Форс-мажор – навсегда! - Андрей Нариманович Измайлов

от греха, подальше!) Да и убогие, ощутив над собой организующую и направляющую силу, в обиду не даются, сами кого угодно обидят (но если заслужил): мы, убогие, — не хухры-мухры! мы — с «Доброхотом», и «Доброхот» — с нами.

Если в кучу сгрудились малые…

Гомозун сгрудил малых, но не в кучу — по ранжиру, по пристрастиям, по зарплате. Дал не рыбу (зажрутся, обленятся!), но удочку. Я — ваш президент. Не Мартин, не Лютер, но Кинг — король… нищих.

Зазорно? С известным допуском, и Президент РФ — король нищих. Отличие в том, что Олег Викторович Гомозун своих подданных обеспечивает сполна, избегая кризиса неплатежей, задолженности по пенсиям-пособиям и прочая и прочая… Трудитесь, и воздастся!

И трудятся. И еще как!

При Петре Великом (Первом) всего десять нищенских разрядов было (церковные, дворцовые, кладбищенские… далее по убывающей авторитетности).

При Олеге Вещем (Втором) этих разрядов — за сотню!

Новорусские-дорожные, трущиеся у иномарок. Владельцы мерсов-джипов-поршей охотно искупают гипотетическую совесть щедрой мздой.

Ветераны в камуфляже, по возрасту никак не канающие под участников боевых действий, из-за которых они тут… понятия не имеют о событиях, ветеранами коих являются.

Беженцы, укрывшиеся от лихолетья в метро. Пассажиры постоянно меняются и не задаются вопросом, почему бедолаги по пять лет не могут вырваться с Московско-Петроградской линии.

Вокзальные рассеянные-бассейные. Отстали от поезда (Москва — Воронеж?) и многими годами не в состоянии догнать.

Цыгане… Это святое! Это отдай и не греши! Ездят в Питер, в Москву, как на работу. Без «как». На работу.

Орденоносцы, жертвы Перестройки, не лишенные остатков стыда-совести. (Лишенные, блиннн! Катюхе по милости эдакой жертвы — повестка!) Ручку — лодочкой, глазки — в пол, на лацкане — Трудового Красного Знамени, Славы, Почета, Дружбы народов… (Рентабельная категория! Всяк мнительный на себя примеряет.)

Инвалиды разнообразной степени увечности. Самые верные-преданные ассоциированные члены «Доброхота». Ибо жалость унижает — сострадание возвышает. «Доброхот» увечных не жалеет, поручает особо важное-сложное — и они рады стараться: есть еще порох в пороховницах! И вместе с тем «Доброхот» сострадает — обеспечивает социальную и физическую защиту. Выгода обоюдная. Для Гомозуна она в чем? А в том: первое — инвалиды имеют немереные таможенные льготы; второе — «запрещается применять огнестрельное оружие в отношении… лиц с явными признаками инвалидности». (Закон РФ «Об оружии», ст. 24: применение оружия гражданами РФ.) Своеобразная гвардия! Непобедимая и легендарная.

…Если всю сотню с лишком «доброхотных» разрядов перечислять, в специфику деятельности каждой категории вникать, внутрисистемные противоречия определять-устранять, приход-расход контролировать — жизни не хватит. Но у Гомозуна какой-то банковский продукт появился, Марик ему подарил… Гантель… Гандо… Тьфу! Гречанинова здесь полный «чайник» (Токмарев тоже «чайник». Но в курсе…) Словом, благодаря этому продукту все на раз просчитывается.

Придурок-орденоносец с двумя идентичными «Славами трех степеней» на раз и был сосчитан.

Гречанинова опасается, что «Доброхот» с ним обойдется сурово, неоправданно сурово. Попыталась замолвить словечко…

Гомозун был непреклонен: если он у тебя не виноват, если у тебя всегда никто не виноват, сама будешь постоянно виновата, Катюх!

Хорошо, согласилась, виновата сама!

А это не тебе, Катюх, решать. «Доброхоту».

