Вячеслав Жуков - Охота на президента

Грек сидел и молчал, раздумывая, чего их майор возится с этим алконавтом. Главная улика, есть. Это нож, которым и был убит Феклистов. Экспертиза подтвердила это. Чего ж еще надо? А то, что Степанов отказывается, пускает тут им слюни и сопли, говоря, что он не убивал, это еще не аргумент, и суд его учитывать не станет. Есть факт убийства, значит должен быть и человек, совершивший этот факт. И человек этот у них есть. Так стоит ли теперь с ним тратить столько времени.

– Стоит, – заупрямился Туманов, чем вызвал у Грека к себе неприязнь. – Лично я не верю, что этот пьяница замочил Феклистова, – сказал майор, после того, как Грек вызвал его в коридор на два слова.

– Не веришь, значит? – настойчиво повторил Грек.

Федор покачал головой.

– Нет, не верю, – еще более настойчиво произнес Федор, глядя Греку прямо в глаза. – Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь…

Грек с удивлением кивнул.

– Надо же, – сказал он с ухмылочкой.

– Да, да, – утвердительно сказал Федор Туманов. – Что у нас большая загруженность. Возиться не охота. К тому же, на твой взгляд, тут все очевидно. Что скажешь не так? Ну не молчи, – потребовал майор.

Грек вздохнул.

– А на твой взгляд, не так?

– На мой – не так. Ты пойми, Саня, уже не первый раз тебе говорю, никогда не спеши с выводами, потому что жизнь человеку поломать легко. А вот поправить…

Грек махнул рукой, указав на дверь кабинета за которой сидел Степанов под присмотром Ваняшина.

– Да он сам себе ее поломал, – сказал он про алкаша.

– Чем? Тем, что с приятелем Виталькой зашли в сквер выпить по стакану в тот самый момент, когда туда приехал Ник Феклистов?

– Да хотя бы. А что, скажешь, это роковая случайность? Ты же не веришь в случайности, – прищурившись, проговорил Грек.

– Это роковое совпадение, – сказал Туманов.

Грек молчал, обдумывая все, что тут наговорил ему майор. В объективности его отношения к подозреваемому в убийстве Феклистова, не сомневался. Слишком хорошо знал Федора Туманова. Бескомпромиссен и беспощаден майор к преступникам. Да и вряд ли бы он стал симпатизировать какому-то алкашу. И Грек призадумался, готовый согласиться со всем сказанным Федором Тумановым. И уже без недавнего запала, проговорил:

– Ну хорошо. Допустим, Степанов не виновен. Тогда, получается, что убийца, его дружок – Виталька?

Федор положил Греку по приятельски руку на плечо.

– Саня, ты вспомни, какое сложное дельце нам досталось. Что не шаг, одни загадки. Ну сам подумай, мог ли такой человек, как Ник Феклистов вот так просто погибнуть в случайной драке?

Грек подумал.

– Ну… – начал, было, он.

Но Федор Туманов остановил его, сказав:

– Нет, Саня. Ни Степанов, ни его приятель, алкаш Виталька, Феклистова не убивали. Это однозначно.

Грек не понимал, с чего майор такое взял, и не упустил, чтобы не спросить об этом у Федора Туманова.

– Интуиция подсказывает, – резонно заметил на это майор. – Все было хорошо обдуманно и спланировано, как в случаи с Калугиным. Феклистов должен был погибнуть, и он погиб.

Грек не стал оспаривать майорское мнение. Спросил только вкрадчиво:

– Тогда, кто же настоящий убийца? Интуиция тебе это не подсказывает?

Федор воспринял слова приятеля Грека как насмешку, но обижаться на друзей не умел.

– Полагаю, что там был еще кто-то, третий, – подумав, сказал майор.

Грек промолчал. Удивляться уже всему он давно перестал. И даже если бы сейчас Туманов сказал, что Феклистова убили инопланетяне, он и этому бы не удивился.

А Федор, чтобы подтвердить свою версию, предложил Греку:

– Пойдем, спросим об этом у Степанова.

– Да крутился там, в кустах, один. Бомжара, – ответил Степанов, когда Федор задал ему вопрос, не видели ли они там еще кого-то. – Мы с Виталькой думали, что он посуду там ищет. Когда первую поллитровочку выпили, Виталька бросил бутылку, так этот бомжара, гад, не взял. И не понятно, чего по кустам шастал. Только нам тогда не до него было. Настроение, хорошее. Да тут еще выпили, и про него вовсе забыли.

– А вот мне, кажется, понятно, чего он там шастал, – проговорил Туманов, принимаясь за другую сигарету. Видя, какими жадными глазами Степанов смотрит на сигарету, майор дал ему еще одну. – На, кури. Только скажи ты мне сэр, – назвал Федор так алкаша, отчего Ваняшин с Греком улыбнулись, обменявшись многозначительными взглядами. – Как выглядел этот бомжара? Одежда? Лицо? Ты запомнил?

Степанов покашлял в кулак.

