Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

Во взоре Дианы Эльс было немного усталости, чуть взвинченности. Но не было пустоты. В ее взгляде читались какие-то планы, дела, которые она наметила и намеревалась совершить, в них чувствовались эмоции, в них была живость… которой, наверное, быть не должно. «Ладно, все люди разные. Не всем же горевать одинаково. Да и не бывает одинакового горя. У всех оно свое. Может, она лишь притворяется? Сделает то, что задумала на день, а потом домой придет, дверь закроет да и взвоет? А может, и притворяется лишь? Неспроста ж в театре работает. Вот и играет смирение и подконтрольный ход эмоций, — наскоро фоном размышлял Лев Иванович. — Да только уж можно ли истинную боль сокрыть? Там крутит так, что мама не горюй… да, мама не горюй… Уж мне известно».

— Здравствуйте, вы гражданка Диана Эльс, возлюбленная ныне покойного Ильи Сицкого?

— Я интервью не даю! — Потупив глаза в пол, Диана вновь попыталась обогнуть возвышающуюся глыбу, которая раз за разом не давала прохода.

«Увидеть во мне журналиста? Что-то новенькое. Журила меня Маша, что форму не ношу, все в гражданке-гражданке, а китель, который, по ее мнению, мне «ой как к лицу», в шкафу пылится. Может, и прислушаться? А то, глядишь, скоро и за доставщика пиццы будут принимать за мою настойчивость!» — Нахмурившись собственным мыслям, он объяснил:

— Понимаю ваш стресс и состояние. Напомню, меня зовут Лев Иванович Гуров, я старший оперативный уполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел России. Вчера у нас с вами должна была состояться беседа, но ввиду обстоятельств допрос пришлось перенести. Давайте пройдем в наиболее подходящее место, согласны? — тактично и обходительно начал Лев.

— У меня нет сегодня на это времени, извините! — В последний раз Диана попыталась прошмыгнуть мимо преграды, и вновь не удалось.

— В таком случае, если не устраивает вариант выбора места, вынужден сопроводить вас в специальное помещение, где и совершается таинство дознания. Пройдемте, Диана.

— Хорошо! Хорошо, я согласна! — Раздраженно бросив, вероятно, первое и единственное, что попалось в руки, — сумку, издавшую при этом нетривиальный звук, похожий на шелест бумаги, Диана нервно подхватила свой баул за ручку и наконец пошагала мимо Гурова, намекая следовать за ней: — На первом этаже есть кафе, давайте туда.

Заведение на удивление оказалось уютным местом с минимальным количеством посетителей. Сказывалось то, что сейчас было раннее утро, при этом трехзвездочный отель не предполагал шведского стола для гостей, не располагающих финансами на условия повыше. «Гастроли по всему миру, а своих селит в апартаменты чуть лучше, чем будка у пса Димки. Непорядок». И все же лишние уши были ни к чему, а значит, такой простор к лучшему.

— У нас есть не более двадцати минут, — оповестила Диана уже чуть более мягким тоном с едва заметным акцентом.

— Увы, уважаемая, вы являетесь сейчас самым приближенным лицом по отношению к погибшему, потому разговор затянется больше предполагаемого времени. Начнем с вашего прошлого?

Допрашиваемая явно не желала идти на контакт, суетилась и, нервно осматриваясь по сторонам и вглядываясь в лицо каждого, кто заходил в кафе, казалось, кого-то поджидала.

— Скажите, как начались ваши отношения с Ильей Ивановичем?

— Четыре года назад я осталась без работы, выбраться из долгов, оплатить квартиру и посоветовать резюме кому надо — с этим всем мне помог мой давний друг — Даня, он-то и познакомил меня с Илюшей. А там и работа нашлась, и любовь… Все?

Лежащий на столике телефон, являющийся последней моделью одной из самых раскрученных западных фирм, заверещал мелодией. Диана шустро перевела мобильник в беззвучный режим и положила аппарат экраном вниз. Орлиный взор мужчины успел запечатлеть имя абонента — Егор. Эльс же продолжала заметно волноваться.

— Какая связь между вами и Истриным?

— Связь? — едва ли не вспыхнула Диана, но сдержалась. — Он мой друг!

— По полученной информации, следствию известно, что в день убийства вы вместе с Даниилом покинули театр и отправились в «Азалию».

— На что вы намекаете? — возмутилась дама.

— Лишь констатирую факт, дабы узнать, насколько тесные отношения вас связывают с Истриным?

— Ха! — выплюнула она смешок. — Между нами ничего не было и не могло быть! Ведь я другому отдана и буду век ему верна! — Вдобавок с напыщенной театральностью девушка решила процитировать строчку из романа «Евгений Онегин».

— Друзьям оставляют памятные шрамы?

— Он того заслужил. И на старуху бывает проруха. Поссорились — помиримся.

Подошедший официант ненадолго вынудил обоих замолчать, поставив на столик облепиховый чай, заказанный Эльс. Струящаяся дымка, источающаяся от горячего напитка, танцевала между собеседниками, разделяя их взгляды.

— Думаю, вы и сами знаете, что от коллег не всегда удается утаить то, что хочешь скрыть, и глаза, и уши есть везде, а уж тем более когда работа — в театре…

— К чему вы клоните? — Она отпила, вероятно, чрезмерно горячую жидкость, даже не поморщившись.

«Если б я выпил этот чай, обварил бы рот и горло точно», — прикинул Лев. Гурову на ум пришли иные варианты поступка дамы — в желании скрыть свои истинные эмоции, прикрываясь каким-либо предметом или держа тот в руках (но тогда было бы достаточно сжать в ладони что-то безопасное или прикрыть лицо салфеткой), либо же это было банальное самоповреждение для того же самоконтроля. Или весь фарс — нутро театрала, и нужен лишь для отвлечения внимания полковника?..

Диана вызывала неопределенные эмоции и размышления.

— Почти все упомянули, что ваша связь с Ильей Ивановичем не всегда была сладкой, а порою доходило и до крепких скандалов.

Диана напоминала сейчас Гурову натянутую до предела струну, как на гитаре, которую ему подарил Стас. Так вышло, что в какой-то период времени в опере взыграло желание вспомнить молодость, а заодно и то, как играть на шестиструнной. «Да и если уж отправимся куда компанией, гитарные мотивы не испортят вечер у костра или тихие посиделки на реке». Только и тот, кто услышал желание друга, и тот, кому представилась возможность взять в руки инструмент, не учли, что бо́льшую часть их жизни занимает служение Родине и народу, потому дело дальше настройки гитары так и не дошло. Зато Лев Иванович четко вспомнил, как перетянул третью снизу и она от чрезмерного натяжения лопнула, стоило чуть задеть ее.

«Эвона как! Вот кто эмоции действительно контролирует, так это Истрин. Гражданка-то напряжена до предела. Затронь — беда случится. Аккуратнее, видать, надо».

— И? А в каких отношениях не бывает скандалов?