Аварийный взлёт - Ирина Семеновна Левит

Огородов. Мы тогда с Юрием Александровичем не удивились: директор любит все контролировать. Но, по большому счету, он что, собирался контролировать работу полицейских? Нет, он собирался проверить, все ли у него самого прошло гладко. И вот тогда он обнаружил Ольгу Валерьевну в кафе, увидел, что она пряталась за деревом, увидел, что она смотрела на него в тот самый момент, когда его подельник… подельница вытаскивала нож. Пусть нож рассмотреть невозможно. Пусть! Но саму эту спецоперацию рассмотреть можно! А потом сложить «два» и «два». Ольга Валерьевна совершенно очевидно пряталась и следила за Огоро-довым, но он же не знал, что она пряталась потому, что не хотела попадаться ему на глаза, а следила потому, что ждала, когда он уйдет. Ну да, она заметила, как директора толкнула чемоданом какая-то женщина, а директор толкнул какого-то парня. И все! Ничего другого она не разглядела! И когда ее в первый же день вызывали на допрос… ну, пусть на беседу… Марадинский ведь был постоянным клиентом VIP-зала… она вообще об этом кафе слова не сказала, значения не придала. Но Огородов испугался и решил подстраховаться. Чтобы уже ничего не сообразила и никогда больше слова не произнесла!

Сергей замолчал и вдруг испытал неловкость. Чего раздухарился? Серьезное дело требует взвешенности и холодного разума.

— Я вот только понять не могу, — сбавил он резко тон. — Почему Огородов ждал четыре с лишним дня? Марадинского убили в четверг, а на Ольгу Валерьевну напали в понедельник поздно вечером.

— Здесь могут быть разные причины, — спокойно сказал полковник. — Во-первых, Валерий Леонидович мог не сразу изучить записи. Во-вторых, нужно было время на подготовку. Мы ведь не знаем: кто та женщина, откуда она, как они между собой взаимодействовали… Совершенно очевидно, и Марадинского убила, и на Ольгу Валерьевну покушалась одна и та же женщина. Ну не гарем же киллерш у Огородова? А Ольга Валерьевна никак себя не проявляла… в опасном плане… но могла и проявить. Поэтому вы правы, Сергей Геннадьевич, требовалась подстраховка.

— Зачем понадобилось избавляться от Ольги Валерьевны, в общем и целом понятно, — подал голос Казик. — Есть, однако, наиглавнейший вопрос: зачем в принципе понадобилось убийство в аэропорту? Причем не кому-нибудь, а генеральному директору?

— И что мы вообще можем предъявить генеральному директору? — подчеркнул Купревич. — У нас есть догадки, логические выводы, и вполне разумные, но нет ни одного доказательства. Вообще ни одного! Не говоря о том, что мы понятия не имеем не только где и как искать эту киллершу, но даже как она приблизительно выглядит.

И тут Дергачев вспомнил про Гаврюшина, который заявил: жаль, что Ольга Валерьевна — женщина. Сергей удивился: почему? А потому, загорелся азартом старший лейтенант, что, если человека пытались убить дважды, значит, очень нужно, а если дважды произошла осечка, то обязательно попытаются это сделать в третий раз. Но когда и как это произойдет? Так вот отличный способ — устроить провокацию! Взять на живца! И если бы на месте Ольги Валерьевны был мужчина, он, Севастьян Гаврюшин, предложил бы в качестве живца — себя.

— Нужно устроить провокацию, — сказал Дергачев. — Не знаю — как, но нужно выманить киллершу.

— Пожалуй… — кивнул Купревич.

— Я надеюсь, вы не собираетесь использовать Ольгу Валерьевну? — всполошился Казик.

В воскресенье днем операция-провокация была полностью подготовлена. Пришлось посвятить в некоторые детали Кондакову. Без нее было бы весьма сложно провести незаметно в квартиру Ольги женщину-офицера из техотдела, а также найти место для засады группы захвата. Сергей нисколько не сомневался в готовности Кондаковой помочь, однако опасался, насколько яростная Нина Григорьевна сумеет сохранить выдержку. Кондакова, однако, с ходу проявила себя как четкий, дисциплинированный, практически образцовый командный игрок. Единственное, о чем заявила непреклонно: если в ее квартире будет сидеть группа захвата, то она приготовит для них еду. «Голодные мужики — ненадежные бойцы». Купревич при этих словах хмыкнул, а Казик посмотрел на Нину Григорьевну почти с нежностью.

К вечеру воскресенья поступила аналитическая записка, в том числе от московских спецов, составленная прежде всего на основе данных, которые передал Никита Старчук. Дергачев плохо разбирался в тонкостях бизнес-схем, но понял главное: «АвиаАльянс» затевает какую-то крупную и очень хитрую аферу, где козырь — аэропорт. А основной исполнитель — генеральный директор Валерий Леонидович Огородов.

— Деньги любят тишину… А денежные аферы еще и густой туман… И совсем не любят громкие скандалы у всех на виду… — задумчиво произнес Купревич.

— В данном случае это не совсем так. В данном случае это чистая психология. Уверяю вас, — сказал Казик.

ГЛАВА 31

— Мы задержали Ларису Николаевну Мальцеву.

Полковник Купревич внимательно посмотрел на генерального директора Огородова, но тот весьма натренированно выдержал взгляд. Только чуть приподнял брови в знак не слишком волнующего удивления.

— А кто это?

— Киллер, которую вы наняли для безадресного убийства в аэропорту и вполне адресного убийства Ольги Валерьевны Егоровой.

— Чушь какая! — На лице Огородова отразилось не, казалось бы вполне естественное, возмущение, а брезгливость. — Я не могу это воспринимать серьезно.

— Напрасно, — вполне миролюбиво сказал Купревич. — Мальцева оказалась достаточно разумной. Ей вполне хватило результатов анализа крови, которую она совершенно случайно оставила на сумке Егоровой, видео в аэропорту, на котором с помощью специальной программы удалось все же восстановить ее загримированную внешность, а самое главное — ее поймали на месте преступления, когда она пыталась подложить взрывчатку в кровать Егоровой. На этом фоне попытка отравить сок в квартире Егоровой, что, признаюсь, доказать будет сложно, — всего лишь дополнительная деталь. В общем, Мальцева подписала признательные показания.

— Вы поймали преступницу. Но при чем здесь я?! — на сей раз возвысил голос Огородов.

— При том, что она пошла на сделку со следствием. Конечно, лучше быть убийцей-одиночкой, нежели наемным киллером, однако Мальцева явно не захотела, чтобы мы копались в ее прежней жизни, поняла, что это выйдет дороже, нежели дать показания на вас. Тем более, что мы ей весьма внятно показали связь с вами.

Связь с ним… Вообще-то она началась весьма благородно. Просто однажды Валерий Леонидович не прошел на улице мимо старика, у которого прихватило сердце, вызвал «скорую», позвонил его внучке — в общем, поступил как приличный человек. А спустя некоторое время оклемавшийся старик, которого звали Иннокентием Сергеевичем, и его внучка Лариса зазвали Огородова в гости. Благодарили, даже денег предлагали, обещали при надобности оказать максимальную помощь, однако он вновь повел себя как приличный человек — благодарность принял, от денег отказался, а на обещанную помощь отреагировал вежливым, но равнодушным «спасибо». Чем они могли пригодиться?