– А вот одежду и лицо его, я, гражданин начальник, и не разглядел. Темно там, в сквере, было. Это где мы сидели на лавочке, фонарь на столбе горел.

Грек чертыхнулся с досады.

– А чего ж ты его бомжарой называешь, если не разглядел? – проговорил он Степанову.

Тот сконфузился.

– Да это я так, к слову.

– К слову он, – досадливо проворчал Грек.

– Ну, а кому нормальному и трезвому взбредет в голову в темноте лазить по кустам? – спросил на это Степанов.

Грек глянул на него.

– Не беспокойся, взбредет, если очень надо.

Алкаш Степанов на это промолчал. Докурив сигарету до самого фильтра, притушил окурочек, поплевав на него, положил в пепельницу.

– Ладно. Теперь ты нам скажи вот что, гражданин хороший, – проговорил майор. Степанов на это с готовностью кивнул.

– Все, что хотите, скажу и подпишу, только вы меня не сажайте, пожалуйста, в тюрьму.

– В тюрьму может, и не будем, а в КПЗ пока посидеть придется. Пока мы будем искать настоящего убийцу. Заодно и о жизни своей беспутной подумаешь на досуге. Раз на свободе тебе было некогда, – сказал Федор.

Алкаш безропотно кивнул, соглашаясь, и напомнил Туманову:

– Так о чем вы меня спросить-то хотели?

– О приятеле твоем, Витальке. Он сбежал с места преступления.

– Гад он. Если все нормально получится, выйду отсюда, ему морду набью, – пообещал Степанов.

Федор улыбнулся.

– Ладно, может, и набьешь еще. Не загадывай наперед. Лучше скажи-ка нам, где он живет?

– Живет? – на лбу у Степанова появилось несколько лишних морщин. – Вот этого я и не знаю. Знаю только, что он днем и ночью у гастронома крутится. На свои гад не пьет, так и шакалит, кто бы сто грамм налил.

– Да, хорошее место жительства, – вздохнул Федор Туманов.

Степанов на это только развел руками, давая понять, что большего он про приятеля алкаша не знает.

Когда Степанова отвели обратно в камеру, Федор Туманов посмотрел на обоих своих помощников и сказал:

– Ну что, теперь, я думаю, картина в какой-то мере, ясна.

Ваняшин промолчал. А Грек, вздохнув, сказал:

– Отчасти.

Федор без возражений кивнул, проговорив:

– Ну, а чтобы она прояснилась окончательно, считаю, что надо съездить в тот интернат, про который нам говорил господин Орликов.

Грек глянул на Ваняшина, и видя, что тот недоуменно пожимает плечами, уставился на Туманова.

– А там, чего еще мы не видали?

– А вот сейчас и посмотрим, – без подробностей ответил Туманов, поднимаясь из-за стола.

Директор интерната для детей сирот, кажется, нисколько не удивилась приехавшим оперативникам. Выглядела она уставшей.

– Знаете, к нам на следующей недели приезжает сам президент с супругой, – проговорила она. – Так я просто устала от комиссий. Пожарники приезжали. Участковый наш, так днем и ночью отсюда не вылезает, охраняет помещение. Из ремонтстройнадзора приезжали. Из районной администрации, – она только успевала загибать пальцы на руках, подтверждая тем самым количество побывавших проверяющих. Сыщиков она тоже приняла поначалу за очередную проверку. – Извините, но у меня мало времени для общения с вами, – сказала она. – Поэтому, спрашивайте, что вас интересует.

Федор кивнул.

– Хорошо. Я буду краток и много времени у вас не отниму, – пообещал майор, доставая из папки фотографию, Ника Феклистова. – Взгляните, пожалуйста, может быть, вам знаком этот гражданин?

Директриса достала из очешницы очки с круглыми стеклами и нацепила их. Федору она показалась очень похожей на добрую Надежду Константиновну Крупскую, с той лишь разницей, что волосы у директрисы были покрашены в каштановый цвет, что придавало лицу некоторую моложавость.

А вот капитану Греку директорша показалась обычной прохиндейкой, руководителем рвачом, которая ничего не пропустит мимо своего рта.

– Уж слишком шикарная для интерната обстановочка, – шепнул он Туманову, указав на ковровые дорожки в коридорах и мягкие кожаные кресла перед телевизором в реквиации.

– Так ведь это для детей все, – услышав о чем, шептал Грек, тихо произнес Ваняшин.

– Наивный ты человек, – махнул рукой на Ваняшина усатый капитан.

– Одну минуточку, – проворковала директриса, беря из руки Федора фотографию. – Давайте, я посмотрю. – Стоило ей только взглянуть, как она тут же проговорила: – Да. Мне знаком этот молодой человек. Фамилию его я не знаю. Но мне он представился, как Николай Ильич. Очень приятный молодой человек. Общительный такой. Полторы недели назад он приехал сюда к нам и предложил помощь в ремонте интерната. Он работает, – она принялась листать лежащий на столе большой блокнот еженедельник, куда записывала всю информацию о текущих делах и встречах.