Рассказы - Роберт Альберт Блох

Хартвуду никогда не приходило в голову, что он мог бы получить что-то получше, если бы не был слишком ленив, чтобы работать для этого. Одевшись, он вышел из комнаты и направился к фургону Джо. Он был голоден и только сейчас вспомнил, что вчера вечером хотел еще выпить и не мог купить ничего, потому что у него больше не было денег. У него и так было достаточно дел в закусочной, чтобы Джо больше не доверял ему. Но он посмотрит, не удастся ли ему еще раз как-нибудь извернуться. Он заказывал что-нибудь поесть и, закончив, бросался к двери. Придется действовать быстро. В прошлый раз Джо сказал ему, что будет, если он попробует еще раз, а ведь Джо весил сто девяносто фунтов.

Хартвуд вошел в фургон и сел за стойку. Он старался делать вид, что у него есть деньги, но чувствовал, что не собирается их тратить. Джо слишком много лет проработал в этом бизнесе, чтобы не суметь довольно точно определить бездельника на глаз. И все же Хартвуд был голоден.

— Яичницу с беконом и чашку кофе, — сказал он.

Джо поставил тарелку на стойку, сунул ему чашку кофе и вышел из-за стойки, чтобы занять позицию перед дверью. Хартвуд наблюдал за ним краем глаза, пока ел. Джо знал, что он собирается попробовать сбежать, и был готов позаботиться, чтобы он этого не сделал. Хартвуд принялся за еду, отчаянно пытаясь выиграть время. Когда он закончил, Джо все еще стоял. Хартвуд глубоко засунул руку во внутренний карман пиджака в поисках каких-нибудь бумаг. Глядя на них, он мог задержаться до тех пор, пока не войдет другой покупатель и Джо снова не окажется за прилавком.

— Жаль, что у меня нет четырех баксов, — пробормотал он.

Но — что это было? Пальцы Хартвуда коснулись чего-то твердого и круглого, и он вытащил полдоллара! Он с облегчением вздохнул: должно быть, положил монетку в карман и забыл. Он небрежно бросил монету на прилавок, со злорадным удовольствием отметив огорчение на лице Джо, когда тот вернул пятнадцать центов сдачи. Хартвуд вернулся на улицу, настолько довольный этим маленьким триумфом, что это окрасило в более светлые тона весь день. Он никак не связывал удачную находку полдоллара с событиями прошлой ночи. Теперь тот сон существовал для него только как забавное воспоминание, вызванное слишком большим количеством виски. Он остановился на перекрестке, ожидая, когда загорится светофор. Полицейского там не было.

Когда свет загорелся, Хартвуд шагнул с обочины — и мгновенно отпрыгнул назад, чтобы не попасть под такси, несущееся по улице. Хартвуд бросил на авто свирепый взгляд.

— Надеюсь, ты сломаешь себе шею! — злобно пробормотал он.

Едва он успел произнести эти слова, как такси вильнуло на стремительной скорости, на долю секунды замерло в воздухе и с грохотом и звоном разбитого стекла врезалось в фонарный столб. Хартвуд побежал туда. Водитель такси сидел, сгорбившись над рулем, его голова повернулась под неправильным углом.

Хартвуд смотрел на таксиста, пока один из полицейских в синей форме не помахал ему рукой; казалось, полдюжины полицейских появились из ниоткуда. Несколько минут после инцидента Хартвуд шел молча, с благоговейным трепетом вспоминая, что сказал ему конус зеленого тумана. Он пожал плечами. В этом не могло быть ничего особенного. Отсутствие похмелья, находка полдоллара и крушение такси — все это было совпадением. Ну, имел ли он к этому какое-то отношение или нет, таксист получил по заслугам.

Наконец Хартвуд явился в контору, где работал. Он в панике взглянул на часы в холле и понял, что снова опоздал на десять минут. Но, может быть, он все-таки сумеет проникнуть внутрь, не попавшись на глаза старому Бреннеру. Хартвуд бесшумно открыл дверь и повесил шляпу и пальто на вешалку. Он попытался проскользнуть к своему столу, но в этот момент из кабинета вышел старик Бреннер. Хартвуд схватил гроссбух, но над ним уже стоял старый Бреннер.

— Хартвуд! — рявкнул он. — Ты уже в третий раз за три недели опаздываешь.

Хартвуд опустил глаза, чтобы скрыть ненависть и отвращение.

— Да, сэр, — кротко ответил он.

— Это твой последний шанс, — продолжал старый Бреннер. — Если ты снова опоздаешь, тебе понадобится другая работа.

— Да, сэр, — повторил Хартвуд.

— В таких вещах нет необходимости. Ты это знаешь, и я это знаю.

— Да, сэр.

Но когда старик Бреннер ушел, Хартвуд прикусил язык и сказал:

— Да что ты знаешь, — прорычал он. — Ни черта ты не знаешь.

3.

Все утро Хартвуд упорно трудился, не произнося ни слова. Он не пользовался популярностью в офисе, но это его вполне устраивало, потому что там ему тоже никто не нравился. Все они дураки, думал Хартвуд. Его коллеги усердно работали, не жалуясь, учились в свободное время и думали куда-нибудь попасть, бегая карандашами по гроссбухам «Свази и Слоуна», а сами Свази и Слоун забирали всю прибыль. У них были летние домики, конюшни для лошадей, лимузины с шоферами. Все остальные только и делали, что зарабатывали деньги для владельцев конторы.

Было без четверти двенадцать, когда Свази подошел к двери своего кабинета — Слоун почти все время был в разъездах. Хартвуд взглянул на Свази исподлобья. Старый конь притворился вполне свойским. Он называл всех служащих по именам и хлопал их по спине каждое Рождество. Но совместно с партнером он правил конторой железной рукой. Чего бы только не отдал Хартвуд, чтобы оказаться на его месте!

— Кто-нибудь передаст мистеру Бреннеру, что я хочу его видеть? — позвал Свази.

Притворство, решил Хартвуд. У старого Свази была секретарша, выполнявшая его поручения, и зуммер, по которому он мог бы позвонить Бреннеру, но он предпочитал делать все именно так, чтобы в офисе считали его обычным парнем и отдавали последнюю унцию пота во славу конторы. Хартвуд увидел, как девушка встала и открыла дверь кабинета Бреннера. Он услышал ее голос:

— Мистер Бреннер.

Ответа не последовало. Хартвуд увидел, как девушка прошла немного дальше в кабинет, и снова услышал ее зов. Потом она закричала и выбежала из кабинета, закрыв лицо руками. Старый Свази появился снова, склонившись над девушкой, которая опустилась в кресло и стонала. Она подняла дрожащую руку и указала на кабинет Бреннера. Затем Хартвуд вместе с семью другими служащими-мужчинами и Свази вошли в кабинет Бреннера. Оставшиеся в общем зале девушки тревожно шептались.

Старый Бреннер развалился в своем вращающемся кресле, свесив руки по бокам.