Но президент «Доброхота» — Олег?

Естественно! И так же естественно при президенте существует нечто вроде сената. Вернее, президент существует при сенате. Этот дважды кавалер трех степеней Славы подставил не только тебя, Катюх, но и ассоциацию в целом. Поделом кавалеру и мука. Забудь. Явишься по повестке — пустая формальность. На все вопросы отвечай «нет». Шутку хочешь?..

Нет!

…Шутки шутками. Но, Кать, нельзя ли Токмареву коротенько — суть? Все безумно интересно! Но Токмарев мало что понял. В частности, про повестку, про понедельник.

Суть:

Гречанинова долго настаивала на конкретном привлечении к «Доброхоту». Столь долго, что они с Олегом уже расстаться успели (цивилизованно, даже весело), но контакт не может и не должен прерываться из-за ерунды, не так ли?.. Настояла.

И к чему тебя, Катюх, привлечь? Корпию щипать, горшки выносить, безнадежных с ложечки кормить… государственной печатью орехи раскалывать? Талант, обнаруженный в человеке, должен быть реализован по назначению! Помнишь Марика с его писаной Торой, с «Блокнотом агитатора», Катюх?

Помнит. Она — ХОМ, художественная обработка металла… включающая в себя и кузнечное дело, и литейку, и гальванопластику, и дифовку, и эмаль, и гравир… Может, и она на что сгодится?

М-м… Допустим, ордена бывшего СССР — на поток? Слабо?

Легко! А зачем?

А затем! В эпоху перемен (чтоб ты жил в эпоху перемен!) тыщщщи удостоенных высоких наград от безнадеги заложили свои блямбы в ломбард с концами или продали по дешевке на Сенной (хоть какая-то польза от!). Теперь же, в пору относительной стабилизации, им без блямбы — ни надбавки, ни без очереди, ни вообще. Книжки-удостоверения с номерами сохранились, а сами блямбы канули. Вот если бы… Задача (согласись, Катюх!) благородная и… благодарная: все подучетные орденоносцы — члены ассоциации, а «Доброхот» не обидит…

Легко!

Насчет благородства — сомнения, конечно… Удостоенному кавалеру решать: то ли с блямбой на лацкане надбавку без очереди в собесе выскандаливать, то ли с блямбой на лацкане стабильно зарабатывать в подземных переходах.

Насчет благодарности — тоже… Пожалуй, спасибо, нет. Не корысти ради, а токмо… Впрочем, в разумных пределах… Эмаль — сволочь наклАдная… Гравировка к тому же, дифовка…

Вписалась, короче… Тыщщщи так тыщщщи. Деньги нужны и немалые. В Питер пора перебираться насовсем, там все новинки, инструменты, богема, рынок. Значит, квартиру приличную подыскивать, обмениваться. Марик предлагал занятный вариант — она думала над ним, но толком непонятно, когда он отчалит и отчалит ли. Оля, конечно, готов всячески споспешествовать, но она человек независимый (от бывшего мужа в первую очередь) — сама-сама.

А что до повестки — это умный-умный кавалер попытался скандинавам из «Европейской» загнать полный набор «Славы трех степеней». Все бы ничего — и книжки орденские при нем, и номера совпадают… Но идентичный полный набор с теми же номерами обнаружен при задержании в загашнике. Соврал, паразит, «Доброхоту»: в лютую перестроечную годину за бесценок лишился высоких наград где-то в Апрашке. Коммерческую инициативу решил проявить спустя семь лет, паразит! А попавшись, еще и на Гречанинову как на производителя указал, паразит! Что ж… Инициатива наказуема… Катюха старается об этом не думать. Не думать, не думать, не думать… мать-мать-мать! Оля придет, она еще раз попытается уговорить, чтобы «кавалеру» — щадящий режим. Обещал к понедельнику быть…

— Он уже здесь, Кать, в Бору. Мы с ним — одной электричкой…

— Он разве не на джипе?

— Отчасти. Видишь ли, управлять машиной в его состоянии…