как: «Через Австралию. Десять миллионов Рыжего Опоссума». Это одна и та же книга! — Пушкиндт на секунду задумался, затем громыхнул книгой по столешнице. — Даже не так. А так. Впервые это произведение было опубликовано на страницах «Журнала путешествий» в 1878 году. И называлось оно: «Через Австралию». А вот подзаголовок «Десять миллионов Рыжего Опоссума» роман получил позже, когда в следующем году вышел отдельной книгой в издательстве Мориса Дрефуса. Так то!

— И что всё это значит? — спросила Анна, до этой поры не вмешивающаяся в беседу мужчин. На фоне человека-пулемёта… вернее человека-словомёта Пушкиндта, болтливая девушка теперь казалась Бобу молчуньей.

— Это значит, — многозначительно рёк Пушкиндт, — что Франсуа Робер весьма недвусмысленно указывает путь, по которому нам следует идти. Конечно, если в конце пути мы рассчитываем найти не уши от дохлого осла, и не дырку от бублика, а сокровища Луи Буссенара.

— Но почему этот ваш Франсуа Робер, — сказала Анна, — указывает путь так туманно и малопонятно? Он что, не мог написать открытым текстом: мол, ищите сокровища там-то и там-то? К чему все эти шарады и ребусы?

— Вот-вот, — поддержал девушку Боб. Ему уже не в первый раз приходила в голову эта мысль.

Пушкиндт задумался. Помолчал (о, счастье!), посмотрел в потолок, потеребил бакенбарды. Затем выдал:

— Я думаю, Франсуа специально зашифровал всю информацию о кладе. По всей видимости, у него были на то весьма веские причины. Недаром же он призывал опасаться некой загадочной «Красной звезды». Наверное, не мы одни разыскиваем эти сокровища. И, судя по всему, конкуренты у нас очень серьёзные… Вот допустим, ваш дед безо всяких намеков и шарад дал бы вам точные координаты места, где покоятся сокровища Буссенара. Столько-то там градусов с минутами и секундами южной или северной широты и столько-то градусов опять-таки