Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

жизнь. Это была череда ужасных дней, но после рождения Юки она стала чувствовать себя намного счастливее. Оглянувшись, она увидела Юки, крепко спящую рядом под одеялом, натянутом до подбородка. Во сне она выглядела очень милой девочкой, и не потому, что это ее дочка. Юки действительно была чудесным ребенком.

Митико всегда считала, что она отличается от других. Так было с самого детства. Когда она была маленькой девочкой, во всех домах обязательно были хотя бы одни настенные часы. У таких часов обычно есть большой маятник, и тихий звук его движения ночью начинал казаться ей невероятно громким. Днем его никто не замечал, но когда наступала ночь и все засыпали, звук маятника сотрясал весь дом. И не важно, насколько далеко часы находились от комнаты, в которой она спала. Маятник был слышен так хорошо, как если бы они висели прямо над ухом.

Поэтому, совсем не в силах заснуть, Митико томилась всю ночь одна. Спины спящих рядом с ней мамы и папы выглядели как небольшие горы, а иногда они казалось ей какими-то загадочными чудовищами, так что от страха она вообще не могла спать. Поэтому она просила, чтобы ей разрешили спать одной, и на следующий день ей стелили футон в соседней комнате, но теперь она не могла заснуть из-за страха оставаться одной. Внезапно проснувшись в полночь, она ощущала необъяснимый сильный страх. Непонятно почему, ее тело охватывал паралич. Ей было очень страшно, но она не могла плакать. Ее глаза и губы совсем не шевелились. Во тьме она вглядывалась в рисунки, которые возникали из переплетения волокон на потолочных досках, нависавших над ней, словно темная туча.

Она продолжала смотреть, пока не засыпала. Это был мир странных монстров. Там была скалистая гора, а под ней пещера, из которой выглядывала морда незнакомого существа, похожая на свиную. Вот крупным планом искаженная морда монстра. Вот она начинает медленно двигаться. Потом медленно спускается к Митико. Крик. Но голоса нет. С трудом удастся закрыть едва двигающиеся веки. И тут же рядом с собой она чувствует шкуру монстра. Легкое тепло от его тела. И дыхание. Она остается неподвижной еще полчаса. Все это адское время слышен звук маятника настенных часов. Бесконечно долго. И вдруг наступает утро. Не понимая, что произошло, она всей душой чувствует облегчение.

Это повторялось каждый раз, когда они ночевали в чужом доме, поэтому родители перестали брать ее с собой. Митико даже радовалась, что так получилось, потому что она боялась оставаться ночевать у родственников, зная, что не сможет заснуть. Но бывали случаи, когда не поехать было нельзя, и тогда она ждала, пока ее родители не уснут, выскальзывала из комнаты и шла остановить маятник часов. Тогда наступала тишина, и причина ее беспокойства исчезала. Потом, утром, ее всегда ругали, что невозможно узнать, сколько времени, но это ее не слишком беспокоило. Для Митико это был вопрос жизни и смерти.

Даже когда она стала взрослой, у Митико нередко бывал сонный паралич. Если в комнате с ней спала хотя бы собака или кошка, паралич не наступал. Когда она была замужем за отцом Юки, паралича никогда не случалось, если он находился с ней в одной комнате. Однако после развода у нее снова появились такие приступы. Митико не считала, что обладает какими-то особыми духовными способностями, во всяком случае она совершенно не могла предсказывать будущее, но с ночным параличом сталкивалась часто. И часто видела духов.

Так было и во время замужества. Когда она выглядывала наружу через глазок в двери своей квартиры, он иногда поздно ночью показывал ей странные вещи. Комната Митико находилась на втором этаже, и в коридоре снаружи никого не должно было быть. Ходить там было некому, но, сидя в своей комнате или лежа в постели, она слышала подозрительные шаги. Как будто ребенок босиком шлепает по плитке.

Ее муж возвращался с работы в разное время, его часто задерживали до поздней ночи, и ей приходилось ложиться спать одной. В такие дни она часто слышала подобные шумы.

Лежа в своей постели, она дрожала от страха. А потом появлялось это чувство. Это было своего рода предзнаменование. Предзнаменование того, что скоро ее тело парализует.

Это опасно, если так будет продолжаться, снова наступит паралич, думала Митико, и, несмотря на страх, она резко поднималась. Отбрасывала одеяло и садилась на постели. Потом вставала. Она хотела включить свет, но ей почему-то казалось, что делать этого не следует, и она шла к входной двери в темноте.

Из-за нее все еще слышались шаги: «шлеп-шлеп», «шлеп-шлеп». Страх, от которого хотелось заткнуть уши и закричать. Она изо всех сил пыталась его побороть, и тут слышала голос, шепчущий ей на ухо: «Выгляни наружу, выгляни наружу». Она знала, что, если послушаться голоса, ей обязательно станет страшно, но не могла сопротивляться. Митико неуверенно подходила к глазку и смотрела.

В этот момент перед ее глазами справа налево пробегала белая человеческая тень. В линзе дверного глазка изображение искажается и принимает сферическую форму. И вот в этой сфере от края к краю двигались белые тени. Чем ближе к середине, тем их движение становилось быстрее. Загадочным образом после того, как белая человеческая тень перемещалась от одного края к другому, за ней оставался след – тянущиеся белые нити, которые исчезали только спустя некоторое время.

Фигуры за дверью то и дело перемещались таким манером справа налево, а затем обратно. В такое время по коридору не могло ходить столько людей. Сюда не попадали случайные люди с улицы, а жильцам дома было незачем ходить здесь туда-сюда поздно ночью. И тем не менее через глазок коридор с цементным полом выглядел как оживленная торговая улица. Улица, полная призраков.

Ее тело охватывала дрожь, ноги ослабевали, она больше не могла стоять. Митико садилась на пол в прихожей и плакала от страха. Если плакать не сдерживаясь, страх, непонятно почему, слегка отступал. Тогда она тихо возвращалась в постель. Но в такие ночи не удавалось уснуть до самого утра. Можно было сойти с ума от страха.

Но после рождения ребенка ее нервы удивительным образом успокоились. Теперь ее редко что-то пугало. Она ясно осознавала, что крохотный ребенок оказался для нее надежной опорой. Всякий раз, чувствуя отдаленные признаки приближающегося страха, она, лежа в постели, крепко брала свою дочь за маленькую ручку. Это придавало ей сил. Появлялась решимость защитить своего ребенка, но не только это. Она чувствовала, что энергию ей дает ребенок. Яснее всего она ощущала эту